История Украины. Научно-популярные очерки

В Украине удалось выстроить иерархию государственных институтов, создать государство как институт легитимного насилия, однако этот процесс приобрел признаки самодостаточности, когда государство фактически стало заниматься самообслуживанием, а насилие и принуждение вышли за рамки необходимой достаточности. В результате возникла ситуация масштабного и глубокого отчуждения общества и граждан от государства, что спровоцировало серьезнейшие проблемы в построении гражданской нации. Вся пятнадцатилетняя история независимой Украины — это хроника отчуждения государства, общества и личности.

Согласно Статье 3 Конституции Украины, защита прав человека является обязанностью государства. Украина ратифицировала 16 из 25 международных конвенций, принятых ООН в области прав человека. С ноября 1995 г. как член Совета Европы она присоединилась к ряду соответствующих европейских конвенций. Граждане Украины имеют право непосредственно обращаться в Европейский суд по правам человека. Формально украинское законодательство соответствует большинству современных критериев в области защиты прав человека. Однако жизненная реальность существенно отличается от виртуальной реальности документов: Украина не представляет собой исключения в общем списке большинства постсоветских республик — права человека нарушались и нарушаются грубейшим образом и главным нарушителем является тот общественный институт, который по закону должен эти права защищать, — государство. Следует заметить, что это было как следствием предыдущей традиции, где права и интересы индивида были второстепенными по отношению к коллективу, так и своего рода «этатистского экстаза», когда ради построения государства можно было пренебречь правами индивида. Соответственно, бюрократия, находящаяся на службе у этого государства, получала карт-бланш на произвол.

Значительная часть населения Украины пришла в независимость с устойчивой социальной привычкой видеть в государстве защиту и средство решения собственных проблем. Патримониальность и патриархальность советского образца некоторое время оставались источником доверия к государству, особенно среди людей старшего возраста. Впрочем, ситуация быстро изменилась. Очень скоро выяснилось, что государство не только не выполняет базовые функции защиты прав своих граждан, но и само эти права нарушает.

Всеукраинский опрос Киевского международного института социологии, проведенный в 2001 г., показал, что проблемы, с которыми граждане обращались в государственные учреждения, не были решены: в милиции — у 65 % опрошенных, в службах социального обеспечения — у 27,8 %, в службах занятости — у 63 %, в муниципальных органах — у 39 %. Почти половина опрошенных заявила, что за последние пять лет процесс общения с государственными служащими «значительно усложнился» [503].

Более того, государство в лице его представителей превратилось в угрозу для его же граждан. При стабильном даже по официальной статистике росте преступности в Украине острой социальной проблемой стало положение в правоохранительных органах. Мизерная зарплата и низкий социальный статус привели к оттоку квалифицированных сотрудников из МВД — в основном в коммерческие охранные структуры. При пополнении не слишком обращали внимание на моральные качества новых сотрудников, в результате правоохранительные органы превратились в пугало не столько для преступников, сколько для лояльных и законопослушных граждан. Незаконное задержание и удержание под стражей, избиения, пытки, моральные унижения задержанных превратились в явление, настолько масштабное, что на него обратили внимание международные правозащитные организации. Доходило до того, что грань между преступниками и правоохранительными органами стиралась — наиболее резонансный пример — дело так называемой банды оборотней, группы сотрудников МВД, превратившейся в организованную преступную группировку, занимавшуюся рэкетом и отличившуюся зверскими убийствами своих жертв. «Банда оборотней» действовала в Киеве и Киевской области в конце 1990-х годов.

Только в 2002–2003 гг. в органах внутренних дел было зарегистрировано более 32 тыс. жалоб граждан на неправомерные действия милиции. Проверки (проведенные самой милицией и прокуратурой) подтвердили обоснованность каждой четвертой жалобы [504].

