Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди

Утром 5 июня домой Матвееву позвонили и сообщили, чтобы он никуда не отлучался — за ним приедет машина с Лубянки. Жена актера всплеснула руками: «Сухари-то можно начинать сушить?» Это была шутка, но Матвеев ей даже не улыбнулся: понял, что дело приняло серьезный оборот. Вскоре к его дому подкатила «Чайка», на которой они в мгновение ока домчались до Лубянки. Поднялись в кабинет Цвигуна. Тот встретил гостя, как и полагается, радушно. Даже преподнес ему подарок — модель пограничного столба, сделанную из янтаря. После чего усадил в кресло и принялся обрабатывать по полной программе: завел речь о патриотическом воспитании молодежи, о высокой миссии фильмов про Великую Отечественную войну. Потом изрек главную фразу: «Ты пойми, этот фильм будет смотреть сам Леонид Ильич…» Далее послушаем рассказ самого Е. Матвеева:

«Я стал объяснять, почему не могу сейчас сбривать бороду. Что-то доказывал, рассказывал об актерских задачах, о достоверности в создании образа и — чуть не плакал:

— Поймите, в том эпизоде я буду стоять одну минуту. И ради этого лишаться бороды, которую растил, холил два месяца?! Ведь меня можно снять со спины, чтобы не было видно моего лица. Кто на экране тогда увидит, с бородой я или нет. А тут — такая роль! Пугачев! Какой тип! Какое время было! Какие люди…

— Да кому он нужен, твой Пугачев, сегодня? А тут фильм о военных, о современной армии… — не дал договорить мне генерал.

— ???

— Диссидентам подыграть хочешь? Призвать хотите их брать топоры и вилы?..

В то время шла ошалелая борьба с инакомыслием…

В общем, повез меня другой генерал, Пипия, в район Вышнего Волочка, где доснимали злополучный эпизод. На площадке построили взвод солдат, стал в строй и я, побритый, — спиной к камере. Подходит ко мне (по роли) Слава Тихонов, говорит какую-то фразу. Камера снимает его с лица… Сняли все, как надо было режиссеру. Но оказалось, что на экране в кадре зрителю так и осталось неясно — я ли стою спиной или кто другой…»

6 июня на одной из железнодорожных станций в Подмосковье электричкой был сбит пожилой мужчина. Не стал бы упоминать этого факта, если бы не одно «но»: погибшим был 70-летний Сергей Никифорович Круглов, который в 1945–1956 годах занимал пост наркома внутренних дел СССР (он сменил на этом посту Лаврентия Берия). На работу в НКВД СССР Круглов попал в конце 1938 года вместе с тем же Берией: последний стал тогда наркомом, а Круглов — его заместителем. Как будет вспоминать позднее А. Зверев, работавший в 1952–1960 годах в аппарате ЦК КПСС, «Круглов — очень порядочный, авторитетный, грамотный, знающий свое дело, оперативный и энергичный работник. Умел из большой массы вопросов выбрать главное. Был довольно крут, но справедлив».

В феврале 1956 года Круглов был снят с поста министра внутренних дел и отправлен работать совсем в иную сферу — его назначили замминистра строительства электростанций. Через год его отправили руководить Кировским экономическим административным районом. При Хрущеве ему жилось несладко: сначала Круглову урезали пенсию — с 280 рублей аж до 40, а в 1960 году исключили из партии за былые грехи (участвовал в выселении жителей из. Чечено-Ингушетии в 1944 году). И только когда к власти пришел Брежнев, бывший нарком вздохнул свободнее: хотя в партии его не восстановили, но пенсию назначили почти прежнюю — 210 рублей. Весь последний отрезок жизни Круглов добивался восстановления в рядах КПСС, но все его попытки оказались тщетными. Круглов погиб нелепо: переходя ж/д пути, не заметил впереди идущего поезда. Смерть наступила мгновенно. Какое-то время в народе ходили слухи, что эта смерть была неслучайной: дескать, кто-то из обиженных Кругловым чеченцев или ингушей решил таким образом свести с ним счеты и толкнул под поезд. Однако официального подтверждения эта версия не нашла.

