Консервативный вызов русской культуры - Красный лик (СИ)

- Да, война, - вздохнул старик. - Я вот тоже по-своему об жизни вообще рассуждаю. Силен сейчас Гитлер-то ихний, мы это разумеем. Всякие разные там Европы под ним ходят сейчас. Ну, а что ж, вглубь если поглядеть? Смердин наш тоже зверскую силу имел, вся округа под ним была, стоял он на ей крепко, казалось - не столкнуть. Где сейчас Смердин? Нету Смердина... И гитлеров разных не будет. Это ты верно, мил человек, сказал, одолеем рано ли, поздно ли... Дорого только людям обойдется, много крови истратится..."

Из романа "Вечный зов"

Анатолия Иванова

СОВЕТСКИЙ СОЮЗ

АНАТОЛИЯ ИВАНОВА

Когда Анатолию Степановичу Иванову исполнялось семьдесят лет, вот бы где показать нынешней власти свою объективность, отметить юбилей нашего эпического прозаика не хуже, чем юбилей, примеру, Юрия Любимова. Не тут-то было. Не заметили...

Но, как известно, у самых крутых поражений есть и свои победы. Нет счастья, так несчастье помогло. Когда на книжных прилавках восторжествовал рынок, то оказалось, что наш читатель мечтает не о стихах Иосифа Бродского и не о прозе Булата Окуджавы... Появился прежде всего, если не брать во внимание детективы и фантастику, спрос на советских лидеров литературы, на советских классиков словесности. На Анатолия Иванова, Петра Проскурина, Юрия Бондарева, Ивана Стаднюка, Ивана Шевцова, Станислава Куняева, Александра Проханова и других наших пламенных реакционеров... В каждом из них заложена капсула советского общества. Понадобится - и по прозе Анатолия Иванова мы можем восстановить все критерии советского строя, его жизнерадостность, высокую энергетику, пафосность великой мечты. При том, что в его прозе есть красочный, по-гоголевски щедрый в деталях мир быта, есть великолепные корневые характеры русских людей...

Читатели третьего тысячелетия будут изучать советскую жизнь не по учебникам Сороса и не по фальшивой прозе Анатолия Рыбакова, а по эпическим романам великолепного советского русского писателя Анатолия Иванова.

В одном году родились сразу нескольких выдающихся писателей современности: Владимир Чивилихин, Валентин Пикуль, Василий Федоров и Анатолий Иванов. Это признанные лидеры советской литературы, ее художественные летописцы.

Но и среди них Анатолий Степанович Иванов выделяется своим ярким самобытным даром. Он не боялся любых, самых трагических тем, которые были в жизни народа в ХХ веке, но он видел и в трагедии мощное героическое начало.

Впервые об Анатолии Иванове заговорили в конце пятидесятых годов, когда появились его рассказы, объединенные названием "Алкины песни". Но вскоре оказалось, что рассказы, как бы самобытны они ни были, - не главная стезя Анатолия Иванова. Читатель поразился откровенно русским характерам в романе "Повитель". Михаил Лобанов сразу же написал о "Повители" восторженную статью. Надо было поддержать сибиряка, пока его не съели опытные ремесленники из числа наших интернационалистов. Он еще и слова не сказал о своих политических и социальных взглядах, о своей судьбе, а наши плюралисты сразу обеспокоились: густым русским духом запахло, русский человек появился в современной литературе, и не плакальщик, не страдалец, не нытик, а - русский хозяин.

Не случайно и "Повитель", и следующий за ним роман "Тени исчезают в полдень" навсегда зачислены в списки русских народных бестселлеров, их читают и поныне. Иванов взял себе в учителя другого русского знатока жизни - Максима Горького. От него и оптимизм в характерах героев, от него и нелюбовь к буржуазности. Впрочем, в русской литературе никогда не было культа буржуазности. Кто бы ни описывал русскую действительность: Иван Бунин или Мережковский, Куприн или Ремизов, даже эстет Владимир Набоков, все отвергали буржуазность в качестве идеологии русского общества...

Но поразительна эта естественная стихийная антибуржуазность, борьба с собственничеством у советского сибирского писателя, родившегося уже в глубоко советском 1928 году, а осознавшего себя когда и коллективизация в Сибири была закончена, в самый разгар сталинских пятилеток... Анатолий Степанович как бы предвидел наше нынешнее будущее. Он понимал, что инстинкт собственника так же вечен, как инстинкт созидателя и творца. Он непреходящ, и поэтому бороться с ним надо даже в период, когда буржуазность, казалось бы, была выкорчевана с русской земли. За это стремление его и благодушные идеологи из ЦК КПСС постоянно поругивали: о какой борьбе талдычит Анатолий Иванов, когда вся страна готовится уже к коммунизму?

