Вокруг трона

днажды кошку, лежавшую на кресле, предназначенном для него в конторе управления, он стал уверять, что его место занято и больше не ступал туда ни ногой. Что касается остроумия, то больше всего он любил каламбуры. Во время спора, вызванного объявлением войны Турции, вдруг громко заскрипела дверь, заглушив собой голоса собеседников; по этому поводу Нарышкин шутил, что «c’est la Porte, qui demande du secours à la Grèce».{[143]} Он открыто смеялся над своими супружескими неудачами – он был женат на дочери простого казака, – перефразируя перед государыней слова модной в то время песни: Voila l’objet de ma flamme, заменяя слово flamme словом femme и указывая при этом на своего слугу, пользовавшегося благосклонностью г-жи Нарышкиной. «Когда он не каламбурил, он болтал вздор обо всем на свете или дурачился самым отчаянным, а иногда очень грубым образом. Для того чтобы иметь в этом больше успеха, он, говорят, брал уроки у французского актера Рено. Однажды Екатерина застала его в своем собственном кабинете, валяющимся на кушетке и распевающим во все горло глупейшую песню. При его отказе встать и замолчать, государыня привела невестку ослушника, и обе, вооружившись пучками крапивы, принялись его хлестать изо всех сил. Екатерина звала его „природным скоморохом“, но сознавала, „что любит до безумия, когда он рассуждает о политике, и что никто, никогда так ее не смешил“. Она прославила его заслуги в двух шуточных поэмах („Леониана“) и вывела его на сцену в своей комедии „Беззаботный“. Забавляясь однажды игрой в „эпитафии“, она сочинила следующую для этого любимого товарища, нетерпеливо ожидаемых часов досуга и отдохновения:
В назидание потомству

Надпись,

Которую надлежит сделать на первом камне фундамента дачи обер-шталмейстера Льва Нарышкина.
Здесь жилищеБоярина Льва Нарышкина, обер-шталмейстера.Ни один ретивый конь не может на него пожаловаться,Так как он никогда не ездил верхом.В молодости природа обещала сделать его красавцем.Неизвестно почему, она не сдержала слова.Когда дошло дело до женитьбы, он женился на той, о которой менее всего помышлял.Он любил вино, женщин и наряды, но никто не видал его пьяным,Ни влюбленным, ни причесанным.Он брился сам, боясь, что цирюльник его обрежет.Поэтому, чем пышнее было празднество, тем больше следов обрезов.Было у него на лице.Он везде искал приключений и нигде их не находил.Друзья говорят, что он всегда бывал очень почтительным вначалеИ терял терпенье под конец.Он много танцевал и бывал легок и подвижен во всех случаях. Когда его тучность не мешала его левой ногеСледовать за правой.Он был богат и не имел никогда ни гроша в кармане.Он любил ходить на базар и покупать там все, что ему не нужно.Из всего имущества он более всего любил сто сажень, что перед вами.Он находил удовольствие строить здесь домики.Каждый год новые; дорога туда шлаИзвилистыми тропинками, обсаженнымиКустарником, окаймленнымБассейнами, ручьями,Которые высыхали,Когда не было дождей.Несмотря на это, большую часть лета он проводил на большой