Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди

Но… Если все так хорошо, то почему же меня охватывает неприятное чувство неловкости за актрису? Во всей этой легкости и непринужденности уж очень много «чересчур», какого-то нарочитого желания заинтриговать и подчеркнуть: «Я не такая, как все». А где начинается нарочитость, там кончается искренность и душевность — то есть то, к чему, по словам самой певицы, она стремится.

— Ах, как ты красив, — говорит она парню из первого ряда. — Тебя как зовут? Гена? Будешь вдохновлять!..

Глядя, как красивая тетя так нелепо ведет себя на сцене и даже валяется по полу, исполняя их любимую песенку «Волшебник-недоучка», дети (а их много в зале) недоумевают. Да и многие взрослые тоже.

И уж совсем странно поступает певица, когда в конце незатейливой лирической песенки с припевом «Если долго мучиться, что-нибудь получится» кричит одному — из музыкантов: «Софрон, давай!» — и смачно провозит Софрона физиономией по электрооргану.

Алла Борисовна, дорогая, да за что же вы так с бедным Софроном, с нами, любящими вас зрителями, и с собой поступаете?

Зачем вам, талантливой актрисе, это дешевое трюкачество, эти вызывающие жесты? Правда, мне приходилось как-то слышать от одного знатока эстрады, что эстрадный артист должен зрителя поразить, заинтриговать, даже раздразнить и вообще эпатировать.

Я с этим не согласна. Такую позицию еще можно простить бесталанному — ему нечем «брать» публику. Но для настоящего артиста — это не путь к успеху.

Мне кажется, в душе и сама Алла Пугачева чувствует это свое «чересчур». Иначе зачем ей так упорно доказывать во время выступления и во многих интервью, что зря некоторые зрители упрекают ее в вульгарной манере исполнения, что на самом деле она стремится не к вульгарности, а к свободе и раскованности общения…

В заключение скажу: концерт мне все-таки понравился. Да, понравился. Хоть и хотелось бы мне, говоря о нем, обойтись без этого «все-таки». Да и не только мне. Потому и пишу».

В тот же день в «Московском комсомольце» был опубликован очередной хит-парад лучших песен «Звуковой дорожки». Как мы помним, предыдущий хит-парад стал поводом к большому скандалу: из-за того, что песня беспартийного Вячеслава Добрынина стояла впереди песни мэтра отечественной эстрады Александры Пахмутовой, главного редактора газеты вызывали в горком партии и хорошенько там пропесочили. После чего тот вызвал к себе ответственного за хит-парад журналиста Юрия Филинова и дал ему задание в следующий раз распределять места в списке лучших песен не по справедливости (то есть сообразно количеству пришедших писем), а руководствуясь партийными инструкциями. В итоге февральский хит-парад существенно отличался от предыдущего. Так, теперь на 1-е место вышла песня Марка Минкова и Вероники Тушновой «Не отрекаются любя» в исполнении Аллы Пугачевой. Зато на 2-е место переместилось произведение «обиженной» в прошлый раз Александры Пахмутовой и ее супруга Николая Добронравова «Как молоды мы были» (Александр Градский). Третью строчку заняла песня «Последний лист» (Р. Паулс — Я. Петере, И. Шаферан), а возмутительница спокойствия песня Вячеслава Добрынина и Леонида Дербенева «Все, что есть у меня» («Самоцветы») скромно притулилась на 4-й позиции. Далее места распределились следующим образом: 5. «Крик птицы» (В. Мулявин — Ю. Рыбчинский) — «Песняры». 6. «Все могут короли» (Б. Рычков — Л. Дербенев) — Алла Пугачева. 7. «Вероника» (И. Лученок — Богданович) — «Песняры». 8. «Остановите музыку» (Д. Тухманов — 8. Харитонов) — Тынис Мяги (шутники прозвали, эстонского певца Мягким Пенисом). 9. «Родина моя» (Д. Тухманов — Р. Рождественский) — София Ротару. 10. «Старый рояль» (А. Слизунов, К. Никольский — В. Солдатов) — группа Стаса Намина.

Хит-парад лучших дисков выглядел следующим образом: 1. «По волне моей памяти». 2. «Оркестр в движении» (Пол Маккартни и «Уингз»). 3. «АББА». 4. «Би Джиз» («Главный курс»). 5. «Ариэль» («Русские картинки»). 6. «С Новым годом!» (разные исполнители). 7. «Тич-ин». 8. «Песняры-II». 9. Мирей Матье («Любовь и жизнь»). 10. Оркестр «Мелодия» («Хорошее настроение»).