Отчужденность государства от граждан превратилась в примету времени. На протяжении всего периода независимости стабильно высоким оставался уровень недоверия представителям государственной власти. Так, например, по опросам Института социологии Национальной Академии наук Украины, удельный вес респондентов, совсем или преимущественно не доверяющих милиции, в 1994–2004 гг. почти не изменился: он составлял 57,1 % и 58 % соответственно. К ним можно добавить тех, кто не мог сказать, доверяет ли он милиции или нет (26–27 %). Не лучшей была картина и с другими государственными институтами. За этот же период возрос уровень недоверия к Верховной Раде — с 51,2 до 63,1 % (правда, после событий «оранжевой революции» он резко снизился до 28,7 %) [505]. Схожие показатели наблюдались и в отношении местных органов власти, руководителей государственных предприятий, прокуратуры, судов и налоговой инспекции. Средний балл доверия Президенту (Л. Кравчуку) по десятибалльной шкале в 1994 г. составлял 2,3, Л. Кучме — снизился с 2,9 % в 1995 г. до 2,3 в 2003 г., В. Ющенко — составлял 3,4 % в 2005 г. В общем, для власти итоги были неутешительными и в то же время вполне ожидаемыми — ей не доверяли, ее боялись, общение с ней старались свести к минимуму — последнее обстоятельство, если учесть традиционную патримониальность украинского общества — весьма впечатляет.

Практически все права человека, зафиксированные в Конституции Украины 1996 г., были объектом нарушений — от права на жилье до права на жизнь. По единодушному мнению правозащитных организаций, как украинских, так и международных, нарушение прав человека в Украине стало системным явлением. Уже сам факт тяжелейшего социального положения почти трети населения, пребывающего за пределами бедности, является свидетельством масштабного нарушения прав человека.

Среди нарушений, которыми особенно прославилась украинская власть, было право на свободу слова. Важность «четвертой власти» достаточно быстро стала очевидной как самой власти, так и тем, кто стремился контролировать умы в своих личных или корпоративных интересах. К 2002 г. в государственной собственности пребывало 9 % периодических изданий и 12 % телерадиокомпаний — в основном это были ведомственные газеты и журналы, один национальный телеканал и ряд областных. Остальные стали или «коллективной собственностью» (иногда это действительно означало, что газетой владеет журналистский коллектив) или перешли в руки частных лиц. К концу 1990-х гг. редакционная политика определялась вкусами и политическими пристрастиями владельцев. Они же определяли и рамки свободы слова для журналистов и обеспечивали им благосостояние и защиту. При формальном отсутствии политической цензуры в государстве, редакции имели свою внутреннюю цензуру, а с 2002 г. администрация Президента Украины начала практиковать рассылку так называемых темников, которые особенно широко применялись на телерадиоканалах, — редакции получали «рекомендации» относительно содержания информационных программ, невыполнение которых могло привести к административному террору.

Такой террор был и самой распространенной формой давления на те средства массовой информации, которые или пытались быть независимыми, или находились под контролем групп и лиц, уступавших в силе и влиянии соперникам. Визиты налоговых и пожарных инспекторов, аресты счетов, штрафы, отказ в регистрации, закрытие редакций — только начало длинного списка форм административного давления на прессу. Особо изощренным способом сведения счетов с неугодными журналистами стали судебные иски о «защите чести и достоинства» частных лиц, подаваемые лицами должностными. При этом суммы компенсации, выставляемые истцами, были поистине астрономическими, способными, в случае позитивного решения суда, разорить не только журналиста, но и газету. Проблема имела и региональный аспект — если «разборки» с неугодными власти или мафиозным структурам средствами массовой информации в Киеве могли вызвать общенациональный или международный резонанс, то на местах пределов произволу просто не было. Один из наиболее показательных случаев — история с газетой «Информационный бюллетень», выходившей в г. Кременчуге. Исковое заявление на редактора газеты за публикацию критических писем жителей, недовольных ситуацией в городе, подал мэр Кременчуга. Начальная сумма требуемой «компенсации» составляла 350 тыс. грн. В ходе судебных тяжб (редактора газеты вызывали на 54 судебных заседания) сумма возросла до 1 млн грн. (около $ 200 тыс.) На ее имущество, в том числе квартиру, был наложен арест. Типографию, где печаталась газета, закрыли под предлогом «аварийности помещения». Газету отказывались печатать типографии пяти прилегающих областей Украины.