Екатерина Великая (1780-1790-е гг.)

Первой коллекцией, положившей начало собранию Эрмитажа, была коллекция картин французских художников, собранная берлинским купцом Гоцковским. Затем И.И. Шувалов начал приобретать для Эрмитажа картины итальянских и фламандских художников. В дальнейшем покупка картин поручалась российским послам при европейских дворах. Особенно много произведений искусства приобрел Д.М. Голицын, прекрасный знаток полотен искусства, который подолгу жил в Париже и Вене. Среди его покупок была картина Рембрандта «Возвращение блудного сына». В Риме произведения искусства для Эрмитажа приобретал специальный комиссионер Рей-фенштейн, а также И.И. Шувалов.

В 1769 г. в коллекцию Эрмитажа вошло собрание голландской и фламандской живописи, принадлежавшее графу Брюлю, саксонскому министру. Там были портреты Рембрандта, пейзажи Я. Ван Рейсдаля, картины Г. Терборха, П.П. Рубенса, А. Ватто. В Брюсселе Д.М. Голицын приобрел картины А. Ван Дейка.

В 1770 г. Д.М. Голицын покупает коллекцию Пьера Кроза, лучшую во всей Франции. Там было около 400 картин, 19 тыс. рисунков, 1,5 тыс. резных камней. Среди полотен «Святое семейство» Рафаэля, «Снятие с креста» П. Веронезе, «Юдифь»Джорджоне, «Даная» Тициана, «Неверие Фомы» Ван Дейка. Некоторые картины для Эрмитажа приобрел и Д. Дидро, который некоторое время жил у Д.М. Голицына в Гааге.

В 1779 г. в Эрмитаж из Англии доставили коллекцию лорда Р. Уолпола, английского министра. В ней были картины итальянских мастеров 17 в. и голландских художников Ф. Снейдерса и Я. Иорданса. Последней коллекцией, приобретенной в 18 в., было собрание английского коллекционера Бодуэна — 119 картин, среди них полотна Рембрандта, Ван Дейка, Рейсдаля.

Эрмитаж пополняли и коллекции русских вельмож, которые попадали туда после их смерти — это собрания А.Д. Ланского, фаворита Екатерины II, князя Г.А. Потемкина. Картины для продажи в Эрмитаж везли торговцы произведениями искусств: итальянец Рослини, немцы Вейтбрехт и Клостерман. В кон. 18 в. общее число картин составляло 3996, а собрание монет, медалей ювелирных изделий — ок. 1300 предметов, а также книг (библиотека Вольтера).

В первые же годы правления Александра I Эрмитаж из коллекции русских императоров превратился в самостоятельный музей.

В 1815 г., после вступления русских войск в Париж Александр I лично приобрел для Эрмитажа 38 картин из дворца Мальмезон, принадлежавшего Жозефине, супруге Бонапарта. Среди них были «Снятие с креста» Рубенса, «Бокал лимонада» Терборха. Через 14 лет Николай I приобрел еще 34 картины из Мальмезонского дворца. В кон. 1830-нач. 1840-х гг. в Эрмитаже появились картины итальянской школы, например «Святое семейство» 1ирлан-дайо.

В нач. 19 в. для Эрмитажа стали покупать картины и русских художников: А. Лосенко, А. Венецианова, О. Кипренского. Тогда же появилась мысль создать зал русской живописи. Из Таврического, Царскосельского, Петергофского и Кремлевского дворцов в одну из верхних комнат Эрмитажа собирают полотна русских мастеров: «Чудесный улов рыбы» А. Ло-сенко, «Гумно» А. Венецианова, «Садовник» О. Кипренского, «Каменный мост в Москве» и «Биржа в Петербурге» Ф. Алексеева и др. Многие картины для Эрмитажа поступали из Академии художеств, в т. ч. «Последний день Помпеи» К. Брюллова. В 1838 г. в Картинной галерее Эрмитажа было 1692 картины.

В 1830-х гг. появился тематический план размещения коллекций, который в дальнейшем неоднократно менялся. Тогда в «Лоджиях Рафаэля» стояли шкафы с резными камнями и размещалось собрание драгоценностей. В 1838 г. под руководством графа П.И. Кутайсова был составлен первый официальный каталог сокровищ Эрмитажа. Допуск посетителей в Эрмитаж начался в 1820-х гг.

После пожара Зимнего дворца в 1837 г. Николай I решил строить новый Эрмитаж. Для разработки проекта пригласили Л. фон Кленца, строителя музеев в Мюнхене. Новое здание было построено в 1851 г. Коллекция Эрмитажа пополнялась и в годы строительства.