Тем временем на одном из военных полигонов под Каунасом режиссер «Мосфильма» Андрей Малюков вот уже неделю (с 1 июня) снимает натурные эпизоды фильма про десантников «В зоне особого внимания» (объект «городок ВДВ»). На тот момент в советском кинематографе уже было снято достаточно фильмов про армию, но к ратному труду десантников киношники обращались впервые. До этого героями армейских картин были представители каких угодно родов войск — матросы, летчики, танкисты, — но только не служащие ВДВ. Молодой режиссер Андрей Малюков решил этот пробел восполнить. И под патронажем легендарного главкома десантных войск (1954–1959, 1961–1978), Героя Советского Союза Василия Маргелова (мы помним, что сами воздушные десантники расшифровывали аббревиатуру ВДВ как: Войска Дяди Васи) приступил к съемкам первого «вэдэвэшного» фильма. Как мы теперь знаем, кино получится удачное. Советская молодежь и до этого всеми силами рвалась служить в ВДВ, а после выхода в прокат творения Малюкова число желающих стать воздушными десантниками увеличится в геометрической прогрессии.

Между тем продолжается слежка КГБ за Александром Огородником-Триононом. Как мы помним, в середине мая он, прихватив с собой свою невесту Ольгу, отправился погреть косточки на юг — сначала в Сочи, потом в Грузию. Вместе с ним КГБ отправил в качестве соглядатая своего агента В. Гречаева, который работал в тесном контакте с местными коллегами-чекистами. В процессе «наружки» за Огородником выяснились любопытные вещи. Например, он периодически делал какие-то конспиративные записи и тут же уничтожал черновики, проявлял явное недоверие к своей невесте, тайно читая ее письма домой. Последнее обстоятельство выглядело странным, если учитывать, что на 5 августа у них была назначена регистрация брака в Москве.

В Тбилиси у Огородника оказалось довольно много хороших знакомых еще по совместной работе по линии Комитета молодежных организаций, которые теперь занимали высокие посты в ЦК КП Грузии. Эти люди встретили старого приятеля по-кавказски радушно: поселили в лучшей интуристовской гостинице «Иверия», возили его на экскурсии по городу на машинах со спецсигналами, брали с собой в элитные рестораны. Огородник при этом вел себя как Хлестаков: представлялся советским разведчиком, работающим за границей, а, в Грузию приехавшим отдохнуть. Ему, как ни странно, верили. Кстати, любимым героем Трио-нона был… Штирлиц из «Семнадцати мгновений весны». Он знал чуть ли не наизусть фильм Татьяны Лиозновой, а также прочитал все книги Юлиана Семенова про этого героя.

В начале июня Огородник и Ольга отправились для продолжения отдыха в Батуми. По дороге туда в поезде произошел неприятный инцидент, который мог разоблачить чекистов перед Огородником. А случилось вот что. Поскольку поблизости от железной дороги проходила турецкая граница и чекисты опасались, что их объект может драпануть за кордон, следить за ним выделили сразу несколько человек. Но в какой-то из моментов они потеряли Огородника из поля своего зрения. Тогда один из чекистов обратился к проводнице с вопросом, не видела ли она, куда подевался интересующий его гражданин. А поскольку выглядел чекист непрезентабельно — куцая одежонка, шрам на щеке, — то проводница сочла его за преступника (двумя днями ранее в этом поезде было совершено два дерзких ограбления) и поспешила поделиться этим разговором с Огородником. Тот, естественно, насторожился и попытался выяснить у батумских товарищей подоплеку этого инцидента, но те уже были предупреждены чекистами и сумели отвести от него подозрения, заставив Огородника поверить в то, что незнакомец мог быть одним из тех грабителей, что орудовали в этом поезде двумя днями ранее.

Во вторник, 7 июня, Огородник и Ольга посетили Новый Афон, где сфотографировались на фоне древнего монастыря, прикрытого мощными кипарисами и субтропическими пальмами. Оба на фото выглядели счастливыми: улыбающиеся лица, загорелая кожа. Никто из них в тот момент даже не мог себе представить, что этот снимок станет последней их совместной фотографией. Что одному из них осталось жить считаные дни, а другая навеки проклянет это знакомство. Впрочем, не будем забегать вперед.

Андрей Макаревич со товарищи в те дни тоже рванули на юга — отдыхать, а заодно и вкалывать в качестве музыкантов на танцульках. Вспоминает сам лидер «Машины времени»: