На грани мировой войны. Инцидент «Пуэбло»

— На этом посту нужен человек, который будет стоять ближе к партии.

Андропов понял напутствие лидера по-своему: стоя ближе к партии, очень заманчиво стать над партией. Особенно имея под рукой всю мощь политического сыска. И напористо двинулся к цели.

Что касается Кремля, там — по многим признакам это выглядит очень похожим — вовсе не ждали сюрприза, по первым впечатлениям не очень приятного.

ЧАСТЬ II. АБОРДАЖ «ЗА ТОГО ПАРНЯ»?

Бахья-Мотель.

23 января 1968 года.

Сан-Диего, Калифорния

(продолжение).

…Репортеры непрестанно звонили то в дверь, то по телефону. Их можно было понять, но трудно выносить.

— Чем я могу помочь? — спросил Розу лейтенант-коммандер Хэмпфилл.

— Будь осторожен с прессой, Алан, — сказала она просто. — Уолтер Кронкайт стоит прямо за этой дверью.

Кронкайт — признанный мэтр телевизионной журналистики. Спустя несколько лет журнал «Тайм» вынесет на обложку целую мозаику маленьких фото под шапкой «Кто управляет Америкой»: все звезды политики и большого бизнеса. Среди элиты элит нашлось место и Кронкайту. Роза, конечно, не была той персоной, ради которой к ней лично прилетел бы из Нью-Йорка ведущий одной из популярнейших новостных телепрограмм страны. Но не подлежало сомнению, что его репортеры вынут душу из жены плененного командира.

Хэмпфилл надеялся сложить с себя обязанности доверенного лица флота в любую секунду, когда бы Роза того ни пожелала. Но прошло полтора дня, прежде чем другой официальный представитель Navy переступил порог Бахья-Мотеля. Едва появившись, он немедленно поставил в пиковое положение Розу и весь американский флот. Спустя еще два дня Вашингтон счел за благо убрать его с глаз долой.

Никто из троих — ни Роза, ни жена Хэмпфилла Джин, ни он сам — по своему жизненному опыту и складу характера никоим образом не были подходящими фигурами, чтобы грамотно выстроить и последовательно проводить общенациональную РR-кампанию. Еще менее они были готовы к разного рода политическим трюкам, но научились довольно быстро: спустя несколько дней завели учетную тетрадь своих контактов с краткими заметками, что и кому говорили. Через две недели поняли, что на руках необходимо иметь доказательства сказанного, и стали все без исключения комментарии наговаривать на магнитофон, а через месяц стали записывать на пленку все важные телефонные разговоры. Впоследствии дневниковые записи и магнитные ленты защищали от тех, кто утверждал, что им были сообщены определенные сведения, и от тех, кто пытался отказаться от сказанного.

Роза, обыкновенная американская домохозяйка, в наименьшей степени была подготовленной личностью для показа в СМИ, однако она быстро вжилась в новую роль. Ей это никогда не доставляло удовольствия, но в глазах публики она выглядела достойно. На протяжении 11 месяцев, на фоне стремления флота всеми способами замалчивать неприятные детали и полного отсутствия известий о судьбе экипажа, жена командира оставалась единственным доступным обществу источником информации обо всем, связанном с «Пуэбло».

Первые два дня продолжался ступор. Ни правительство, ни тем более флот не могли выработать свою позицию — как относиться к командиру. Кто он, сдавший корабль неприятелю, — герой или предатель? Ситуация «Пуэбло» не укладывалась в готовые схемы. Общаться с прессой — прямая обязанность РR-офицера 11-го военно-морского округа, но тот категорически отказался помочь, и Хэмпфиллу выпала нелегкая ноша на целый год принять на себя ответственность за связи с широкой публикой семейства своего бывшего начальника…

Случилось так, что один из видных спецпропагандистов Пентагона кэптен Хилл оказался в Калифорнии случайно. Он просто отдыхал. Вашингтон решил использовать его опыт. Хилл позвонил около 11.30, сказал, что остановился в отеле «Яхт-Харбор Инн» и посмотрел по телевизору сообщение о захвате. Но, как ни прискорбно, в настоящее время он не может приехать из-за назначенной на нынешний полдень партии в гольф. Помощь Розе, очевидно, не входила в перечень приоритетов кэптена, а Хэмпфилл, скромный капитан-лейтенант, был не в той позиции, чтобы возражать, жаловаться или давить на высокопоставленного представителя вашингтонского штаба.

