Площадь павших борцов

- Вот этим вы и займетесь, - сказал он Паулюсу,

- Что это?

- План "Барбаросса" - план нападения на Россию...

Это был секретный документ рейха No 33408/40.

* * *

Чудовищно! Даже те немецкие генералы, что находились в оппозиции Гитлеру и пытались предостеречь руководство против войны с Россией, даже они - совсем неглупые люди! - понимавшие, что война обернется для Германии катастрофой, все-таки продолжали работать на войну, вольно или невольно усиливая позиции самого Гитлера в ОКБ и ОКХ.

Паулюс тоже считал, что его служба - чисто академическая, и не иначе! Конечно, в деловой тишине бункеров Цоссена не слыхать стонов поверженных, а стены рабочего кабинета не были окрашены человеческой кровью. Вручая Паулюсу папку с планом "Барбаросса", Гальдер сказал, что это лишь жалкий эмбрион будущей войны, зачатый в одну из лучших ночей генералом Эрихом Марксом на основе опыта польской кампании:

- И младенцу из Кепенека ясно, что равнять Польшу с Россией нельзя. Всю эту марксовскую галиматью мы уже показывали Кёстрингу, который считал, что занятие Москвы будет иметь решающее значение для полной победы...

- Знаком ли с планом фюрер? - спросил Паулюс. - План Маркса, носивший тогда название "План Фриц", Гитлер сразу отверг как нерешительный. Нужна война быстрая, в считанные недели. Иначе наша экономика не выдержит и треснет. Вам, Паулюс, предстоит развить этот эмбрион до рождения колоссального чудовища, чтобы весь мир вздрогнул при его появлении. "Барбароссу" следует привязать к условиям русской местности. Учесть все исходящие точки главных ударов. Наши ресурсы и ресурсы противника. Форсирование рек и болот. Резервы горючего и технических масел, с учетом того, что мы заберем в Венгрии и Румынии. Высчитайте, на сколько нам хватит каучука и на каком этапе войны мы будем вынуждены заменять каучук синтетической "буной"... Как видите, работа большая. Большая даже окаянная! Я вам даже сочувствую, - засмеялся Гальдер.

Паулюс перелистал первые страницы плана "Барбароссы".

- Какова же конечная диспозиция этого плана?

- По меридиану: Архангельск - Астрахань.

- И не дальше? - спросил Паулюс.

- Нет смысла гнать "ролики" дальше, ибо к тому времени Сталин убежит, а все его Советы развалятся.

- Дата открытия кампании?

- К маю следующего года все должно быть готово.

- А почему не март? Почему не апрель?

- Надо, Паулюс, чтобы подсохла грязь на ужасных русских дорогах... Планируйте смелее. Советы - как оконное стекло. Тресни кулаком - и все со звоном разлетится в куски!

Кёстринг тоже был ознакомлен с работою Паулюса.

- Странная у вас концепция в стратегии! - сказал он ему. - Вы опять повторяете главную ошибку генерала Маркса. Вам кажется, что падение Москвы способно решить судьбу блицкрига... Но Москва не Париж! Русские отодвинут свои армии вплоть до Урала, где у них большой промышленный комплекс, и война будет продолжена с прежней яростью. Если вам взбредет в голову перевалить танки через Урал, русские могут от" ступать хоть до Байкала.

- Но должны же иссякнуть силы этого колосса!

- Прежде иссякнут силы вермахта.

- Кёстринг! Где вы мыслите наш конечный рубеж?

- Ленинград, Харьков, Смоленск... не дальше. На этой линии погибнет русская мощь, а в Германии выстроятся длинные очереди инвалидов - за протезами. Зиг хайль!

(Через шесть лет в заявлении Советскому правительству генерал Паулюс сам же и признал коварство плана "Барбаросса", им же составленного: "Поставленная цель уже сама по себе характеризует этот план как подготовку чистейшей агрессии; это явствует даже из того, что оборонительные мероприятия моим планом не предусматривались вовсе...")

Гитлер торопил Гальдера, а тот подгонял Паулюса, которому вскоре уже не стало хватать дня; Гальдер - без ведома Кейтеля - позволял Паулюсу брать секретные документы из Цоссена домой, чтобы работа продолжалась и по ночам в спокойной обстановке берлинской квартиры на Альтенштайнштрассе.

