Белый Бурхан

Здесь, в пустыне, все и всегда по-другому: горы без растительности и самых причудливых форм, ручьи ледяные и не пересыхающие даже на раскаленных камнях, в узких ущельях, никогда не видевших жаркого солнца, лежит нетающий снег, а вверху солнце так неистово, что можно изжарить яичницу на любом из камней. А закаты - всегда золотые, озаряющие едва ли не все небо из края в край, что и не поймешь, где солнце садится и в какой стороне оно поднимется завтра утром, слизывая ночной иней со скал...

Куулар Сарыг-оол любил страну Шамо и хорошо ее знал, добывав во всех частях - Бордзогийне, Дабусуне, Шаргаине; останавливался у скотоводов Зуунгарына, называвшегося когда-то Джунгарской пустыней, в сомоне Зуун даже жил больше недели. Страна Шамо полна загадок - сотни древних памятников красноречивее любых слов говорили пытливому уму, что когда-то, очень давно, здесь ключом била настоящая жизнь и сама пустыня была цветущей долиной. Что с ней случилось потом, никто не знает. Хотя, наверное, об этом могли бы рассказать оленные камни и петроглифы, погребальные курганы и каменные истуканы с чашами в руках. Но для этого надо пристально всмотреться в их узоры, понять их символику, прочесть надписи на мертвых языках...

Путники здесь - редкие гости. Но и от них хозяева страны Шамо берегут свои тайны, прячут в укромных местах обо - жилища духов каменной пустыни, выставляя напоказ ложные обо - индэры. Не сразу и разберешь, что настоящее, а что - ложное!

Куулар Сарыг-оол придержал коня, спешился, подошел к куче камней с воткнутыми в нее прутиками, на которых подвязаны полуистлевшие ленточки и клочки ткани. Усмехнулся: индэр, а кто-то из путников принял его за обо поблескивают медные и серебряные монеты, видны окаменевшие остатки пищи... Конечно, если поискать, то можно найти и обо! Но - зачем? Тайна скотоводов страны Шамо пусть и останется навсегда только их тайной!

Он тронул коня и быстро нагнал ушедшего вперед Чочуша: хотя глаза у того были открыты, он в своем полусне видел сейчас совсем другие картины, о которых может рассказать, когда проснется. Но Куулар пока не будет его будить -- жажду и зной надо перетерпеть, чтобы они мучили меньше, а парень этого не умеет. Да и что он умеет? Особенно здесь, в стране древних тайн, где свои законы и порядки. Здесь не принято спрашивать о расстояниях, всегда получишь один ответ: рядом; не принято спрашивать о названиях тех или иных мест, многие из которых нельзя произносить вслух, чтобы не обидеть и не рассердить духов пустыни; здесь не принято спрашивать о могилах, кто и когда похоронен в них, потому, что о могилах надо не спрашивать, а имена, высеченные на камнях, читать и чтить... Многому придется учиться еще глупому парню!

Только к полуночи они добрались до ущелья, где их встретил с поднятыми по обычаю руками старик пастух Шагдор, задавший один вопрос:

- Какие новости в пустыне, путники?

- Много новостей, - отозвался дугпа Мунхийн и дотронулся до одежды Чочуша, который расслабился и удивленно захлопал глазами, увидев черное небо с крупными звездами. - Займись конями!

За поздним чаем говорили о житейских делах, и старик все прибавлял: "Если так будет угодно случаю и погоде". Услышав эту присказку в десятый раз, дугпа Мунхийн не выдержал:

- Случай и погоду посылает небо, старик! И не пора ли тебе обратить свой гаснущий взор к нему?

- Зачем? - удивился Шагдор. - Сколько я живу в этом каньоне, небо ни разу не послало мне своей благодати! Все делаю сам и поступаю по заветам предков:

"Если тебе в рот попал кусок жира, не выталкивай его языком!"

- Значит, ты - безбожник?

- Нет, лам я чту. Но они так редко бывают в наших местах! За последние три зимы ты - первый. Да и то, как вижу, не настоящий лама, не монгол.

Дугпа Мунхийн сразу же сменил гнев на милость:

- Ты один здесь живешь, старик?

- Есть люди, - уклончиво ответил Шагдор. - В беде есть кому выручить, а при болезни подать кружку воды

и кусок лепешки.

- Ты можешь собрать всех людей каньона для большого разговора?

Старик ответил не сразу. Долго курил свою трубку, потом начал прочищать мундштук, снова набил трубку табаком, улыбнулся:

- Большой разговор - праздник. Какой праздник ты хочешь устроить нам, чьи имена знают только пустыня

и ветер?

- Ваши имена знает и небо! - снова вспылил дугпа Мунхийн, - и твои слова могут ему не понравиться! Старик Шагдор нахмурился:

- Я могу собрать людей, но они спросят: зачем мы нужны твоим гостям? Что я им отвечу?

- Ответишь, что обо всем они узнают от меня! Шагдор снова задумался, потом нехотя кивнул:

- Я знаю обычаи. Я соберу людей, если ты принес в пустыню много новостей. Отчего бы их и не собрать, если так угодно гостям и случаю? Но сейчас - уже ночь.

- Утром! Пригласи не только мужчин, но и женщин.

- Женщинам нечего делать на суглане мужчин.

Кто ты?

- Я - шакья Мунхийн. И я послан ко всем людям

страны Шамо.

- Послан? - удивился старик. - Неужели кто-то

о нас еще знает и помнит?

- О вас знает и помнит небо!

- Значит, ты послан небом? - рассмеялся старик.

- Да, я послан самим Гэссэр-ханом! Я его гонец! Шагдор перестал смеяться и ехидно прищурился:

- Семьдесят зим живу, а впервые слышу, чтобы мертвые посылали к живым людям своих гонцов! Я не хочу смешить людей, гость.

Впервые Куулар встретил отпор и ничего не мог ему противопоставить, кроме грозного окрика:

- Я прокляну тебя! И ты попадешь в горячий ад!

- Я живу в таком аду, - ответил старик с достоинством. - Не думаю, что в настоящем аду мне будет хуже, чем здесь!

Лишь разгоралась заря восхода, когда Куулар рывком поднял себя с постели. Прошел к ближайшему леднику, лежащему на дне ущелья, по требованиям раджа-йоги5 сделал ряд сложных физических упражнений не только руками, ногами и головой, но и внутренними органами, обтерся крупитчатым колючим снегом, вернулся в юрту. Хозяина уже не было. Проснувшийся Чочуш продирал сонные глаза, выцарапывая из них гной и размазывая его по щекам.

- Умойся, - сказал дугпа брезгливо. - Ручей течет у входа.

- Я не люблю воды.

- Ты боишься воды! - голос дугпы стал злым и жестким. - Но тебе придется отвыкать от твоих диких обычаев! Я не хочу, чтобы ты издох в стране Шамо! Ты мне нужен и, значит, нужен небу! Иди.