Светлячок

- Никакой жены у меня нет. А вот эту вашу прачкину дочь нужно туда пристроить. Чтоб не болталась на заставе!

Буханько быстро взглянул на него, ожесточенно крутанул рулем, потом твердо произнес:

- Вы нашу Анюту не трогайте.

- Что-о? - Бугрову показалось, что он ослышался.

- Извините, товарищ капитан. Но нема за нею ни яких грехов.

- "Нема"... А почему ее муж выгнал?

- Не выгнал, сама ушла. Наша Анюта - молодец дивчина.

Такая оценка немного озадачила капитана, но он не хотел сдаваться:

- Почему же эта "молодец дивчина" разошлась с мужем?

- Потому и разошлась, что молодец!

- Как же это понимать? Муженек был пьяница, что ли?

- Не-е, - убежденно возразил Буханько. - Младший сержант Коробицин был непьющий парень. И ни яких таких грехов за ним не водилось. Веселый был, песни гарно спивал. Хлопец дай боже!

- Так почему же она ушла от него?

Буханько помолчал, выруливая из колдобины, потом сказал:

- Родичам не понравилась. Не такой невестки ждали. Прачкина дочь, бесприданница, да и университетов не кончала. Ну и мытарили...

- А что ж Коробицин?

Буханько вздохнул:

- Характеру не хватило. Это часто бывает - останется человек без своих боевых товарищей и сникнет, як помидор без колышка.

Он беспрерывно переключал скорости.

- А кто родители у Коробицина? - продолжал интересоваться Бугров.

- Батько якось великий деятель, а маты по хозяйству. Квартира велыка, телевизор, своя машина.

- Ага... значит, городские?

- Городские. У Куйбышеве живуть. Ни якого сравнения з нашим Инталом. А от - вернулась. Значит молодец дивчина. А як же? Анюта у нас молодец!

- Это еще ничего не значит, - упрямо заметил Бугров.

- Як же - ничего не значить! - горячо возразил Буханько. - Вернуться из города на заставу? Там же ж троллейбусы, театры, танцы каждый вечер... А тут шо? Комары и грязь. И никаких радостей. - Буханько вспомнил что-то и заключил: - А знову ходить на пошту до Интала пешком? Цэ шо-нибудь да значить!

- На почту? Зачем на почту?

- Ну, як зачем? Анюта там телефонисткой работала.

И Буханько рассказал, какой она была хорошей, старательной телефонисткой, сколько грязи перемесила, ходя до Интала, и как однажды, во время тревоги, целые сутки держала связь с отрядом.

Бугров слушал молча.

3

Дорога становилась все хуже и хуже. В лощинке машина забуксовала. Мотор ревел, как зверь в капкане, но машина не двигалась ни взад, ни вперед.

- Толкнуть придется, - со вздохом сказал Буханько.

Они вылезли и сразу по щиколотку увязли в густой, липкой, как смола, грязи.

- Анатолий! Давай толкани, - позвал шофер.

- А я? - поднялась Анюта.

- А ты сиди.

Вдвоем с Анатолием Бугров долго толкал машину. Мотор охрип от стараний, из-под колес летели ошметки глины, а машина оседала все глубже. Буханько заглушил мотор, вылез из кабины, в черной степи стало тихо, как на кладбище.

- Федя, а если травы нарезать? - посоветовала из кузова Анюта.

Она соскочила на землю и пошла к обочине дороги; все последовали ее примеру. Высокая, крепкая, как проволока, трава поддавалась трудно и резала пальцы. Анюта обернула руку платком, Анатолий прихватывал траву краем шинели. Сыпал мелкий частый дождь.

- Ноги не промочили, Прибыткова? - спросил Бугров командирским тоном.

- Ничего, спасибо, - ответила Анюта.

- А как сами? Может, плащ возьмете?

- Спасибо...

- Берите, берите! - повторил он грубовато и протянул ей плащ-накидку.

Анюта снова поблагодарила, надела плащ, впервые приветливо посмотрела на Бугрова.

Он отступил на шаг, сказал, отвернувшись в сторону:

- Что вы все спасибо, да спасибо! Простудитесь, потом отвечай за вас.

- Она не простудится! - заверил Анатолий. - Она такая...

- Ну, ладно! - перебил Бугров. - Давайте толкать.

Они принялись толкать машину, все вместе, в задний борт. Капитан громко командовал:

- Раз, два, взяли!.. Еще взяли!..