Роза вдруг сообразила, что мальчики еще ничего не знают о том, что случилось с их отцом, и могут стать легкой добычей беспардонных журналистов. Вместе с Розой Хэмпфилл поехал в школу Миссии Вэлли, где учился 13-летний сын Бучера Майк. Потом поехали в другую школу ко второму сыну, Марку. Пришлось обращаться к школьным администрациям, чтобы братьев отпустили с занятий. Никто не возражал.

Мальчики совершенно не понимали, что произошло. Когда все вернулись в мотель, они тут же начали проситься к морю на серфинг. Роза согласилась, стараясь изо всех сил оставить их жизнь — насколько возможно — такой же нормальной и привычной, как прежде.

Мотель определенно не был тем местом, где Роза могла нормально отдохнуть и собраться с мыслями. Журналисты стучали в двери, телефон трезвонил не переставая. Один за другим звонили соплаватели Бучера и спрашивали, чем они могут быть полезны Розе и сыновьям, официальные лица флота требовали, чтобы их информировали о каждом шаге жены командира. Сыновья Пита по-прежнему не сознавали всего ужаса происшедшего — мальчишки! Роза на глазах становилась все более утомленной, разбитой и раздраженной. Хэмпфиллы предложили перебраться в их дом в нескольких милях от мотеля. Сыновья остались в мотеле — у Хэмпфиллов своих детей трое! Тем вечером Роза долго не могла уснуть. Среди ночи дозвонились старые сослуживцы-подводники — Джим Джоб с базы в Иокосука и коммандер Скотт, тоже из Японии. Но чем они могли помочь?

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО.

Вашингтон, 24 января 1968 года, 13.00.

Встреча президента США Линдона. Джонсона

с членами Совета национальной безопасности

в Овальном кабинете Белого дома.

(фрагменты).

Присутствовали: государственный секретарь США Дин Раек, министр обороны Роберт Макнамара, председатель Объединенного комитета начальников штабов генерал Эрл Вилер, специальный помощник президента Уолтер Ростоу, директор Центрального разведывательного управления Ричард Хелмс.

МАКНАМАРА: Все мы знаем информацию, которая уже опубликована. Я не стану повторять. Мы не знаем, что там произошло, за исключением того, что инцидент был спланирован заранее. Самая ранняя дата, когда это могло случиться, — 10 января, когда северные корейцы впервые узнали о том, что корабль находится в этом районе.

Три вещи очевидны:

1. Это сознательное действие, чтобы вызвать ответ или отсутствие ответа.

2. Советы знали обо всем заранее.

3. Северные корейцы не имеют никакого намерения возвратить людей или корабль.

Я рассматриваю сложившуюся ситуацию как очень серьезную. Три ключевых вопроса остаются без ответа:

1. Зачем они сделали это?

2. Что они будут делать дальше?

3. Как и чем мы должны ответить?

ПРЕЗИДЕНТ ДЖОНСОН: Шкипер запрашивал помощь?

ВИЛЕР: Принята радиограмма с корабля: <<Эти приятели задумали плохое дело. SOS. SOS». Следующее сообщение поступило, когда корейцы высадились на корабль. Первое северокорейское судно вступило в контакт с «Пуэбло» в полдень. Часом позже подошли три катера и прилетели несколько истребителей МиГ. Важно учесть, что мы сталкиваемся с преследованиями подобного свойства постоянно. Шкипер, вероятно, рассматривал происходящее только как преследование — до событий между 01.00 и 01.45. Затем он понял, что ситуация сильно отличается от привычной нормы. В 1.45 он начал звать на помощь. По времени нашего восточного побережья было 22.00, когда ему первый раз приказали: «Остановитесь, или открываю огонь».

В 23.45 «Пуэбло» радировал, что у него на борту корейцы.

В 23.54 получен первый SOS.