Смешная русская история (статьи)

Это только предпосылка для выводов, а выводы будут ниже. Оттолкнусь от того факта, что в отличие от Западной Европы восточное народонаселение не хотело жить вблизи своих князей, а рассредоточивалось от них подальше, но практически равномерно по землям. И тут другого объяснения не найдешь, кроме того, что жить около князя было несладко. И вся древнейшая история России полна насильным переселением народа под бок к князю. Собственно как и история вообще Азии. А в Западной Европе, наоборот, народ тянулся под крыло своих патрициев. И когда неприятель набегал на них ненароком, все прятались у князя в замке. Это, в свою очередь, сближало элиту и народ. Достаточно вспомнить осаду больницы в Буденновске, когда заложники и бандиты оказались духовно ближе между собой, чем с осаждающими их войсками и милицией.

Я в других своих работах достаточно убедительно показал, что торговое племя (будущие евреи) из восточного колена Израилева, направившись через Персидский залив в Центр Азии, а затем и на Русь, создали ислам и христианство–несторианство для прочесываемых ими народов. И на основе его поработили их идеологически, создали систему беспрекословного подчинения. И здесь надо иметь в виду некоторое отличие в этой «азиатчине», граница которого проходила по Хазарскому каганату. Каганат и то, что южнее, представляют собой безлесные равнины и горы, но в основном все–таки равнины, где особо не спрячешься. Поэтому народ на этих просторах всегда был в поле зрения и под контролем местных эмиров, спрятавшихся в своих замках от набегов таких же «соседей». И народы каждого эмира знали: чьи они. И в периоды затишья войн между эмирами наступал форменный разбой каждого эмира над своим народом. Эмиры думали как и вообще думает самонадеянные правители, что так будет продолжаться вечно. Поэтому в любви к себе народа они не нуждались, потому и грабили его беспощадно. Спрятаться народу было некуда, он неотлучно находился около своих арыков и полей. Но тут набегал соседний эмир, и эмир, подвергшийся нападению, начинал «любить» свой народ, но народу было плевать, он уже знал, что так будет продолжаться недолго, до чьей–нибудь победы. А потом все вновь возвратится на круги своя. Поэтому к этим войнам относился совершенно равнодушно, переходя в подчинение от эмира к эмиру, что не меняло основ его жизни. Главное же в том, что на открытой всем ветрам равнине маленьким эмирским землевладениям было невозможно продержаться долго в суверенитете, поэтому эмираты укрупнялись. Это и по нынешним монополиям видно. Основывались хорошо укрепленные, неприступные города, а маленькие бывшие замки сравнивались с землей. Междоусобицы почти прекратились. И для крупных эмиров наступила нега: сумасшедшая роскошь, гаремы и прочие сладости жизни. Эта нега и прекратила развитие наук и искусств, достаточно было школы танцовщиц «живота». И народ, естественно, закрепостился до изнеможения. «Самородки» народные никому не были нужны. Эмиры стали хвастаться крепостными стенами и подвалами с золотом. Да, и перед кем хвастаться? За неделю до соседа не доскачешь. Описанная ситуация продолжается по нынешний день.

В горной же местности порядки «разделения властей» определялись в основном рельефом местности, но я на этом не буду останавливаться. Ибо и здесь не придумали даже велосипеда.

Хазарский каганат, также открытый всем ветрам, сперва держался на добыче и транзите соли от Ахтубы Волги до Тихого океана на востоке и Гибралтара на западе. Потом, когда соль с горем пополам научились добывать из–под земли и выпаривать ее из морской воды, наступила очередь работорговли «русскими» девицами с верховьев Волги. Притом в русских лесах их ловили свои же соотечественники–мужчины, и вели их к Волге сбывать «персидским» купцам из Хазарии. Дело в том, что в русских лесах женщины жили достаточно большими кланами по своей половой принадлежности под водительством Бабы–Яги, а мужчины жили там же небольшими разбойными «охочими» группами на «подножном корму» тоже по половой принадлежности под водительством своего атамана. Поэтому женщин продавать «персам» им было не жалко, они же, как грибы после дождя растут по лесам. Подробности у меня в других работах. Но переход с торговли солью к работорговле девицами потребовал структурных изменений в управлении Хазарским каганатом. В результате «структурной перестройки» много людей остались безработными. Это выглядело примерно так, как если бы ныне отменили российскую бюрократию в полном ее составе. Вы же сами знаете, сколько бы людей осталось без всяких средств к существованию, ложись и помирай. Поэтому беспризорная хазарская бюрократия двинулась в русские леса отбивать хлеба у русских мужиков. И так как организация у них была не чета лесным «бизнесменам», то они быстренько вытеснили их из их традиционного «бизнеса». Вот тут–то и стали складываться первые русские города на Волге. И пришлые люди, естественно, принесли с собой и свое искусство каменных строений.

В отличие от Западной Европы, где мини–государства складывались по исторически естественному принципу и на основе местных властей, силами первичной и истинной элиты, наши русские мини–государства на Волге организовывались силами пришельцев, пришедших к нам только с одной целью – искать по лесам и продавать людей. Но я заскочил вперед, так как не доложил вам о переходе с торговли женщинами на торговлю мужчинами и детьми, но уже на Дону и далее, в Кафе. Главным и наиболее «чтимым» торговцем людьми является Иван «Калита». И это описано у меня в других работах. Дмитрий же «Донской» основал Москву, а вовсе не Юрий «Долгорукий». И вообще «долгоруких» в мировой истории – как грязи после дождя, ибо «долгие руки» можно перевести как «руки загребущие».

Константинополь (Византий) построили евреи под видом «греков», и это был просто город с тройными стенами для взимания пошлин ни за что, и никакой Византии вообще не было. Потом эти «греки» создали грандиозный флот для торговли от Трапезунда до Гибралтара и Англии, и им потребовалось бессчетное количество гребцов–рабов, прикованных к веслам посмертно. И вся эта армия родом из будущей России. Жизнь галерного гребца коротка, поэтому наладился постоянный вековой поток, спертый потом историками на крымских татар, которые из гордости этого отрицать не стали. Теперь можно вернуться к волжским городам и «великой» Москве.