12 февраля умерла актриса Эмилия Мильтон. Почти два десятка лет она проработала в Театре им. Гоголя, где переиграла массу разных ролей. А популярность обрела благодаря телевидению, снявшись в двух сериалах: в «Семнадцати мгновениях весны» она сыграла роль милой партнерши Штирлица по шахматам фрау Заурих, а в «Следствие ведут знатоки» (Дело № 6 — «Шантаж») — матерую уголовницу Антонину Валерьяновну Прахову. Актриса дожила до 85 лет.

Продолжаются мытарства фильма Бориса Фрумина «Ошибки юности». Как мы помним, работа над картиной была завершена в конце прошлого года, но цензура отказалась его принимать без существенных купюр. Режиссер упорствовал, пытаясь обойтись минимумом исправлений. В итоге сдачу фильма несколько раз переносили. 15 февраля фильм смотрело руководство Госкино. Вердикт был убийственный: «Полностью не удался «военный» комплекс (сцены в армии), обстановка на Севере обрисована как безрадостная и отталкивающая. Увлечение сценами пьянок и драк чрезмерно. Рекомендуем приостановить работу для выработки конструктивной платформы для его завершения».

Вот как описывает тот день автор сценария

3. Тополь: «Борис Николаевич Павленок, первый заместитель министра кинематографии, посмотрев «Ошибки юности», вызвал к себе в кабинет Фрижетту Гукасян (редактор К/ст имени Горького. — Ф. Р.), Бориса Фрумина и меня грешного и, в упор глядя на Фрумина своими синими от гнева глазами, сказал медленно, отбивая каждое слово ударом кулака по столу:

— Советский… режиссер… должен… знать… на кого… он… работает!! Если… вы… не знаете… на кого… вы… работаете… вам не место… в советском… кино!..

Он, конечно, имел в виду, что мы обязаны работать на них, павленков и громык, а иначе нам не место в их советском кинематографе.

— Но картину можно исправить, переписать финал… — попробовала Фрижа смикшировать удар.

— Эту картину исправить нельзя! — совершенно справедливо сказал Павленок. — Каждый кадр этого фильма позорит наш советский строй и нашу страну! Даже иностранные корреспонденты уже не снимают нашу жизнь через такие мусорные задворки!

И тем не менее студия еще пыталась что-то переделать в картине, что-то вырезать, переозвучить…»

В те дни был закончен производством еще один фильм — «Женщина, которая поет». Уже упоминалось о том, что именно эта картина развела в разные стороны двух талантливых людей — композитора Александра Зацепина и Аллу Пугачеву. 15 февраля этот конфликт был отражен в документах: в тот день Пугачева написала письмо на имя главного редактора музыкальной редакции «Мосфильма» Е. Птичкина и режиссера фильма А. Орлова, в котором сообщала:

«1. В к/к «Третья любовь» (так «Женщина…» называлась до того, как вышла в прокат. — Ф. Р.) используются четыре написанные мной песни. Эти произведения зарегистрированы в ВААП под моим псевдонимом «Борис Горбонос». Кроме того, в фильме используются песни, написанные А. Зацепиным.

На основе законов об авторских правах, действующих в СССР; учитывая, что в интересах производства картины я выполнила беспрецедентное требование А. Зацепина о раскрытии моего псевдонима; чтобы определить в документе вклад каждого из нас в создание песен для фильма и исключить возможность конфликтов в будущем, прошу включить в титры картины «Третья любовь» титр, строго разграничивающий работу, выполненную мной, от работы А. Зацепина…» (Далее Пугачева перечисляет четыре свои и шесть зацепинских песен.)

…Я даю согласие на использование моих песен в фильме только при условии, что моя работа и работа А. Зацепина будет разделена специальным титром…

2. Учитывая, что А. Зацепин, ранее взявший на себя обязательство по созданию фоновой музыки, несколько раз то «давал», то «забирал» назад свое разрешение на использование моих песен в фильме, выставляя все новые и новые условия; учитывая также то, что в окончательный монтаж фильма вошли мои песни, я полагаю, что наступило время заключить со мной договор на использование моих песен для фильма.