Американская разведка во время мировой войны

Один из агентов, которым в то время был поручен такой надзор, по всей вероятности, стал теперь превосходным сыщиком. Во всяком случае, он проявил к этой профессии большую склонность, когда ему еще не было 17 лет. Будучи весьма расторопным, он целые дни проводил, бегая на звонки и выполняя всевозможные поручения в лучшем отеле одного из французских городов, расположенного в тылу, но достаточно близко к фронту, чтобы население его было почти сплошь военное. Кроме того, американцы открыли в этом городе госпитали. Это был важный центр нашей службы снабжения.

Ни один подозрительный или даже просто сомнительный человек не останавливался в этом отеле без того, чтобы его багаж не был тщательно просмотрен и его переписка прочитана американским офицером, возглавлявшим контрразведку в этом районе. Офицер открывал на пару письма и, «е оставляя никаких следов, прочитывал их и опять заклеивал. Американцы не единственные пользовались таким методом, весьма распространенным в контрразведке и почти обязательным в тайной войне.

Однажды этот молодой человек из разведывательной полиции пришел к своему начальнику и сказал:

— Господин лейтенант, с некоторых пор у меня возникли подозрения. Вы знаете М. А., толстого брюнета, управляющего гостиницей. Так вот, этот управляющий не получает писем на адрес гостиницы. Ни одного письма.

— Но у него есть орден Почетного Легиона, — ответил американец, — я видел у него в петлице красную ленточку.

— Подумаешь, красная ленточка! Ее можно купить в любой лавочке. И затем приглядитесь к нему поближе. Он не француз. Он даже говорит с легким акцентом.

«Все это мелочи», подумал офицер, но тайная война состоит сплошь из мелочей. Он запросил Париж, числится ли брюнет во французских списках подозрительных. Ему ответили отрицательно. Но он числился в американских списках. Полковник Морено быстро прислал из Шомона утвердительный ответ. Этот человек был уже замешан в одном деле в Лионе, но надо было, чтобы его арестовали французы. Американцы тотчас же сообщили свои сведения французам. Вскоре два агента летучей бригады, типичные полицейские, вошли в гостиницу и, пройдя прямо в контору, обратились к толстому брюнету с орденом Почетного Легиона:

— Сударь, мы полицейские агенты, мы ищем управляющего гостиницей.

— Управляющего гостиницей? — повторил брюнет. — Я очень сожалею, господа, но он вернется только к 5 часам.

Полицейские агенты поклонились и ушли. К 5 часам они вернулись и опять спросили управляющего гостиницей.

— Да ведь вы с ним говорили, когда приходили в первый раз, — ответили им. — А теперь он уехал.

Кольцо контрразведки сомкнулось. Из города ушло всего несколько поездов, вокзалы находились под постоянным наблюдением. В списке подозрительных были указаны все приметы беглеца. Через несколько дней брюнет был арестован в Лионе и на этот раз интернирован до конца войны.

Тот же молодой человек, пришел опять к американскому офицеру и сказал:

— Подумайте только, господин лейтенант, кто остановился в отеле! Дама, принадлежащая к одной из самых влиятельных семей в Америке, по крайней мере, судя по ее имени; но она француженка. Тут кроется тайна.

В самом деле, в книге отеля было записано имя: Рут Астор. Это была высокая блондинка, хорошо сложенная и привлекательная, как и нужно было для той профессии, которой она, несомненно, занималась. Ее настоящее имя было Дьомон. Она родилась в деревне на севере Франции и, несмотря на войну, в течение последних лет путешествовала по всей Европе. Этого было достаточно, чтобы внушить подозрение; но французы имели о ней более точные сведения. Она была выслана из Марселя за то, что посылала в Швейцарию открытки со странными картинками. Против нее не было никаких улик, но много подозрений.

Зачем она приехала в крупный американский центр?

Американцы читали ее переписку, обыскивали ее вещи, следили за ней. Несмотря на все усилия своих американских приятелей, она очень мало пила, и вино нисколько не действовало ей на голову. Эти приятели сообщали ей различные ложные и верные сведения об армии, но не находили ни слова о них в ее письмах. Если судить по ее поведению, Рут Астор была не только хорошо воспитанной женщиной, но и французской патриоткой. Затем в один прекрасный день, не сказав никому ни слова, она покинула город, не попав в сети, расставленные американцами.

