Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди

В день трагедии Адамов приехал домой поздно — был по делам в другом городе. Едва подъехал к дому, сразу понял, что там неладно — окна во всех комнатах горели, гремела музыка. Адамов в несколько прыжков добежал до своей квартиры. Распахнул дверь и обмер: жена копошилась в кровати с двумя голыми мужиками. В соседней комнате то же самое делала и дочь. Причем, увидев отца, она даже бровью не повела и продолжила свое дело. Это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения футболиста. Уйдя в большую комнату, где на столе стояли остатки трапезы, он влил в себя целый стакан водки, после чего ударом ноги распахнул окно и, разбежавшись от дальней стены, выпрыгнул с 9-го этажа. Было Адамову 36 лет.

Столичный Театр на Таганке в те дни находился на гастролях во Франции (с 4 ноября). Продюсером этой поездки был знаменитый французский коммунист Зориа, который сумел-таки уговорить советские власти выпустить опальный театр в свои первые западные гастроли. «Таганка» привезла во Францию свои лучшие спектакли: «Десять дней, которые потрясли мир», «Гамлет», «Мать», «Тартюф». Спектакли проходили во дворце Шальо, этаком громоздком здании типа столичного Театра Советской Армии, и поначалу собирали очень мало зрителей — всего-то 200–300 человек при вместимости под тысячу. Тогда Юрий Любимов пошел на хитрость: дал интервью газете «Монд», где сообщил, что собирается судиться с газетой «Правда», было напечатано письмо против его постановки «Пиковой дамы». Прочитав это, парижане ринулись на штурм Шальо, поскольку им стало интересно взглянуть на спектакли режиссера, который собирается судиться с советской властью.

Между тем один из спектаклей — «Десять дней, которые потрясли мир» — критика не приняла. Французская печать обвинила авторов постановки в антиисторизме (мол, много вранья вокруг событий октября 17-го), в легкомысленном подходе к историческим событиям. Можно было бы не обращать внимания на эти упреки, но главреж театра Юрий Любимов поступил иначе: он начал заменять «Десять дней…» на другие спектакли («Гамлет», «Мать»), а когда «Десять дней…» все-таки шли, не появлялся в театре. Как пишет В. Золотухин: «Я считаю это политической недальнозоркостью. Забыли, Что спектакль и делался как плакат, как художественная агитация, как политическое представление, вот в такой форме — буфф… Оказалось, только на словах мы гражданский, политический театр, а как с нашей политикой не согласны, так мы давай открещиваться, что-де и старый, и разболтанный спектакль и пр. Я предчувствовал, что это «не вечер», и пресса еще будет хорошая, и зритель пойдет, и спектакль будет жить в Париже. Так оно и вышло. Появились роскошные статьи, и зритель кричит «браво», хоть шеф и не приезжает в театр. Директор собирает все положительные отзывы, в особенности о «10 днях». Он был против замены. «Все это не так просто», — на что-то намекал Высоцкий. Кстати, мне показалось, особенно в первые дни, что он неловко себя чувствует среди нас в Париже. Ведь он тут никто, не более как муж Марины Влади, хотя и она уже здесь почти никто, вчерашний день… Какая может быть речь о том, чтоб он остался здесь?»

Но оставим на время Париж и вернемся на родину, в Москву. Здесь гостит известный французский коммунист, писатель Луи Арагон. Приехать в столицу первого в мире государства рабочих и крестьян Арагона вынудила необходимость: в связи с 80-летием его удостоили ордена Дружбы народов и попросили приехать за ним лично. Но тот внезапно воспротивился: сослался на нездоровье и попросил прислать награду с посыльным. Однако чуть позже вынужден был забрать свои слова обратно. Дело в том, что к нему из Москвы примчалась Лиля Брик и стала буквально умолять отправиться в Москву, чтобы встретиться там с Брежневым и уговорить его отпустить на свободу кинорежиссера Сергея Параджанова. Тот вот уже четыре года сидел в тюрьме и должен был отсидеть еще год. Арагон хорошо относился к Параджанову, поэтому принял просьбу Брик близко к сердцу. И приехал в Москву.

10 ноября в Кремле Арагону вручили высокую награду, после чего в компании с Брежневым он отправился в Большой театр на балет «Анна Каренина». И там в антракте французский гость решился завести разговор о Параджанове. «А хто это?» — спросил Брежнев, который чуть ли не впервые слышал эту фамилию. «Это известный кинорежиссер», — ответил Арагон. «А что он снял?» — продолжал допытываться генсек. Арагон назвал несколько параджановских картин, но Брежнев не только ни одну из них не смотрел, но даже ничего о них не слышал. Но был он в тот раз в хорошем расположении духа, к тому же не хотел обидеть своего французского гостя и поэтому пообещал обязательно решить его просьбу положительно. Кстати, обещание свое генсек сдержит, о чем речь еще пойдет впереди.

