Наследники Ленина
Наследники Ленина читать книгу онлайн
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
через два года объединенный Пленум ЦК и ЦКК в октябре 1927 г., постановит: "ограничить практику выделения на отруба и особенно хутора, совершенно прекратить их в тех случаях, когда они ведут к росту капиталистических элементов". Это уже предвещало смерть и уничтожение отрубов и хуторов. Идеология правого коммунизма выветривалась. Печальная судьба постигла и производившиеся до сих пор землеустроительные работы, поскольку с их помощью устраивалось упорядоченное индивидуальное хозяйство. Коллективизация деревни, к которой начали стремиться с конца 1927 г., ни с какими перегородками внутри земли селений не считалась. Она сметала индивидуальное хозяйство, и землеустроительные работы, его устраивающие, теряли всякий смысл. Это был зря потраченный труд, зря потраченные на него средства.
4. Издавна в российской деревне существовали три группы -- бедные крестьяне, средние и зажиточные. Бедные крестьяне, хотя и имели (сообразно их семейному составу) земельный надел, вели на нем ничтожный посев или совсем его не обрабатывали. Причиной тому было отсутствие рабочего скота, отсутствие необходимого инвентаря или занятие, как у кустарей, не сельским хозяйством, а каким-нибудь неземледельческим промыслом. Необрабатываемая ими земля, однако, не пустовала, не оставалась без обработки: бедные крестьяне ее сдавали в аренду своим односельчанам, имевшим инвентарь, лишний рабочий скот и повышенный рабочий состав в семье. Закон Столыпина давал тем, кто не был в состоянии или не хотел обрабатывать свой надел, право этот надел общинной земли продать. В течение 1908-1914 гг. свыше миллиона хозяев этим законом воспользовались, продав 3 690 000 десятин. В советской России после революции существовала, как и прежде, целая группа хозяйств, по указанным выше и другим причинам не обрабатывающих или лишь частично обрабатывающих полученный ими из национализированной земли надел. Но они не могли его сдать в аренду, ни тем более продать. Несмотря на то что существовали хозяйства, имевшие достаточную рабочую силу, рабочий скот и сельскохозяйственный инвентарь, очень желавшие обрабатывать пустующую землю, они не могли ее взять в аренду. Основной закон о земле, отменяя частную собствен
ность на землю, заявлял, что земля не может быть ни продаваема, ни покупаема, ни сдаваема в аренду. Страна требовала повышенного производства зерновых хлебов, увеличения для этого запашек, посевов, была годная для этого земля, но она пустовала, а если вспахивалась и засеивалась, то, по выражению Бухарина, в порядке конспирации. Это было одно из уродливых явлений, которыми так полна советская жизнь. В 1922 г. на это обратил внимание Ленин, указав Всероссийскому Совету депутатов устранить уродство, но фактически ничто не изменилось, местная коммунистическая администрация, усердствуя более, чем правительство, не допускала аренды земель, видя в ней потакание ненавистным кулакам. Арендные сделки все-таки не прекращались, происходили келейно, так, чтобы о них не знали коммунисты. Программа правых коммунистов одним ударом выводила страну из нелепого и вредного положения. Она приказывала:
"Дать по советской и соответственно по партийной линии твердые указания волостным и районным исполнительным комитетам о допущении более широкого пользования права сдачи в аренду крестьянам земли на срок не свыше 12 лет. Устранить препятствия к сдаче в аренду отдельным землепользователям неиспользованного земельного фонда крестьянских обществ с направлением доходов из этой аренды на нужды сельского волостного бюджета".
На допущении права аренды особенно настаивал нарком земледелия А. П. Смирнов, лучше, чем кто-либо из людей ЦК знавший, к каким безобразиям вели конспиративные аренды. Закон об арендах вошел в жизнь ненадолго. В октябре 1927 г. Объединенный Пленум ЦК и ЦКК начал его изменять, постановив "сокращение площади земли, сдаваемой в аренду в тех районах, где она ведет к росту кулацких элементов, с допущением аренды лишь на срок не свыше 6 лет". Боязнь зажиточных крестьян, числившихся в разряде кулаков (а их преследование снова стало возрастать с конца 1926 г.) привело к тому, что они расторгали заключенные ими аренды.
