Демагоги, пастухи и герои (СИ)

Потребность в безопасности: к этому уровню относятся чувство защищенности, физическая безопасность, в первую очередь, а в современном обществе – безопасная рабочая среда, охрана труда, стабильная заработная плата.

Социальные потребности: человек нуждается в социальном взаимодействии с другими индивидуумами, стремится быть частью команды, хочет испытывать любовь и дружбу других представителей рода человеческого. Правда, кое-кто из особенно рьяно «взаимодействующих» вынужден подолгу находиться в специальных помещениях для «охлаждения» чересчур буйных личностей – в тюрьмах и разнообразных изоляторах, но это уже другая, негативная сторона процесса.

Потребность в признании: люди хотят чувствовать, что они сами и их деятельность ценятся другими. Это заставляет их искать признания своих заслуг и уважения со стороны посторонних людей.

Потребность в самовыражении (самоактуализация): эта потребность берет свое начало в поиске смысла существования. Она занимает самый высокий уровень в иерархии Маслоу и может быть достигнута только после удовлетворения всех других ступеней пирамиды потребностей.

Несмотря на то, что на бумаге теория Маслоу выглядит очень убедительно, а его пирамида – весьма внушительно, в реальном мире она не находит однозначного подтверждения. Действительно ли люди выстраивают свой жизненный путь систематично, сначала удовлетворяя «низшие» (согласно их расположению в пира– миде Маслоу) потребности и лишь затем задумываясь о «высших»? Конечно, нет. Это справедливо для «третьего сословия», трудящихся обывателей, большинство из которых никогда в своих запросах и потребностях не поднимаются выше третьей ступени. В то же время люди, наделённые особым даром и претендующие на избранность, как правило, минуют первые ступени, зачастую игнорируя их, и приступают к реализации потребностей четвёртой или даже пятой ступени.

Объективно для элиты вопрос удовлетворения потребностей низшего уровня не является актуальным и отбрасывается как нечто ненужное и заведомо вредное (выше мы уже говорили об отречении и монашеских обетах); вопросы безопасности, в том числе и физической, также приносятся в жертву (к примеру, тамплиерам разрешалось отступать только в том случае, если противник превосходил их числом не менее чем три к одному); социальное взаимодействие не играет решающей роли и сводится лишь к ограниченному взаимодействию с равными себе; потребность в признании сохраняет ограниченную актуальность, потому что, как уже говорилось, элите не нужно доказывать свою значимость, она изначально ощущает себя выше всех остальных; по сути, только самоактуализация является основной и единственной потребностью, которую стремится удовлетворить элита во что бы то ни стало.

Следует также добавить: исследования доказали, что хотя значение «низших» потребностей уменьшается по мере их удовлетворения, «высшие» потребности со временем и по мере их удовлетворения лишь возрастают. Объективно, достигнув определённого уровня удовлетворения в отношении признания и самоактуализации, человек неизменно стремится к большему, в то время как после удовлетворения низших потребностей о них он просто забывает.

Таким образом, вполне очевидно, что изначально не все люди испытывают в равной степени одни и те же потребности. Более того – способности и возможности для удовлетворения высших потребностей даны не каждому. В этом отношении люди, не испытывающие потребности подняться выше третьей ступени, в большей степени способны обрести счастье. Все же, стремящиеся подняться выше, обречены на страдания по причине неудовлетворённости из– за невозможность достичь недосягаемое.

Ex nihilo nihil fit [17]. «Единица – вздор, единица – ноль…» – неистовствовал один небезызвестный советский поэт, воспевая идеалы коллективизма. Однако же противоречие в данном утверждении налицо – ноль не может быть единицей, точно так же, как единица не может быть равна нулю. Позволим себе эдакую математическую аллегорию, вполне, как нам кажется, уместную в данном случае. Как известно, чем больше нулей следует за единицей, тем больше её значение. С другой стороны, сумма любого количества нулей всё равно даст ноль. Такова логика чисел.