И свершилось чудо - машина вырвалась из ямы.

- Ура-а! - закричала Анюта и побежала к грузовику, путаясь в полах плаща.

"Девчонка еще, совсем девчонка", - улыбнулся Бугров.

- Садитесь в кабину, а я на ваше место, - сказал он.

- Ой, что вы? Спасибо!

- Садитесь, садитесь, чего там.

Она отдала плащ и юркнула в кабину, а Бугров сел к Анатолию. Кренясь с боку на бок, машина медленно ползла по раскисшей дороге. Где-то слева, в темноте, шумела вода. Мимо шагали столбы сигнальной линии. В одном месте свет фар выхватил подножье наблюдательной вышки. Рядом уже начинался Китай.

Подъехал всадник, взмахом руки остановил машину.

- Свои, - негромко отозвался Анатолий: - С девятки.

Всадник внимательно посмотрел на Бугрова, нагнулся с седла, заглянул в кабину. Звякнуло оружие.

- Двигай, - разрешил дозорный.

- Слухай, як там дорога дальше? - спросил у него Буханько.

- Проедете. Только у Кривой балки поосторожнее. - Солдат нагнулся еще ниже. - А кого это ты везешь в кабине?.. Постой, постой, неужели Анюта Прибыткова?

- Я самая, - отозвалась она.

- Чудеса! Ну, привет.

Бугров нетерпеливо поднялся с сиденья, и дозорный, отдав честь, отъехал от машины. Через минуту он исчез в темноте.

- С соседней заставы, - пояснил Анатолий, поймав вопросительный взгляд капитана.

- И знает вашу Анюту?

- Ее все знают...

- Вон как. Больно она у вас знаменита.

Последние слова Бугров произнес просто так, из упрямства, чтобы как-то оправдаться в своих глазах за прежнюю неприязнь к Анюте.

Машина затормозила перед глубокой балкой, в которой журчала вода.

- Вот она, Кривая, - сообщил солдат.

И не успели они сообразить что-нибудь, как из кабины выскочила Анюта и бесстрашно побежала к балке.

- Я сейчас, только проверю! - донесся из темноты ее голос.

- Куда? Без сапог-то? Прибыткова! - закричал Бугров. - Вот чертова девка!..

Это прозвучало слишком восторженно, и он мысленно обругал себя. Но в следующую минуту сам спрыгнул на землю и, увязая в грязи, поспешил за Анютой.

- Дальше я пойду, - строго сказал он.

Но стоило Бугрову двинуться вниз, к бурлящему ручью, как Анюта тоже двинулась рядом.

- Я что сказал!

Анюта не отставала, только фыркнула негромко, как показалось Бугрову.

- Черт с вами, идите, - отступился он.

- Вы не сердитесь, я эти места хорошо знаю, в вы человек новый. Вон там у кустов должен быть брод.

Вместе они обследовали спуск и балку, вместе перешли ручей. Потом постояли рядом, дожидаясь машину. Лил дождь, в кустах шевелился ветер.

- Ну и погода... - пробормотал Бугров, переступая с ноги на ногу.

- Ничего, - отозвалась она.

- Здорово замерзли? - Бугров хотел погреть ее ладони в своих, но не решился. - Бить вас некому, - и вдруг доверительно спросил: - Обиделись на меня?

- За что же мне обижаться на вас? - тихо проговорила Анюта.

- Ну, как же... За чайную, за то, что сегодня не посадил вас в кабину.

- А-а... это все пустяки.

В глаза ударил свет фар.

Потом машина еще несколько раз застревала в грязи, и ее снова выталкивали.

- Давай, давай, братцы! - озорно кричал Бугров. - Вперед, братцы-казахстанцы!

Он старался вставать рядом с Анютой, вместе с ней упирался в задний борт. И приговаривал:

- А ну, поднажмем, Анюта!

- А вы молодец, Анюта!

Ему было легко с ней.

Но вот машина села на дифер.

- Все, загорать будем, - безнадежно сказал Буханько.

Неподалеку в темноте чернели какие-то строения, лаяли собаки, тускло светился одинокий огонек.

- Это же Интал, товарищи! - обрадованно сообщила Анюта.

Было решено, что капитан, Анюта и Анатолий пойдут в Интал и будут добираться до заставы верхом, а Буханько останется в машине дожидаться трактора.