"Универсальное государство" в России. От древних времен до Крымской войны (СИ)

Несмотря на то, что София Фредерика Августа (так звали будущую русскую императрицу до переезда ее в Россию и принятия православия) с детства отличалась живым нравом и не любила ограничений, ей пришлось бы со временем смириться с существующими порядками, а если и грешить, то понемногу и в тайне. Но в России все было по-другому: приехавшая сюда немецкая принцесса-лютеранка с удивлением, а потом с восхищением увидела, что русская власть не знает слова "нет", когда дело касается ее прихотей (императрица Елизавета, дочь Петра, имела более 40 000 платьев в своем гардеробе; Екатерина, став императрицей, будет покупать себе ювелирные украшения, предпочитая бриллиантовые: из всех сокровищ дома Романовых, приобретенных за триста лет, доля украшений Екатерины составляет примерно 45 %). Не удивительно, что эта немецкая принцесса всей душой захотела сделаться настоящей русской правительницей и добилась своего: свергнув в 1762 году своего непутевого мужа Петра III, она узурпировала престол.

Екатерина полностью постигла мастерство лицемерия и притворства; всю жизнь она играла роль, которую сама себе придумала и которая представляла ее в самом лучшем свете. Искусная лицемерка, Екатерина изображала из себя просвещенного монарха, но на деле действовала в полном соответствии с худшими традициями российской власти: именно при Екатерине был принят закон, запрещающий крестьянам жаловаться на своих помещиков - за попытку подать подобную жалобу несчастных ждало битье кнутом, вырывание ноздрей и ссылка в Сибирь. В результате помещики благословляли "матушку-императрицу", но крестьяне лютой ненавистью ненавидели "поганую немку". При ней они потеряли последнюю надежду на защиту государства, и до этого весьма слабую; издевательства над бесправным народом приняли ужасающий характер, достаточно вспомнить дело Дарьи Салтыковой, помещицы знатного рода, которая обладала садистскими наклонностями и зверски замучила несколько десятков своих крепостных девушек-служанок. Крестьяне не раз пытались жаловаться на нее, но их жестоко наказывали и ссылали; каким-то чудом им все-таки удалось довести жалобу до властей. Преступления Дарьи Салтыковой были столь вопиющими, что даже дворянский суд приговорил ее к смерти, однако императрица Екатерина распорядилась отправить Салтыкову в монастырь.

В годы правления Екатерины голод был обычным явлением в русской деревне, но она лгала иностранным послам, что "если в России крестьяне отчего и умирают, так это от переедания". Народ жил скудно и бедно, однако высшая власть утопала в роскоши, сравнимой с роскошью двора древнеримских императоров. И еще в одном двор Екатерины был похож на древнеримский - тут процветал безудержный разврат в самых крайних формах. Пример подвала сама императрица: она была явно выраженной нимфоманкой с ненасытными сексуальными желаниями.

О ее любовных похождениях до сих пор ходят легенды, - большинство из них настолько неприличные, что мы не рискнем пересказывать их. Ограничимся короткой заметкой, размещенной в Рунете под названием "Екатерина II. Секс-бомба русского престола" (http://tatianis.ucoz.ru/publ/ekaterina_velikaya/5-1-0-53):

"При дворе Екатерины II в России фаворитизм стал новой должностью, и постельные карьеристы признавались людьми, служившими Отечеству и престолу. За свои любовные старания получали они дворцы и немалые финансовые средства из русской казны. Екатерина была женщиной страстной и жить без мужчины не могла. Она питала слабость к огромным, исполинского роста мужчинам с чувственным лицом. Представляли потенциальных любовников императрице канцлер Панин и графиня Брюс, которую при дворе называли "пробир-дамой". Панин был постоянным любовником Екатерины - он был умен, не требователен, не ревнив. Являлся в спальню императрицы не чаще раза в неделю, а свободное время проводил в своем гареме, состоящем из крепостных наложниц - каждый день он приобретал новую девушку, а надоевших раздаривал друзьям или продавал.

Однажды Панин и графиня Брюс порекомендовали красавца Потемкина. После ночи любви Екатерина произвела Потемкина в генерал-лейтенанты, подарила ему великолепный дворец и миллион рублей на обустройство. Вот так за одну ночь делались постельные карьеры при Екатерине". [Конец цитаты].

