Вокруг трона

гда Сиверс рекомендовал ее Екатерине воспитательницей для дочерей Павла. Она смутилась при мысли, что ей придется расстаться со своим уединением и занять место при дворе, одинаково пугавшем и тем, что она о нем знала, и тем, чего не знала. Но губернатор города, Бродин, получив приказ, исполнил его, как вообще исполнялись приказы Екатерины: посаженная почти силком в дорожную карету, г-жа Ливен была доставлена в Петербург, привезена прямо во дворец и представлена секретарю ее величества, которому было поручено подвергнуть ее предварительному опросу. Он стал ее расспрашивать, и она, еле живая от усталости и волнения, отвечала, жалуясь на тоску о своих покинутых детях, умоляя позволить ей вернуться к ним обратно. Она говорила от всего сердца, как вдруг ее прервал женский голос, суровый и отрывистый, по смягченный выражением благосклонности.

– Вы та, которую мне нужно. Подите сюда!

За поднятой драпировкой была императрица, не замеченная г-жей Ливен.

Это происходило в 1783 г. С тех пор г-жа Ливен прожила почти полстолетия при этом дворе, который внушал ей такой ужас. Она руководила воспитанием великих княжен, а также великих князей, внуков Екатерины, «с прямотой несколько суровой», по выражению Гизо, – друга ее невестки, знаменитой княгини Ливен, – «но с выдающимся умом». Павел, не видавший матери в Екатерине, отдал воспитательнице своих детей все уважение и тот небольшой запас любви, которому не нашлось применения в другом месте. Александр и Николай относились к ней, как к бабушке. Она умерла в 1828 г., получив в 1826 г., по случаю коронования второго из ее воспитанников, титул княгини и светлости.
III

Основываясь на предании, весьма распространенном в России, место Ивана Ивановича Бецкого не во главе мужчин-наперсников Екатерины: его положение гораздо выше. Греч указывает на поразительное сходство, бросавшееся в глаза современникам между императрицей и ее предполагаемым отцом, а портрет дочери Ивана Ивановича хранящийся у Рибаса в Одессе, тоже говорит за это предположение. Я не могу сказать положительно, случалось ли действительно императрице целовать руку этого загадочного человека, – как утверждает один свидетель, – но можно сказать с уверенностью, что она оказывала ему знаки любви и внимания, весьма близкие к дочерней преданности; она часто посещала его еще раньше того времени, когда лета лишили его возможности являться к ней самому, и оставляла его запросто обедать, чего не делала ни с кем другим.

Побочный сын князя Ивана Трубецкого и одной шведки, графини Вреде, Бецкий в 1728 г., имея от роду 26 лет, был прикомандирован к посольству в Париже, где познакомился с принцессой Ангальт-Цербтской. В 1755 г. он снова посетил столицу умственного мира, и там завязались у него новые связи, имевшие одинаково важное значение для его последующей карьеры. Хорошо принятый энциклопедистами, посещая салон г-жи Жоффрен, он познакомился с Дидро, посвятившим его в тайны искусств, и с Руссо, от которого он заимствовал его взгляды на воспитание. Поэтому,