Чужеземные тропы, незнакомые моря

…Весеннее солнце ослепительным светом заливало голубую бухту и великолепный город Венецию. Весна… Нет лучшего времени для путешествий! Почему же господа Никколо и Маффео Поло все еще не вышли в море? Уже несколько недель на волнах качается их стройная галера, и трюмы ее принимают все новый и новый груз. Уже подняты на борт тюки с пушниной, не забыты даже лошади. Неужели они полагают, что замерзнут весной в Константинополе? И зачем им лошади? Не собираются ли купцы на рыцарский турнир?..

Но ни слова больше! У генуэзских шпионов повсюду есть уши. Совсем недавно окольными путями они узнали о прибытии каравана с тюками рубиново-крарного шелка, за которые настоятель миланского собора был готов платить чистым золотом. Но когда венецианский торговый флот пришел в Аккру к сарацинам, шелка там уже и в помине не было — его увезли ловкие генуэзцы. Венецианцам оставалось только ломать себе голову над тем, чем заполнить пустые трюмы. Эти генуэзцы позволяли себе слишком многое! Мало того что они дерзко скопировали новейшие конструкции венецианских судов, которые были вдвое больше кораблей крестоносцев, да к тому же еще несли мощные паруса на двух мачтах и имели прочные весла, на этих же судах они вторглись на восток, который уже сотни лет был торговой монополией Венеции. Ну подождите, генуэзцы!

И вот братья Поло уже заканчивают последние приготовления и прощаются с молодыми женами. Как знать, увидят ли они снова свой прекрасный город, как долго придется им быть вдали от родины? Ведь им предстоит невероятно далекое и опасное путешествие.

Вначале их путь лежал в Константинополь, где они провели некоторое время, затем — в Крым. Здесь брал начало знаменитый торговый путь в Сибирь, по нему можно было добраться и до повелителей Золотой Орды, что раскинулась между Доном и Уралом.

Золотоордынский хан Барка [140] был известен как самый щедрый и образованный из всех татарских князей.

И вот братья Поло перебрались через Дон и, миновав Прикаспийскую низменность, направились к татарскому городу Сараю, что находился на Волге в районе современной Астрахани. Но здесь хана не оказалось, и они повернули к другой его резиденции, городу Болгару, лежавшему в шестистах километрах к северу от Сарая по Волге [141].

Барка дружелюбно принял венецианцев, они прожили в этих краях несколько месяцев и сумели наладить первые торговые связи. Однако, когда пришло время возвращаться назад, выяснилось, что обратный путь закрыт — вспыхнула война с соседями на юге и западе. Оставалась только дорога на восток, и братья решили сделать крюк через Бухару. Шел 1260 год… Случайно в Бухаре оказался и посланец монгольского хама Хулагу [142]. Он очень обрадовался встрече с латинянами и уговорил их посетить великого хана в его столице Камбалу (Пекин). Богатые подарки, фантастические обещания, возможность увидеть сказочный Дальний Восток разожгли любопытство европейцев. Братья Поло присоединились к свите посланника. Где-то через год они прибыли в Пекин. К удивлению венецианцев, путешествие оказалось нетрудным — в конце дневного перехода их всегда ждали постоялый двор и свежие лошади. Географ Ганс Лемке пишет в «Сообщении о поездке Марко Поло»:

В Аккре братья узнают о смерти папы Клементия IV. Возвратившись в Венецию, они два года терпеливо ожидают избрания нового «апостола», чтобы вновь отправиться в Китай с папским посланием.

Наконец они отправляются в путь, на этот раз уже в сопровождении юного Марко, семнадцатилетнего сына Никколо, горевшего желанием увидеть чудеса Востока. В пути их настигает послание нового папы — Григория X, обрадованного тем, что в лице «единого хана христианство обрело такого могущественного союзника. Однако папа дипломатично уклонился от посылки, как того требовал хан, «сотни святых людей, которые способны были бы совершать большие чудеса, чем языческие шаманы». Где ему взять людей, которые могли бы на глазах суеверного хана совершать чудеса! Поэтому папа делает вид, будто бы он недопонимает хана, и посылает сопровождать семью Поло только двух доминиканцев. По монахи страшатся долгого пути к предназначенной им пастве и при первой возможности бегут домой.

Дальнейшие дорожные приключения известны нам в очень живом и образном изложении уже самого Марко Поло. За это мы должны благодарить изменчивую фортуну: по дороге домой галеон, которым командовал Марко Поло, попал в баталию с генуэзскими кораблями. Марко был пленен [144] и, дабы скоротать время, в уединении тюремной камеры записал свои приключения. Выйдя на свободу, Марко Поло оказался самым знаменитым человеком в Европе. Впрочем, современники верили ему не во всем. Невероятные масштабы Азии, странный и непривычный образ жизни народов Востока были чужды и непонятны европейцам. Поэтому Поло назвали мессир Миллионе [145]. Но и на смертном одре Марко настаивает на том, что все сказанное им чистейшая правда. Найденные в наше время документы из жизни Китая тех лет подтвердили рассказы знаменитого венецианца — в основном они были вполне достоверны.

Первая часть путешествия — маршрут через Антиохию на побережье Сирии, через области нынешней Турции, через Тебриз до Персидского залива — была в те времена известна и поэтому в рассказах Марко не упоминается. Не сообщает он и о трудном участке пути через плато Персии, через соляные и песчаные пустыни, через Оке (Амударью) к отрогам Памира.

Описание начинается лишь с неизвестных в то время областей. Вначале Поло рассказывает о том, как они перебирались через огромное высокогорье Памира, куда до того не ступала нога европейца. Все более крутые и отвесные горы вздымались над путешественниками. С ледниками высоких гор соперничала раскаленная пустыня. Казалось, дальше дороги нет. И все же издревле по этим узким караванным тропам над головокружительными пропастями, преодолевая стремительные реки, разрезающие узкие долины, шли караваны с шелком через Памир, Кроме как через Джунгарские ворота [146] далеко на северо-востоке, нельзя было добраться до внутренних районов Азии — непреодолимые горы частоколом стояли на пути.

С трудом преодолев горные отроги, путешественники, наконец, увидели совершенно голое, раскаленное днем и дышащее ледяным холодом ночью плоскогорье, иссеченное розгами песчаных и снежных бурь. Марко Поло справедливо счел его самым высоким плато в мире. И в наши дни большая часть Памирского плато, высота которого составляет 4000 метров, не заселена, и лишь на юго-западе, у подножья гор, живет красивый горный народ бадахшанов, о которых упоминает еще Марко Поло. Он замечает, что воздух здесь «острый», а огонь не дает такого тепла, как в более низких местностях. Современники не верили путешественнику, но мы-то знаем, что это действительно так, только воздух здесь не чересчур «острый», а давление его на большой высоте слишком низкое, отчего вода кипит при температуре ниже 100 градусов.