Руины некомпетентности

Увлекшись кадровой перетасовкой и чехардой, он попросил Сталина сменить командующего Козлова, добился снятия НШ фронта генерал-майора Толбухина и командующих армий. Клеветал на командиров среднего звена.

Свидетелем тяжелой моральной обстановки, созданной в Крыму во многом усилиями представителя Ставки ВГК, стал в апреле 1942 г. нарком ВМФ адмирал Кузнецов. В книге мемуаров «Накануне» он писал:

«И вот мы в штабе фронта. Там царила неразбериха. Командующий Крымским фронтом Д.Т. Козлов уже находился «в кармане» у Мехлиса, который вмешивался буквально во все оперативные дела. Начальник штаба П.П. Вечный не знал, чьи приказы выполнять — командующего или Мехлиса.

С.М. Буденный (главком Северо-Кавказского направления. — Прим. авт.) тоже ничего не смог сделать. Мехлис не желал ему подчиняться, ссылаясь на то, что получает указания прямо от Ставки…

Когда положение в Керчи стало катастрофическим, Мехлис пытался свалить ответственность за случившееся на командира Керченской базы А.С. Фролова. Он позвонил мне и потребовал, чтобы я отдал Фролова под суд, иначе расстреляет его своим приказом. — Этого вы не посмеете сделать, — ответил я».

Ставка ВГК и сам Сталин ответили резко на провалы в Крыму. В беседе с А.М. Василевским И.В. Сталин заметил: «Все эти люди должны бы пойти под военный трибунал… Но с этим успеется. Записывайте: снять армейского комиссара 1-го ранга тов. Мехлиса с постов заместителя народного комиссара обороны и начальника Главного политического управления Красной Армии и снизить его в звании до корпусного комиссара…»

Расстрел мог настигнуть Мехлиса, но он упредил Сталина в его возможном жестком, а может, и жестоком решении. Через Поскребышева Лев Захарович добился аудиенции с вождем. Как только бывший начальник Главного политического управления РККА появился на пороге сталинского кабинета, он тут же рухнул на колени и буквально пополз к стоявшему в дальнем углу Хозяину Кремля.

Хватая его за мягкие кавказские сапоги — типа ичиги, молил о прощении, а Сталин, брезгливо морщась, судорожно пытался высвободить ноги из объятий Мехлиса. В таком положении с «кандалами» на ногах в виде рук комиссара Красной Армии вождь мог и завалиться.

— Встань, не позорься, — закричал Сталин, переходя на «ты».

— Простите, простите, — завывал Мехлис.

— Вы свободны, — решительным тоном заявил хозяин кабинета, давая понять, что гость должен покинуть помещение.

Умер Мехлис 13 февраля, за три недели до кончины Сталина. Ему «успели» оказать почести — прах захоронили в Кремлевской стене. Уйди из жизни он после смерти Сталина, оценка его государственной деятельности была бы совсем иной.

Феномен Р. Зорге

Зорге Рихард (1895–1944 гг.) — сотрудник советский военной разведки, работавший в Японии в период Второй мировой войны под псевдонимом «Рамзай».

Зорге родился 4 октября 1895 г. в семье немецкого инженера Густава Зорге и Нины Степановны Кобелевой — русской.

Участие в Первой мировой войне привело его к пониманию хищности империализма. Во время лечения после ранения в госпитале он сблизился с левыми социалистами. Беседы с ними повлияли на его духовный перелом. Потом он скажет, что мировая война оказала на него глубочайшее влияние, и под влиянием ее результатов он стал коммунистом. Он был знаком с лидером немецких коммунистов Эрнстом Тельманом.

В 1924 г. прибыл в Москву для работы в аппарате Коминтерна, вступил в ВКП(б) и получил гражданство СССР. В столице он женился на Е.А. Максимовой. В 1929 г. перешел на работу в Разведывательное управление (РУ) Генштаба РККА. Работал под руководством таких зубров внешней разведки и контрразведки, какими были Я.К. Берзиньш и С.П. Урицкий. Через год уехал в длительную загранкомандировку в Китай.

