История России. XX век. Как Россия шла к ХХ веку. От начала царствования Николая II до конца Граждан

Конец Северо-Западной армии

21—23 октября 1919 г. продолжались беспрерывные бои в нескольких километрах от Обводного канала Петрограда, к которому Северо-Западной армии так и не суждено было выйти. В начале ноября на петроградском рынке случайно попалась шестнадцатилетняя дочь одного из возглавителей готовившегося в городе восстания – И. Р. Кюрца. Она нечаянно выронила пистолет. Начались обыски, организация была раскрыта и заговорщики расстреляны в петроградской ЧК…

Николаевская железная дорога на Петроград не была перерезана – полковник Ветренко, соединению которого Юденич приказал взять станцию Тосно, не исполнил приказа – позднее он перешел к Красным и служил у них. Благодаря этому красные подвезли из Москвы 50 тысяч подкреплений, и 21 октября, под личным командованием Троцкого, повели контрнаступление. Предполагалось нанести два удара по сходящимся направлениям – со стороны Петрограда – Тосно и Луги. Группировки Красных, соединившись в Ямбурге, должны были окружить Северо-Западную армию.

Резервов у Юденича не было, Бермондт-Авалов сражался с латышами под Ригой, эстонцы вели переговоры с Лениным о мире. Белые оставили Царское Село и Павловск. Идя на риск, Юденич полностью обнажил правый фланг, сняв части 4-й дивизии от Луги. Было оставлено Красное Село. Собрав все силы в ударную группу под командованием полковника Пермикина, Белые двинулись в контрнаступление. Однако в последний момент, несмотря на то, что группа Пермикина успешно шла вперёд, Юденич приказал не начинать штурма Красного Села – Красные ударили по открытому правому флангу Северо-Западной армии… 1 ноября они уже заняли Лугу. Железная дорога Псков – Петроград оказалась под контролем большевиков. Через два дня Белые вынуждены были оставить Гатчину.

Белые отходили. В арьергарде, прикрывая отступление, шёл истекавший кровью, уже больше чем наполовину состоящий из пленных красноармейцев, но по-прежнему единый и потому стойкий Талабский полк. 14 ноября Ямбург, последний крупный центр, находившийся под контролем Белых, был оставлен. Вся Северо-Западная армия оказалась прижатой к эстонской пограничной полосе у Нарвы. Против них были свежие части Красных и их бронепоезда. Сильные холода усугубляли тяжёлое положение Белых. Началась страшная эпидемия тифа, уничтожившая остатки армии. Наконец границу Эстония открыла, но при условии полного разоружения Северо-Западной армии: ее остатки должны были перейти на беженское положение. Полки разоружались, солдаты и офицеры направлялись на лесозаготовки и торфяники. Четырнадцать тысяч Белых воинов и членов их семей лежали на нарах в бараках для тифозных. Семёновцы, талабцы, островцы… «Жуткая картина, – пишет рядовой доброволец Северо-Западной армии. – Из числа помещённых здесь за сутки умирало, по крайней мере, по пяти человек. На место умерших прибывали новые. И так каждый день». 22 января 1920 г. Юденич издал приказ о роспуске армии.

Северная Добровольческая армия в июне 1919 г., когда Колчак назначил Миллера Главнокомандующим войсками Северного фронта, насчитывала уже около 25 тысяч человек. В августе на Двинском направлении наступали вместе русские и англичане. Плечом к плечу шли крестьяне Шенкурского, Тарасовского и Пинежского уездов и британские солдаты, поражавшие русских своим хладнокровием, шутившие в атаках, под градом пуль. Отлично показала себя в сражениях англо-австралийская колонна. Когда, двинувшись в обход, по болотам, англо-австралийцы поняли, что проводник их ошибся и вывел колонну за большевицкую линию окопов, было уже поздно – их встретили пулемётным огнём. Слегка побледневшие англичане и австралийцы, в своих неизменных широкополых шляпах, не дрогнули: ринулись на большевиков, и только потеряв двух офицеров и около десяти солдат, в полном порядке отступили.