В пятницу, 11 ноября, по ТВ крутили нетленный хит «Белое солнце пустыни» (в 21.30). Несмотря на то что со дня премьеры этого фильма прошло 7 лет, популярность его не уменьшалась: в дни его показов по «ящику» чуть ли не полстраны собиралось у телевизоров, чтобы вновь и вновь восторгаться смекалкой и храбростью красноармейца Сухова и переживать по поводу героической гибели Верещагина, Гюльчатай и Петрухи. Кстати, о последнем. Актер Николай Годовиков, исполнявший эту роль, в ноябрьские дни 77-го пребывал не в самом лучшем расположении духа. Так и не сумев сделать достойной карьеры в кино, он теперь перебивался случайными заработками и жил в обшарпанной комнатушке в одной из ленинградских коммуналок. А незадолго до показа фильма он, как и его киношный герой Петруха, едва не был зарезан. Правда, не штыком, а так называемой «розочкой» — разбитой бутылкой. В роли нападавшего выступил сосед Годовикова по коммуналке, с которым они вместе пили, а потом внезапно разругались вдрызг. Сосед оказался человеком невоздержанным, разбил об угол стола бутылку и нанес бывшему актеру предательский удар в спину. Только искусство врачей спасло Годовикова от неминуемой смерти. После выписки из больницы он устроился работать грузчиком в магазин. Короче, в отличие от большинства других актеров из «Белого солнца…» жизнь его не задалась.

Между тем в те самые часы, когда полстраны сидело у телевизоров и наблюдало за приключениями красноармейца Сухова, в Москве случилось убийство. Поводом к нему послужила причина старая как мир — ревность. Местом преступления стал дом № 42 по Нагатинской улице. В одной из его квартир, где проживала разведенная гражданка Лескина (фамилия изменена), тем вечером собралась теплая компания из семи человек. Среди них были бывший муж хозяйки 26-летний Николай и нынешний ее ухажер Михаил. Нетрудно догадаться, что именно между ними и вспыхнула ссора. Затеял ее бывший супруг, который, приняв на грудь несколько стаканов «огненной воды», стал требовать от Михаила, чтобы тот перестал «клеиться» к его бывшей жене. Тот соответственно послал бывшего мужа куда подальше, и, в общем-то, был прав — муж-то бывший. Но тому этот ответ не понравился, и он затаил обиду. Она достигла еще более гигантских масштабов. После того, как хозяйка квартиры в конце вечера, выпроваживая гостей, именно Михаилу предложила остаться. Тут уж у бывшего супруга совсем башню снесло. Поскольку жил он в доме напротив, в его голове созрел коварный план.

Вернувшись домой, бывший супруг занял место у окна и стал дожидаться, когда из дома выйдет его соперник. Ждать пришлось долго. Наконец, когда любовник вышел из подъезда, бывший супруг бросился следом, не забыв прихватить с собой кухонный нож. Догнав Михаила, ревнивец не стал тянуть волынку и практически сразу нанес ему тесаком несколько ударов в грудь. Эту расправу увидел приятель ревнивца Лобачев (фамилия изменена), который бросился к месту трагедии и попытался разнять дерущихся. Но у него это плохо получилось, поскольку ревнивец сумел нанести своему сопернику еще несколько точных ударов в грудь. В результате тот от полученных ран скончался на месте. «Ты ничего не видел!» — предупредил убийца Лобачева и тут же испарился с места происшествия.

Однако на этом криминальная хроника того ноября не исчерпывается. 12 ноября в «Комсомольской правде» была опубликована заметка о том, как рядовая продавщица помогла задержать сразу трех преступников. Звали смелую женщину Александра Рублевская, она работала в магазине поселка Грузско-Зорянское Донецкой области. Фабула происшествия выглядела следующим образом. Перед самым закрытием магазина туда вошли трое мужчин, один из которых, достав из кармана нож, обратился к Рублевской: «Выкладывай, тетка, деньги!» Та не растерялась. Сделала вид, что согласилась, и, завернув деньги в газету, бросила ее на пол. А когда преступник нагнулся за ними, схватила с прилавка 5-килограммовую гирю и выбила ею нож у второго грабителя, что загораживал ей проход. Взвыв от боли, преступник выронил оружие и отскочил в сторону. Храброй женщине только это и было надо: той же гирей она разбила окно и стала громко звать на помощь. К счастью, в этот момент мимо магазина проходили плитовой шахтоуправления И. Чуприн и домохозяйка Людмила Кудрявцева. Они бросились на крик и успели задержать одного из грабителей: того, которому смелая продавщица нанесла травму гирей. Чуть позже задержали и его подельников. За проявленное мужество Рублевскую и двух ее добровольных помощников местное УВД наградило ценными подарками.