Золотой немецкий ключ большевиков

К сожалению, общие утверждения, которыми переполнены публицистические преимущественно выступления политических противников большевиков, не исключая и настойчивых, шумных иногда, изобличений в течение ряда лет со стороны Бурцева, до некоторой степени дают возможность более или менее безнаказанно разыгрывать в высоких тонах негодования троцкистские рапсодии на темы о легендарном «золотом немецком ключе». Русское антибольшевистское общественное мнение до сих пор, например, стоит в недоумении перед разгадкой: насколько подлинны сенсационные так называемые американские документы о немецко-большевистском альянсе, опубликованные в 1918 году. Единственный анализ этих документов в русской литературе – очень краткий и поверхностный (в примечании) – можно найти только в тексте Милюкова, причем историк не дает в сущности никакого критерия для суждения о подлинности документов и скорее своим авторитетом освящает даже безусловную фальсификацию. Но еще более удивительно то, что подделку в этих документах не постарались выявить сами большевики, казалось бы наиболее заинтересованные в изобличении противников. Во всей советской литературе я мог встретить лишь отметку Троцкого в его «Истории: этой грубой подделке, не выдерживающей даже дыхания критики, многие образованные и проницательные люди варили до тех пор, пока не обнаружилось, что оригиналы документов, исходящих яко бы из разных стран, написаны на одной и той же машинке» (?) [3]. Почему такое пренебрежение? Может быть, на «грубую подделку» не стоило обращать внимания? Но почему в таком случае было обращено столько внимания на «фальшивые документы» о деятельности Интернационала, появившиеся в Зап. Европе в последующие годы и имевшие для большевиков совершенно второстепенное значение по сравнению с вашингтонской публикацией 18-го года? В 1921 г. была издана даже специальная книга «Антисоветские подлоги», в которой в связи с известным берлинским процессом Орлова и др. разоблачалась деятельность заграничных «фабрик фальшивок» для борьбы с советским союзом. Очевидно, что-то заставляло предпочитать формулу умолчания по отношению к американским документам.

Но полное табу в советской печати вы встретите по поводу знаменитого выступления маститого Эд. Бернштейна, поместившего 14 января 1921 г. в Vorwaerts'е статью Ein dunkels Kapitel. «Ленин и его товарищи – утверждал Бернштейн – действительно получили от императорской Германии огромные суммы. Я узнал об этом уже в конце декабря 1917 г. Через одного друга я навел справку у лица, имевшего отношение к официальным источникам, и получил подтверждающий ответ. Не узнал я лишь, как велика была сумма и кто был, или кто были посредниками. Теперь из источников, заслуживающих безусловного доверия, я узнал, что здесь речь шла о невероятных суммах, наверное, – свыше 50 мил. марок золотом, так что для Ленина и его товарищей не могло остаться места сомнениям, откуда притекали эти суммы». Выступление авторитетного вождя немецкой социал-демократии вызвало, конечно, во всем мире большой шум; оно не нашло только откликов в советской литературе. Ни одним словом не обмолвился о нем слишком язвительный подчас Троцкий; замолчал его историк Покровский, посвятивший немало страниц «клевете при разборе истории революции Милюкова («Противоречия г. Милюкова в сб. «Интеллигенция и Революция»). Нет упоминания о выступлении Бернштейна и в работах исторического семинария Института красной профессуры («Очерки по истории октябрьской революции». 1927 г.), где имеется специальная глава об польских днях 17-го года, когда против большевиков «было создано… чудовищное дело Бейлиса № 2» [4].