Тут и произошла "утечка информации"! Нет, читатель, в квартиру Паулюса не проник сверхнаходчивый советский майор Ковалев, чтобы вскрыть план "Барбаросса", - нет, в кабинет Паулюса заходили сыновья, бывшие в отпуске, заходила и жена. Ворохи карт европейской части России, жирные отметки дорог и четкие стрелы танковых ударов стали понятны сыновьям, а Коко тоже догадывалась, чем занимается ее любимый муж.

Между супругами вдруг неожиданно возник скандал!

- То, что ты делаешь, это... преступно, - заявила Елена-Констанция. Я всегда считала тебя порядочным человеком, но теперь... Что ты делаешь, Фриди? Опомнись. Этот ваш фюрер давно спятил, а ты его бредовые галлюцинации пытаешься претворить в стратегию. Если тебе не жаль бедный русский народ, и без того измученный поборами и нуждою, так пожалей хотя бы меня... Откажись от этих планов, которые, чует мое сердце, ничего, кроме несчастий и горя, не принесут ни тебе, ни мне, ни твоим детям, ни твоим внукам!

Немецкий историк Вальтер Герлитц привел документальный ответ Паулюса жене:

"Все эти вопросы требуют политического решения, мнение же отдельных людей не учитывается, ибо подобные действия будут продиктованы лишь военной ситуацией".

Не думаю, чтобы после такого ответа Коко успокоилась. В редкие минуты отдыха Паулюс с подрамником, как художник, выезжал в Тиргартен, где недурно рисовал акварелью лирические пейзажи. Говорили, что он в душе был лирик. Даже сентиментальный...

Может быть. Но его план "Барбаросса", нанизанный на пику войны, нес всем нам кровь, голод, бедствия, страдания...

Знал ли об этом Паулюс? Да, он знал.

- Но я солдат и я обязан держать руки по швам... Ему - руки по швам, а нам - руки вверх!

* * *

Читатель не поверит, но я привожу действительный факт.

В самый канун войны, чтобы избежать конфликтов с немцами, в пограничных частях у бойцов отобрали патроны. Винтовки им оставили, вот патроны отняли.

Пушки тоже оставили на границе, но прислугу лишили снарядов - вот и защищай, боец, дорогую родину: стреляй по врагу из пустой винтовки, бей врагов из незаряженной пушки... А почему такая осторожность? Да потому что наш дорогой товарищ Сталин очень страшился пограничных инцидентов, которые могли бы вызвать недовольство Гитлера.

11."Дрожат одряхлевшие кости"

Линии, линии, линии... С ума можно сойти от этих линий!

Линия Мажино, линия Зигфрида, линия Маннергейма, линия Сталина, линия Метаксаса, линия Антонеску. Когда в Европе стало уже не продохнуть от этих линий, дуче Бенито Муссолини набил в Ливийской пустыне деревянных кольев, протянул меж ними колючую проволоку и объявил всему миру "о неприступности линии Муссолини". Своему маршалу Бальбо он повелел:

- Отсюда ты переломаешь все ребра британскому генералу Уэйвеллу и не отставай от него, пока он не выпьет целый бидон лучшей в мире касторки итальянского производства...

День в Цоссене еще только начинался, когда из абвера появился Адольф Хойзингер, со смехом сообщивший Паулюсу:

- Везет же макаронникам! За все время войны в Африке они не сбили ни одного самолета. Наконец добились успеха: точно врезали из зениток! Но опять им не повезло: в самолете как раз и летел их главнокомандующий маршал Бальбо.

- Вечная память, - серьезно отвечал Паулюс. - В таких случаях итальянцы говорят? "Ну и что ж? Одним меньше..."

На место Бальбо командовать африканским корпусом Муссолини назначил генерала Итало Гарибольди, франтоватого старика с накладными усами римского щеголя. Узнав об этом, в Цоссене говорили, что война с англичанами в Ливии требует жестокой руководящей руки немцев, а совсем не итальянцев?

- Солдаты в Ливии хлещут воду из бидонов для Лизина. Но офицеры Муссолини лакают лучшую минеральную воду марки "Рекоаро". Эти мерзавцы иногда выбрасывают с грузовиков даже снаряды, зато таскают через пустыню тысячи бутылок...