По заданию руководства военной разведки в 1933 г. он направляется в Японию в качестве корреспондента немецких газет «Берзен курьер» и «Франкфуртер цайтунг». Надо отметить, что перед этим он посетил США. Там он как немецкий корреспондент сумел получить от японского посольства рекомендательное письмо в МИД Японии.

В Стране восходящего солнца он уже работает не как агент, а руководит резидентурой военной разведки СССР.

В мае 1938 г. из-за лихачества Зорге разбился на мотоцикле, и только чудо спасло от раскрытия всю резидентуру. Заслуга в этом радиста-шифровальщика Макса Клаузена, который прибыл на место аварии до приезда полиции и забрал у него секретные бумаги и доллары, а также вместе с коллегой изъял из дома Рихарда компрометирующие материалы до того, как сотрудники немецкого посольства опечатали его бумаги.

Волна «ежовских» репрессий не обошла стороной и резидентуру Зорге: Лубянка стала подозревать загранточку в «работе под колпаком». Зорге пытались отозвать в Москву, но начальник РУ Генштаба РККА генерал И.И. Проскуров не смог подобрать ему замену, в связи с чем он продолжал свою работу.

Встает вопрос, почему Сталин не доверял объективной информации Зорге? Дело в том, что немецкие спецслужбы, естественно, дезинформировали советское военное командование через своих атташе в нейтральных странах. Военный атташе Германии в Японии Ойген Отт стал послом в этой стране. Зорге получил место пресс-секретаря посольства. Разные источники информировали нашего разведчика о сроках нападения гитлеровской Германии по-разному. Поэтому советское руководство раздражало отсутствие точности сроков нападения. А как мог Зорге дать точную дату нападения, когда Гитлер перебросил танковые соединения к границам СССР буквально за двое суток до нападения?

Главным козырем информации Зорге, полагает автор, было получение им точных данных о планах Японии до начала 1942 г. не вступать в войну против СССР. Это позволило Сталину перебросить часть дальневосточных и сибирских дивизий на помощь Москве и фактически разгромить германскую группу армий «Центр» в зиму 1941 г. под нашей столицей и перейти в контрнаступление.

В октябре 1941 г. японской контрразведкой начались аресты агентов советской резидентуры военной разведки. Зорге арестовали 18 октября. Всего по делу группы Зорге было задержано 35 человек, к суду привлекли 17.

Рихард Зорге по суду был приговорен к смертной казни через повешение. Казнь состоялась в токийской тюрьме «Сугамо» в 10:20 утра 7 ноября 1944 года.

Некоторые эксперты считают, что непрофессионализм в подборе агентуры в целом смелого и преданного СССР человека, репрессии, в том числе среди разведчиков, дерганые команды Центра и некоторые слабости самого Зорге погубили мощную резидентуру.

Война после войны

Союз Советских Социалистических Республик после 1939 г. расширился территориально и вырос демографически в результате присоединения Западной Украины к Западной Белоруссии. Для одних граждан, и нужно сказать — большинства, это было исторически желанное воссоединение братских народов в свои семьи. Украинцы воссоединялись с украинцами, белорусы — с белорусами. Красную Армию встречали с хлебом и солью, с цветами и улыбками.

Других, поляков-помещиков, всякого рода латифундистов или «осадников» — польских крестьян-землевладельцев, да и украинцев-собственников приход советской власти не порадовал. Особенно это ярко проявилось с организацией и образованием колхозов.

Следует иметь в виду, что весь исторический центр Львова, как и других городов Западной Украины, до 1939 г., по сути, принадлежал полякам.

Тот период кровоточит до сих пор.

Сегодня для Украины, помимо проблем на Юго-Востоке — Донбассе, потенциальное сближение с ЕС принесет «незалежной» и другие болячки, в первую очередь имущественного плана. Пока никто из руководства страны не хочет ставить диагноз этой хвори, но со временем она проявится и заявит о себе сильными болями.

Речь идет о реституции (от лат. restitution — «восстановление») — в международном праве это форма возмещения материального ущерба, нанесенного в результате неправомерного международного акта путем восстановления состояния, существовавшего до его совершения. Поляки, бежавшие в 1939 г. в Польшу и другие страны Запада и оставившие свою недвижимость, стали высказывать свои права на нее.