Тайная доктрина третьего рейха

Несмотря на то, что Адольф Гитлер иногда выступал в партийной печати, он все же не был писателем, и его стиль в книге разрозненный, многословный, изложения его имеют часто безрассудочный, а иногда даже откровенно глупый характер. И все же в книге много вполне серьезных философских раздумий, которые, будь они отпечатаны отдельно, могли бы составить вполне приличный для чтения томик о жизни, истории, мировоззрении индивида и месте отдельного человека в обществе. Впрочем, сыронизирую как автор, — человечество потребляет массу куда как более низкопробной литературы. Без антирасистского и антисемитского налета книга «Майн кампф» принесет меньше вреда, чем издающаяся массовыми тиражами бездуховная откровенно пошлая третьесортная художественная литература, разлагающая, развращающая души наших юных соотечественников. И добавлю: если из трудов классика марксизма В. И. Ленина убрать многословность, выделить суть, то можно получить томик, по античеловечности и жестокости ничуть не уступающий, а во многом даже превосходящий труд Адольфа Гитлера. И если уже сегодня не сделать это, издав сконцентрированные мысли вождя социализма с комментариями, завтра мы получим поколение новых революционеров-фанатиков (по очевидной аналогии: в мире идет как возрождение движения неокоммунистов в лице поклонников Че Гевары, так и неофашистов).

Фюрер в 1938 году говорил будущему генерал-губернатору Польши Гансу Франку:

— Я не писатель. Как прекрасно говорит и пишет по-итальянски Муссолини. Я не могу сделать то же самое по-немецки. Мысли приходят ко мне во время письма.

Спокойное время, проведенное в условиях тюрьмы, позволяло Гитлеру всерьез взяться за чтение философской и публицистической литературы, что наложило определенный отпечаток на его труд. По словам его близкого товарища Ку-бичека, Адольф штудировал в «неволе» труды Артура Шопенгауэра, Фридриха Ницше, Данте, Шиллера, Эфраима Лессинга, Отто Эрнста, Петера Розеггера. Другой свидетель, генерал Ганс Франк, казненный в Нюрнберге в 1946 году, успел написать в тюрьме автобиографическую книгу «Перед лицом виселицы», в которой вспоминал, что Гитлер, находившийся в 1924–1925 гг. в Ландсберге, читал труды Бисмарка, Чемберлена, Ранке, Ницше, Карла Маркса и других философов и мыслителей, а также мемуары о жизни полководцев и государственных деятелей.

Так что не зря Адольф Гитлер называл годичное заключение своим «университетом за государственный счет».

Побывку в царских тюрьмах Российской империи и В. И. Ленин, и его сотоварищи-социалисты также не раз именовали своими «университетами за государственный счет». И книги любили там почитывать едва ли не те же, что и — спустя годы — Адольф Гитлер, познававший «тяготы» имперской германской тюрьмы. К примеру, «русский» революционер Осип (Иосиф) Васильевич Аптекман (1849–1926 % пребывая в тюрьме — в Трубецком бастионе Петропавловской крепости в начале 80-х годов XIX века восхищался, что в тамошней библиотеке имеется «Капитал» Карла Маркса, — книга, которую современники называли «Библией марксизма». (О Марксе и его «Капитале», прочитанном в тюрьме, Гитлер напишет в «Майн кампф», давая оценки этому произведению как труду, в котором «изложено формальное учение еврейской мысли». «Это сочинение изучается главным образом только интеллигенцией и в особенности евреями… Да сочинение это и написано вовсе не для широких масс, а исключительно для еврейских руководителей, обслуживающих машину еврейских захватов. В качестве топлива для всей этой машины марксисты употребляют совсем другой материал, а именно: ежедневную прессу. Марксистская ежедневная пресса… знает свою паству превосходно».)