Нет, ничего нельзя остановить в своем развитии: ни добро, ни зло. Потому Анатолий Иванов всячески избегал социальных идиллий. Он воевал не с ветряными мельницами, как кричали марксисты-интернационалисты, кто осознанно, кто неосознанно готовившие почву для новой буржуазности в России, - он воевал с могущественнейшим врагом. Его романы достаточно кровавы и жестоки, потому что так и было, так и будет. Потому и будут читать новые борцы за народную Россию не плачи сострадальцев, не вопли разрушителей, не повествования сатанистов, а книги народного писателя Анатолия Иванова, герои которого, даже если гибнут, но собственничеству не покоряются. Он, по сути, и есть настоящий инакомыслящий, ибо он мыслил в своих книгах не так, как воспевали официальные певцы сладкие идиллии, казалось бы, нерушимой советской власти, но и не так, как нагнетали ужасы и недоверие наши официальные вольнодумцы. Даже в стане патриотов раздавались возгласы: да хватит уже воевать с буржуями, где Анатолий Иванов видит этих мироедов? Вглядитесь сегодня повнимательнее, друзья-патриоты, - даже не в молодых юнцов ельцинского призыва, а в "красных директоров" из когда-то могущественной оборонки, в генералов и маршалов, восторженно приветствующих Ельцина или Путина на наспех сколоченной трибунке под Мавзолеем в дни праздника Победы. Они же не день Победы пришли к Ельцину отметить, а свою буржуазность отметить в стане нынешних победителей.

Расцвет творчества Анатолия Иванова совпал с расцветом советского романа, который поистине стал заметным явлением во всей мировой литературе ХХ века. В годы, когда по Европе неслись вопли о смерти романа, в Советском Союзе, как бы наперекор мировому разложению, появлялись в семидесятые годы великолепные романы, эпические по судьбам, по характерам, по глобальности замыслов - Федора Абрамова, Петра Проскурина, Юрия Бондарева, Михаила Алексеева, тогдашнего Виктора Астафьева, Василия Белова, Георгия Маркова, Владимира Чивилихина... Но и в этой мощной плеяде Анатолий Иванов был среди первых. Не случайно на роман "Тени исчезают в полдень" обратили внимание телережиссеры, и, пожалуй, до "Семнадцати мгновений..." не было у миллионов советских зрителей более популярного сериала, нежели экранизация романа Анатолия Иванова. Тени жестоких собственников: дочери уральского золотопромышленника Серафимы Клычковой, мироедов Жукова и Кругляшкина - это не фантомные тени нынешнего американского ужастика из жизни вампиров, это реальные типы реального времени, это люди, опирающиеся на незабытое прошлое и надеющиеся на свое будущее. Но это и судьба народа, это волевые страстные характеры как врагов, так и друзей, это сложные трагические судьбы. Герои Анатолия Иванова и в лагерях оказываются понапрасну, и с властями не всегда в ладу, но они всегда знают, чего добиваются. Это люди большой судьбы. И врагами у них оказываются те творцы "пятой колонны", которые сегодня, подобно Ельцину и Путину, правят страной, а тогда, в послевоенные годы, сами часто были у власти, меняли личины и облики, сливаясь с ритмами страны и народа.

Вот это и был писательский "Вечный зов". Не случайно роман под таким значимым, знаковым названием стал вершинным в его литературном творчестве. Не случайно после "Вечного зова" уже навсегда Анатолий Иванов вошел в самый черный список, который составляли те, кто исподволь, планомерно готовил крушение нашей Родины, кто готовил развал советской Державы. Возглавляли эти силы, к сожалению, не диссиденты, и даже не заокеанские стратеги, традиционно ненавидящие Россию в любом ее состоянии. Возглавляли их люди с самого верха ЦК КПСС, люди со Старой площади. Где они - работники идеологического аппарата ЦК КПСС? Где Александр Яковлев, где Альберт Беляев, где верный ленинец Егор Яковлев, где работники "Правды" Егор Гайдар, Юрий Карякин и так далее, и тому подобное?.. Даже самые мелкие сотрудники ЦК КПСС уже давно на выгодных коммерческих должностях, в банках, владеют фирмами... Вот их всех и имел в виду в своем романе "Вечный зов" Анатолий Иванов. И они этого ему не простили ни тогда, ни теперь... Руководители советской власти всерьез боролись с искренними последовательными сторонниками этой власти. Анатолий Иванов, русский писатель-патриот, вместе со своими единомышленниками, с близкими ему мастерами словесности все эти десятилетия утверждал в литературе народность, патриотизм, героическое начало. А его блестяще выписанные образы злодеев, Валентика и Лахновского, можно спокойно проецировать на сегодняшнее время. Кто такой этот матерый троцкист Лахновский? Чубайс или Немцов? Березовский или Гусинский?