Так зачастую кончалась охота на шпионов.

Один полицейский разведчик — американец испанского происхождения, выдававший себя за испанца, был послан с каким-то заданием в город, расположенный поблизости от Вердена. Он жил в одном доме с бельгийцем, поступки которого возбудили подозрений окружающих. Но подозревавшийся человек в свою очередь стал подозревать вновь прибывшего и сказал хозяйке:

— У этого человека вид немецкого шпиона. Он не испанец, он поступает не так, как испанец.

Тогда полицейский разведчик стал искать ссоры с бельгийцем, и в бурном гневе выхватил нож и закричал о своей испанской крови. Затем бельгиец уехал в Шомон повидать «жену», которая после расследования оказалась совсем ему не женой. Тем временем наш испанец, осмотрел все его бумаги и заинтересовался повторением в письмах о помощи бельгийцам некоторых слов, имевших смысл только в том случае, если они составляли шифр. Владелец этих писем был, вероятно, предупрежден, ибо он уехал из Шомона и исчез. Вскоре было заключено перемирие.

Опасное поручение. Тяжелое испытание

Другому полицейскому разведчику, тоже американцу испанского происхождения, пришлось выдержать тяжелое испытание. Однажды он был приглашен в канцелярию контрразведки в Жиевре, где находился один из крупнейших центров службы снабжения, и где всегда опасались присутствия неприятельских шпионов.

— Хотите взять на себя опасное поручение? — спросил его начальник.

— Да, — ответил полицейский разведчик, и его лицо прояснилось.

— Говорите ли вы достаточно хорошо по-испански, чтобы сойти за испанца среди испанцев и не быть повешенным?

— Да, — отвечал полицейский разведчик. — Я в молодости прожил семь лет в Мадриде.

Впоследствии это спасло ему жизнь.

— Хорошо, — сказал начальник. — В маленьком городке Сель-сюр-Шер около Жиевра мы строим самые крупные холодильники американской экспедиционной армии, предназначенные для хранения продовольствия, отправляемого на фронт. На этом строительстве имеется много вольнонаемных рабочих: мальтийцев, бельгийцев, греков, швейцарцев и особенно испанцев. За ними внимательно следят, но там происходит что-то непонятное. Я не могу вам больше ничего сказать, вы отправитесь туда сами и постараетесь выяснить, что там делается. Но будьте осторожны, это головорезы, которые не остановятся ни перед чем.

Педро Падилла прибыл в грязных лохмотьях из Мадрида на строительство, где работали испанцы. Но его смышленое лицо и хорошие рекомендации помогли ему получить работу по 9 франков в день. Он очутился среди рабочих и тотчас же почувствовал тяжелую атмосферу опасности. На него были направлены подозрительные взгляды, и он слышал замечания, отпускаемые на его счет этой многоязычной толпой, главным образом состоявшей из испанцев, доверие которых он должен был завоевать. Указывая пальцами на его нерабочие руки, они спрашивали: «Кто такой этот рабочий?» «Плохое начало», подумал агент. И вот однажды вечером он стал громко расспрашивать, нет ли работы для маляра:

— Я не чернорабочий, — говорил он, — мне сказали, что тут есть малярная работа.

Не зная, убедил ли он своих товарищей, он уснул, и ему снились угрожающие лица с мрачно сверкавшими глазами. Вдруг он проснулся, разбуженный светом карманного фонаря, увидел две темные, фигуры и услышал приказание:

— Встань, не произноси ни слова и следуй за нами.

Они отвели его в темный угол, сами сели, а ему велели стоять и направили свои фонари на его лицо.

— Падилла, — начал один из испанцев, чье тонкое и бледное лицо выдавало сильную волю, — ты утверждаешь, будто ты испанец и приехал из Мадрида. Это может быть и так! Но ты не похож на рабочего. Нам известно, что американцы нас в чем-то подозревают, может быть, в воровстве или в шпионаже в пользу немцев или же в саботаже. Нам известно об их намерении послать сюда человека из разведки. Может быть, это как раз ты!