В 1850 г. русский консул в Венеции Хвостов купил галерею Барбарино, собранную еще в 16 в., в которой были картины Тициана Вечеллио, Паоло Веронезе. Весной 1852 г. в Париже была приобретена коллекция испанской живописи, которую собрал маршал Сульта во время наполеоновского похода в Испанию.

Среди полотен было много картин Бартоломе Мурильо, в т. ч. «Отдых на пути в Египет».

Чтобы увековечить победы русской армии, в 1819–1827 гг. была устроена Галерея 1812 г. по образу зала Ватерлоо в Виндзорском замке. Около 300 портретов для нее написал английский художник Дж. Доу.

В 1880-х гг. в Эрмитаже открылась экспозиция фарфора и серебра из дворцовых кладовых и придворно-конюшенный музей, где наряду с картинами оказались и гобелены. Тогда же в Эрмитаж было передано богатейшее собрание оружия из царскосельского Арсенала. Там было много трофейного восточного оружия, собранного генерал-фельдмаршалом П.С. Салтыковым в персидских и турецких походах.

С 1880-х гг. картины Эрмитажа стали включать в обзоры западноевропейского искусства. Коллекция Эрмитажа заняла прочное место в ряду крупнейших музеев мира. К 1880 гг. Эрмитаж ежегодно посещали 50 тыс. человек в год. Л. Б.

КАЗЕННЫЕ И ЧАСТНЫЕ УЧЕБНЫЕ ЗАВЕДЕНИЯ. Общественное образование свило себе гнездо там, где всего менее можно было ожидать его — в специальных военно-учебных заведениях. В начале царствования Елизаветы их было два — шляхетский сухопутный кадетский корпус, учрежденный в царствование Анны по плану Миниха в 1731 г., и морской кадетский корпус, возникший позднее по докладу коллегии в 1750 г. Первый не был специально военным. Военными экзерцициями занимали воспитанников только один день в неделю, «дабы в обучении другим наукам препятствия не было».

В начале царствования Екатерины издан был новый устав сухопутного шляхетства кадетского корпуса, помеченный 11 сентября 1766 г. Это необычайно стройный и нарядный устав, нарядный даже в буквальном смысле, т. е. изящно изданный и украшенный многими превосходными виньетками. В этом уставе любопытна программа обучения. Науки разделялись на руководствующие к познанию предметов, предпочтительно нужных гражданскому званию, и на полезные или художественные. Затем были «руководствующие к познанию прочих искусств»: логика, начальная математика, красноречие, физика, история священная и светская (русской опять нет), география, хронология, языки — латинский и французский, механика; [науки], предпочтительно нужные гражданскому званию, в которое выходили некоторые ученики: нравоучение, естественное, всенародное (международное) и государственное право, экономия государственная; науки полезные: генеральная и экспериментальная физика, астрономия, география вообще, навтика (навигацкая наука), натуральная история, воинское искусство, фортификация и артиллерия. Затем — «художества, необходимые каждому»: рисование, гравирование, архитектура, музыка, танцы, фехтование, делание статуй.

До нас дошли данные, как исполнялась эта широкая программа. В кадетский корпус принимались дети 5, не старше 6 лет. Они должны были оставаться в корпусе 15 лет, разделяясь на 5 возрастов; на каждый возраст полагалось по три года. В классе младшего возраста, от 5 до 9 лет, назначено было [в неделю] на русский язык 6 часов, на танцы — столько же, на французский язык — 14 часов, на закон божий — ни одного. В третьем возрасте, от 12 до 15 лет, между прочим, положено было преподавать хронологию и историю, но хронология не изучалась потому, что не знали географии, которая проходилась в предшествующем возрасте, а в предшествующем возрасте ее не проходили ради слабого понятия учеников и употребления большого времени на языки. Таким образом, перемена в программе дворянского образования изменила программу и казенных школ, которые принуждены были приноровляться к вкусам и потребностям дворянского общества.

Программу казенных школ усвоили и частные учебные заведения, пансионы, которые стали заводиться в царствование Елизаветы. Смоленский дворянин Энгельгардт сообщает нам сведения о пансионе, в котором он учился в 70-х годах. Директором этого пансиона был некто Эллерт. То был большой невежда во всех науках. Программа школ состояла в кратком преподавании всевозможных наук: закона божия, математики, грамматики, истории, даже мифологии и геральдики. Это был свирепый педагог, настоящий тиран, как его называет Энгельгардт. Всего успешнее преподавался французский язык, потому что воспитанникам строго запрещено было говорить по-русски; за каждое русское слово, произнесенное воспитанником, его наказывали ферулой из подошвенной кожи.