Высокая степень самодостаточности, отрицающая ценность чего бы то ни было иного, кроме самого себя, есть высшая степень самосовершенствования духа. Потребность личности в обществе себе подобных других личностей есть ни что иное, как подсознательное сомнение в собственной полноценности, основанное на ощущении духовной ущербности и ограниченности. Ощущая неполноту, недостаточность своей личности, индивид всячески стремится восполнить эту недостаточность за счет других личностей, растворяясь в толпе себе подобных и обретая, таким образом, целостность.

Здесь мы имеем дело с личностью как самодостаточной системой (понимая под системой всякий субъект объективной реальности, выступающий как единое целое в силу высокого уровня внутренней самоорганизации) и толпой, которая также является системой, только образованной множеством человеческих особей, каждая из которых самодостаточной сама по себе не является.

Идеалы бусидо, хотя и сводятся в первую очередь к апологии фанатической верности долгу («жизнь человека легка, как перышко, а долг перед императором безграничен»), в общем, противоположны принципам тупого армейского солдафонства. Самурайская доблесть должна проявляться не в надменности и высокомерии, не в безоглядной слепой храбрости и фанатизме, а в постоянном и упорном совершенствовании духа, в тщательной шлифовке мастерства и стремлении подняться на новую ступень: «… следует совершенствовать свои качества … так, чтобы у каждого была твёрдая уверенность: «Я лучший в Японии!» – поясняет «Сокрытое в листве».

Гордость и заносчивость самурая, на первый взгляд, противоречат принципам бусидо, но в то же время гордость трактуется как один из столпов самурайской чести: «Есть два вида гордости – внутренняя и внешняя. Ничтожен тот самурай, который не обладает обоими видами гордости. Можно уподобить гордость клинку, который следует наточить, прежде чем вложить в ножны. Время от времени клинок вынимают, поднимают на уровень глаз, начисто протирают, затем снова прячут в ножны. Если самурай постоянно размахивает обнажённым мечом, все сочтут, что при– ближаться к нему не следует, и у него не будет друзей. В то же время, если меч никогда не вынимался из ножен, лезвие потускнеет, и люди перестанут считаться с хозяином».

Гордость в данном смысле – это, по сути, чувство собственного достоинства, неотъемлемый атрибут элиты. Элита никогда и ни коим образом не стремится доказывать кому бы то ни было своё превосходство – она изначально ощущает себя выше всех остальных, поэтому ей ничего не нужно доказывать. И это следует называть гордостью, не путая, однако, гордость с проявлениями гордыни и высокомерия.

Мы говорили выше, что основой элитарности, избранности является сила духа – способность своей волей подавлять волю других людей. Однако только человек, обладающий одновременно гордостью и силой духа имеет шансы стать по-настоящему великим. При этом в контексте изложенного выше гордость можно понимать как сублимацию запросов и потребностей, а сила духа (или воля) не что иное, как возможность их удовлетворения. Если у человека есть гордость, но отсутствует сила духа, то он обречён на вечную неудовлетворённость, ибо неизбежно будет подавляем, внутренняя же гордость (которая, по сути, перерастает в гипертрофированное больное самолюбие) будет вынуждать его чувствовать себя несправедливо униженным и обделённым судьбой. Тот же, кто не имеет гордости, но обладает силой духа, имеет все предпосылки стать беспринципным негодяем и безжалостным тираном. Такому человеку свойственно возвышаться за счёт унижения других, а не за счёт личных качеств и собственного духовного превосходства.

Собственно, и первые, и вторые не могут существовать в окружении равных себе, ибо здесь у них нет шансов обрести уважение и почёт, а тем более славу и власть. В данном случае, чтобы ярко блистать, нужна темнота, потому что в темноте даже мерцание светлячка покажется гораздо более ярким, чем луч прожектора при свете дня. Естественно, единственный выход в данной ситуации – окружить себя толпой серых посредственностей, чьё раболепие и безоговорочная преданность в купе с врождённым скудоумием создадут подходящий фон для ощущения собственного великолепия. Все же другие, могущие оказаться выше уровня этой однообразной массы, должны быть подавлены и уничтожены, дабы не создавать конкуренции. Не случайно для вышедших из общественных низов полководцев – вроде Оды Нобунаги или Чингизхана – победа над врагом всегда заключалась в его полном и безоговорочном истреблении.