Но к августу 1919 г. правительство Великобритании приняло решение об эвакуации своих войск из Северной области. Становилось очевидным, что силам русского антибольшевицкого фронта вряд ли удастся удержаться. Несмотря на предложения эвакуации вместе с союзниками двадцатитысячной армии и не менее десяти тысяч населения, не желающего оставаться под властью большевиков, Миллер принял решение продолжить военные действия, не сокращая фронта.

Осенью 1919 г., к тому времени, когда на всех фронтах Белые войска уже отступали, Северная Добровольческая армия продолжала успешное наступление на нескольких участках. Белые приближались к Петрозаводску, вышли к Онежскому озеру. Был освобождён весь Пинежский район и Яренский уезд Вологодской губернии. Однако далее успех развить не удалось: 4 февраля 1920 г. большевики начали контрнаступление на Двинском фронте. В середине февраля развернулись решающие бои. Стрелки северных полков сдавались в плен, дезертировали, и фронт распался. По мнению начальников, до полной гибели армии оставалось от двух недель до месяца. Нужно было принимать срочные меры по эвакуации из Архангельска всех тех, кто не хотел оставаться под властью большевиков.

На рассвете 19 февраля паровая яхта «Ярославна» и ледокол «Минин» собрали на своих бортах офицеров, солдат, членов их семей, раненых, больных, беженцев и штаб Главнокомандующего генерала Миллера. Генерал Миллер до последнего момента рвался на фронт с несколькими офицерами, состоявшими при нём. Его еле отговорили – фронта уже не было. Архангельск накануне перешёл в руки исполнительного комитета рабочих, и по улицам ходили рабочие и матросы с красными флагами, нападавшие на офицеров. В 11 утра «Минин» и «Ярославна» вышли в море.

Свидетельство очевидца

Сергей Добровольский стоял на карауле у орудий и пулемётов на «Ярославне» в те последние часы перед отплытием: «Каким-то призрачным, воздушным казался в полумраке город, блиставший перед разлукой какой-то особой красотой. За выдвинутою вперёд пристанью дальнего плавания выделялись во мраке высокие валы начинающегося бульвара, напоминавшие по своим контурам бастионы Петропавловской крепости, а за ними золотились высокие купола собора. Где мы? Не на Неве ли? И мысль, оторвавшись от жестокой действительности, несётся к далёкому прошлому… Вдруг издалека начинают долетать скорбные и размеренные звуки церковного колокола, как будто хоронят кого-то близкого, дорогого. Звонят в подворье Сурского женского монастыря на ночное богослужение… Последние молитвы перед предстоящими тяжкими испытаниями… Ночью мы достигли полосы ледяных полей, причём состояние льдов было таково, что стало ясно, что «Ярославне» дальше не пройти, а поэтому морским командованием было отдано распоряжение о переходе всех на «Минин». Незабываемая картина. Тёмная непроглядная ночь. Кругом ледяные поля и среди них два затерявшихся корабля с потерявшими родину пассажирами…»

Ледокол, вместимость которого была 120 человек, теперь принял на свой борт более тысячи. Утром 21 февраля вдали показался ледокол «Канада», начавший, связавшись с Красным Архангельском, обстрел «Минина». Снаряды ложились практически рядом с «Мининым», не защищённым бронёй – попадание могло вызвать пожар, а в каютах, где были женщины и дети, уже нарастала паника. Тогда на «Минине» было принято решение начать стрельбу из единственной пушки, взятой с «Ярославны». «Наша стрельба, судя по наблюдениям, была очень удачной», – пишет Добровольский. «Канада», после того, что один из снарядов с «Минина» попал в цель, развернулась и ушла. «Минин» двинулся дальше среди льдов, держа курс на Белый Мурманск. Однако днём было перехвачено сообщение о том, что в Мурманске произошло большевицкое восстание, и командующий войсками Мурманского района приказал своим частям отступать к финляндской границе. «Минин» с потушенными огнями миновал уже Красный Мурманск, где его готовились атаковать, и взял курс на Норвегию. В норвежских водах «Минин» встретился с пароходом «Ломоносов», на борту которого удалось уйти мурманским офицерам, отряду бельгийских добровольцев и английским лётчикам. Норвегия, вопреки всем опасениям, с готовностью и теплотой приняла на свою землю русских беженцев. Мало кто из русских предполагал тогда, что Россию они покинули навсегда…