Многие государственные преступники, отбывающие свои непродолжительные сроки в царских тюрьмах, отмечали очень хороший подбор книг в тюремных библиотеках (имелся не только Маркс, но и книги на тему французской революции), где также имелись на выбор журналы «Отечественные записки», «Знание», «Исторический вестник», «Вестник Европы», «Новое слово», «Звезда», «Нива», проч., и даже иностранные научные журналы. «Каторжный режим весь целиком свелся к полной изоляции узника от внешнего мира», — укажет знаток царских тюрем и пенитенциарных заведений времен существования монархии, М. Гернет. А за свою правильную подачу советским гражданам «ужасов» царских тюрем автор «научных трудов» советский профессор М. Н. Гернет получит Сталинскую премию 2-й степени и солидный денежный куш (в 1947 г.). В трудах этого автора можно найти имена почти всех, кто причастен к революционному процессу в России и кто получил за свою деятельность те или иные сроки заключений или ссылки. К примеру, упоминая о времени пребывания того же Аптекмана в Трубецком бастионе Петропавловской крепости, он укажет, что его сотоварищами по изоляции в этой крепости в 80-х годах были другие одержимые желальники скорой революций: Бух, Квятковский, Зунделевич, Гондельберг (повесился на полотенце), Цукерман, Фриденсон, Ланганс, Савелий Златопольский, Тригони, Айзик Арончик, Дриго, Якимова, Евгения Фигнер, Вера Фигнер, Мария Грязнова, Оловенникова («проявила признаки психического расстройства и много кричала»; дважды покушалась на самоубийство), Геся Гельфман (была приговорена к смертной казни за причастность к убийству Александра II, но оказалась беременной), Коган-Бернштейн, Липпоман, Цицианов, Штромберг, Людмила Волкенштейн, Геллис Меер, Владимир Бубнов и другие.

Большая роль в тюрьмах отводилась православному духовенству, согласно инструкциям царской России тюремный священник являлся членом тюремного совещания при начальнике тюрьмы по вопросам внутреннего распорядка. Он же преподавал Закон божий в тюремной школе; он же был одним из руководителей тюремной библиотеки. Что касается инородцев или иноверцев, то для них также приглашались духовные лица других вероисповеданий. В те времена на преступников пытались воздействовать духовно-нравственными и просветительскими категориями. Увы…

Кстати, сам Гернет также поплатился за свою революционную деятельность краткой отсидкой в царской тюрьме, так что он не лгал, когда описывал быт заключенных. (Ко времени заключения Адольфа Гитлера в «братскую имперскую темницу» мало что поменялось, разве что добавилось еще больше свободы и свободомыслия.) Посмотрим хотя бы одним глазком, каковы были тюрьмы до захвата власти большевиками и до прихода к власти нацистов. Уверяю вас, не пожалеете. Ведь, как это ни странно, именно такие условия спровоцировали становление большевистско-фашистского экстремизма у вождей этих движений.

«Труд в тюрьме являлся обязательным лишь для определенных групп тюремного населения, а именно — для осужденных на каторжные работы, в исправительно-арестантское отделение, а из приговоренных в тюрьму — для осужденных за кражу, присвоение или растрату».

«Письменные принадлежности и затребованные книги Нечаев получил через месяц. Нужные ему сочинения на русском и иностранном языках закупались для него в книжном магазине. Письменные принадлежности давали возможность Нечаеву делать выписки из прочитанных книг и заниматься литературной работой. Так продолжалось три года». (Нечаев С. Г. (1847–1882), революционер-заговорщик, организатор подпольной «Народной расправы», убийца, переданный русским властям как уголовный преступник; вместе с О. Аптекманом, В. Засулич и прочими подельниками, согласно советской энциклопедии, «пытался бороться с мерзостью старого мира».)

«Несколько параграфов инструкции определили обязанности врача… врач был обязан посещать больных дважды в сутки, ежедневно посещать тюрьму, обходить через день здоровых заключенных, а заключенных в карцер навещать ежедневно. Ему было предоставлено право опротестовывать постановления комитета, клонившиеся, по его мнению, к причинению вреда здоровью служащих или заключенных».

«Перестукивание было использовано в тюрьме не только для разговора, но и для игры в шахматы».

«Вентиляторы находились в углу камер над стульчаком клозета. Этот угол оставался недоступным для наблюдения через «глазок» двери».