Блестящую характеристику эпохи Екатерины II дал Александр Пушкин ("Заметки по русской истории XVIII века"):

"Со временем история оценит влияние ее [Екатерины] царствования на нравы, откроет жестокую деятельность ее деспотизма под личиной кротости и терпимости, народ, угнетенный наместниками, казну, расхищенную любовниками, покажет важные ошибки ее в политической экономии, ничтожность в законодательстве.

...Мы видели, каким образом Екатерина унизила дух дворянства. В этом деле ревностно помогали ей любимцы. Стоит напомнить о пощечинах, щедро ими раздаваемых нашим князьям и боярам, о славной расписке Потемкина, хранимой доныне в одном из присутственных мест государства: Потемкин послал однажды адъютанта взять из казенного места 100 000 рублей. Чиновники не осмелились отпустить эту сумму без письменного вида. Потемкин на другой стороне их отношения своеручно приписал: "Дать, е... м...".

Екатерина знала плутни и грабежи своих любовников, но молчала. Одобренные таковою слабостию, они не знали меры своему корыстолюбию, и самые отдаленные родственники временщика с жадностию пользовались кратким его царствованием. Отселе произошли сии огромные имения вовсе неизвестных фамилий и совершенное отсутствие чести и честности в высшем классе народа. От канцлера до последнего протоколиста все крало и все было продажно. Таким образом, развратная государыня развратила и свое государство". [Конец цитаты].

Слова Пушкина о Екатерине можно дополнить его высказыванием о деяниях Петра I: "Россия вошла в Европу, как спущенный на воду корабль, при стуке топора и при громе пушек..." - эту первую часть пушкинской фразы приводят во всех российских учебниках истории, но она имела продолжение: "...Однако Россия явилась Европе не как равная среди равных, но окровавленная, с искаженным от ужаса лицом".

Отметим еще две характерные черты петровского времени, оказавшие сильное влияние на будущее России: полное подчинение церкви государству и чудовищную коррупцию, разъедающую государственный механизм.

Как потомок православных царей, воспитанный в православной вере, Петр жестоко карал за отступление от нее и личным примером показывал благочестие: принимал участие в обрядах, служил на клиросе и даже пел вместе с церковным хором. Как деспот он лишил церковь самостоятельности, уничтожил патриаршество; он сделал церковь одним из государственных учреждений. Чего стоит указ Петра от 1722 года об обязанности священников докладывать светским властям о сведениях, полученных от прихожан на исповеди! В этом указе говорилось, что разглашение тайны исповеди "не есть грех, но полезное злодейству пресечение", потому что "от такого необъявления многие происходят вредные действа". Духовник должен донести о злодействе "без всякого прикрывательства и сомнения тотчас, кому надлежит", а тем следует немедля арестовать злодея, на которого показал духовник, и расспрашивать далее в Преображенском приказе.

А впредь будет так, продолжал Петр в своем указе: кто из священников донесет о злодеяниях, о которых узнал на исповеди, тот "награжден будет достойною, по мере верности... А ежели кто из священников сего не исполнит, тот без всякого милосердия, яко таковым злодеям согласник, паче же государственных вредов прикрыватель, будет сана извержен, имения лишен и от гражданского суда, по жестоком на теле наказании, в галерную работу послан, а ежели что важное явится, и смертью казнен будет".

Но была еще одна сторона в отношении Петра к православию: насмешка и издевательство над этой верой. Они возникли у Петра от неприятия православной косности, от видения того, что православие надолго задержало развитие России и по-прежнему мешает ей двигаться вперед. Борясь с этой преградой, Петр подверг церковь неслыханному по оскорбительности поношению, его Всешутейший и Всепьянейший Собор был неприличной пародией на церковные порядки. Нельзя рассказать, что выделывали Петр и его соратники на этом Соборе, какие обряды они проводили, какие слова произносили! Церковь, однако же, пережила это поношение и при наследниках Петра заняла прочное и выгодное место в государстве, - каковое она занимала и до петровских времен. Но теперь она стала типичным органом государственной власти и несла полную ответственность за все действия государства. В народном сознании государство и церковь стали нераздельны, и когда в 1917 году царизм рухнул, одновременно началось крушение церкви.