И у Троцкого, и у Покровского и у представителей Института «красной профессуры» весь «марксистский научный аппарат брошен на развенчание показаний «зауряд-прапорщика» Ермоленко, мелкого, малограмотного «шпиона военной охранки», по характеристике Покровского – военнопленного, переброшенного немецким ген. штабом в апреле 17 г. на русский фронт в целях соответствующей агитации. Эта стрельба из пушек по воробьям производит тем более странное впечатление, что основное обвинение, выдвинутое против большевиков в июльские дни 17 г. по данным, полученным военной контрразведкой, не стояло, в сущности, в связи с показаниями Ермоленко. Между тем этих данных большевистские критики касаются лишь слегка, сглаживая углы, замалчивая или избегая наиболее острых пунктов, хотя в их распоряжении находится все многотомное архивное следственное дело, касающееся июльского мятежа большевиков. Производит впечатление, что на показаниях «филера», которые сравнительно легко можно дискредитировать, хотят попросту отыграться.

Оправдание, построенное по такому методу, само по себе большой исторической убедительности иметь не может.

Я постараюсь подойти критически к тому материалу, который имеется в нашем распоряжении, и, но возможности объективно вскрыть все то, что может быть заподозрено в своей политической недоброкачественности, то есть выполнить отчасти ту работу, которую обязаны, были, по моему мнению, проделать большевистские историки, утверждающее, что немецкие деньги – это только легенда, только миф, присущей истории всех революций. У меня отнюдь нет претензии на раскрытие тайны до конца. Да и время, очевидно, еще не пришло. Немецкие тайники, могущие пролить свет, все еще под крепким запором. Архивы в России недоступны эмигрантскому исследователю, и приходится пользоваться опубликованными отрывками документов из вторых рук, в цитатах тенденциозных большевистских изысканий. К тому же я не чувствую в себе способностей сыскных дел мастера, необходимых в тех случаях, когда историку по неизбежности приходится вступать на путь следователя. И, тем не менее надо, поскольку это возможно, теперь же отделить шелуху в том, что мы знаем, – только таким путем возможно, хоть немного, прояснить темную главу в недавнем прошлом большевиков. Подобное прояснение настоятельно требуется в интересах современного изучения истории русской революции: следует установить какую, то базу, из которой можно было бы исходить, и наметить вехи, указывающая на путь, по которому надлежит идти.

II. ПРЕЛЮДИЯ.(1915-16 гг.)

1. Австро-украинская авантюра.

Приходится начать издалека и напомнить о разоблачениях, появившихся в первый год войны в русской легальной печати. Так в № 8 журнала «Современный Мир» (1915 г.) была напечатана статья Гр. Алексинского (тогда еще эмигранта) под заголовком: «О провокации». Заимствуя из дипломатической «желтой книги» изданной французским министерством иностранных дел в первые месяцы войны, секретную записку немецкого генерального штаба от 19-го марта 1913 г., в которой развивался план ослабления противной стороны в случай войны путем организации восстаний при посредстве особых агентов, завербованных среди влиятельных политических вождей революционных партий и снабженных соответствующими материальными ресурсами, автор статьи иллюстрировал практику уже эпохи войны примером некоего французского унтер-офицера Ренэ Тизона, освобожденного из плена в целях ведения пропаганды среди рабочих Франции в пользу мира с Германией. История Ренэ Тизона и его сношений с немецким социал-демократом Зюдекумом, инспирировавшим французского унтер-офицера, была разоблачена на столбцах социалистической «Нumanite». На основании данных, появившихся в № I Женевской «Боротьбы», официального органа заграничной организации украинской соц. дем. рабочей партии (в феврале 15г.), Алексинский рассказывал о том, что австрийцы пытаются делать в отношении русского фронта. Группой австрофильствующих русских украинцев – эмигрантов во Львове была создана организация – «Союз Освобождения Украины», поставившая себе целью возбудить революционное движение в Украине под флагом освобождения ея австро-венгерскими войсками. Союз издавал специальный орган «Ukrainische Nachrichten». «Боротьба» называла организаторов «Союза» – украинских соц. – дем. Д. Донцова [5], В.Дорошенко, М.Меленовскаго, И. Скоропись Иолтуховскаго, А. Жука и М. Зализника, причаслявшаго себя к украинским соц. – рев., – платными слугами австрийского правительства и решительно протестовала против «позорного» дела на австрийские деньги подготовлять в России «украинское вооруженное восстание и рабочую революцию».