5. Только что было сказано, что в деревне был многочисленный слой крестьян, не имеющих возможности вести обеспечивающее их пропитанием сельское хозяйство. В поисках средств они принуждались искать работу вне сельского
хозяйства, а если в нем, то на положении наемного батрака. Рядом с ними существовали хозяйства, нуждавшиеся в горячую пору уборки урожая, а очень часто для спасения урожая при неблагоприятных метеорологических условиях иметь помогающую им дополнительную силу. Кроме того, при почти всегда существующей в сельском хозяйстве сезонной потребности в наемной силе, в ней была постоянная потребность у хозяйств зажиточных, и тех, кои именовались кулаками. Тем не менее, хотя это был урон для сельского хозяйства, наем рабочей силы, так же как аренда земли, был запрещен. Закон о земле, внушенный народниками, социалистами-революционерами, и в 1917 г. "украденный" у них Лениным, давал право пользования землею лишь лицам, желающим обрабатывать ее лично, своим трудом. Ленин, подымая вопрос об аренде, указывал, что параллельно с нею, должно быть допущено и применение наемного труда в сельском хозяйстве. Сделанные на этот счет постановления остались на бумаге. Наем батраков происходил в обстановке секрета, конспирации, бывшей особенно невыгодной для ищущей работы бедноты. Программа правых коммунистов узаконила применение наемного труда, установивши одновременно кодекс труда, действительно охраняющий батраков от эксплуатации. Относящийся сюда Декрет совета народных комиссаров был опубликован 22 апреля 1925 г. Нужно ли говорить, что при изменившейся затем политической обстановке и преследовании кулацких хозяйств, последние, боясь обвинений в эксплуатации, стремились не прибегать к наемному труду, что приводило у ряда хозяев прежде всего к сокращению производства трудоемких культур.
6. На развитии сельского хозяйства крайне тяжело отзывалась бедность, изношенность, недостаточность сельскохозяйственного инвентаря, орудий, сельскохозяйственных машин. Снабжение ими деревни начало нарушаться с начала войны, т.е. с 1914 г., и полностью исчезло в годы военного коммунизма, гражданской войны и голода. Начавшееся при НЭПе производство сельскохозяйственного инвентаря развивалось медленно, инвентаря было мало, он был очень дорог и покупался крестьянами далеко не в том количестве, какого требовало сельское хозяйство. Программа 1925 г. поставила себе целью сразу улучшить это положение. Индекс промыш
ленных цен, в том числе и на сельскохозяйственный инвентарь и орудия, был в то время равен приблизительно 220 (в 1913 г. -- 160), т.е. цены в червонном исчислении были в два раза выше, чем в довоенное время. Смелым решением (тяжелым для сельскохозяйственного машиностроения) правительство установило цены на сельскохозяйственные машины по довоенному прейскуранту. При этом в целях полного удовлетворения крестьянского спроса на сельскохозяйственные машины оно признало необходимым наряду с максимальным расширением сельскохозяйственного машиностроения в СССР соответствующий ввоз сельскохозяйственных машин из-за границы.
Это исключительно льготное снабжение деревни имело в виду лишь 1925 г., но срок такого снабжения был несколько удлинен. Его эффект был очевиден. Крестьянские покупки сельскохозяйственного инвентаря и машин сразу увеличились, и ни для кого на было тайной, что значительное число орудий и машин покупает зажиточное крестьянство и кулачество. Правые коммунисты, конечно, этого не боялись. С помощью лучшей техники они хотели иметь большую сельскохозяйственную продукцию, в частности для экспорта, от величины которого зависел импорт всего необходимого для расширения отечественной индустрии. Вырастающий на дрожжах идей троцкистской оппозиции сталинизм постарался и в этом вопросе изменить политику правых коммунистов. В октябре 1927 г. -- в этом году и месяце всяких зловредных решений -- было постановлено "ограничить снабжение сельскохозяйственными машинами кулацких элементов, выработав для этого соответствующие нормы (уменьшение доли кулаков в общей сумме реализуемых машин, расплате наличными и т.п.)".
