Русский орден внутри КПСС. Помощник М.А. Суслова вспоминает

Повторюсь, дед мне кое-что рассказывал, сам тоже каясь ужасно. И я отнюдь не обольщался фигурами ни Родзянко, ни Гучкова — наблудили по отношению к нашей русской нации те много. Но я благодарен был старой даме за то, что она заставила меня, готовившегося к конспиративной деятельности, о многом задуматься. Прежде всего о Революции: — Почему тогда мы, русские, имея свою отнюдь не маленькую национальную и, главное, народную — из «черных сотен», то есть из простых людей! — организацию, перенадеялись на легальные методы борьбы через Думу и так катастрофически проиграли «им»? Почему русские националисты тогда не мобилизовались, не сплотились в один кулак, хотя все понимали, что Россия на краю пропасти? в одной ли иудаизированной «распутинщине» и неуравновешенной царице, помешанной на Великом Старце с окружившими его «Рубинштейнами» вся несчастная заковыка? Что делали те же Гучков и Родзянко да и мой дед в масонской ложе? по какой «прогрессивной дури» (их собственные слова!) их туда занесло? Какие всеми русскими людьми по отношению к «бесновавшимся» были сделаны жуткие ошибки?

Старая дама даже решилась и, чтобы раскрыть мне глаза, тайно провезла и передала мне предсмертные записки ее отца. Это был практически покаянный вариант по сравнению с теми «хорохорившимися» записками, которые были изданы им в Ростове-на-Дону в стане Деникина, хотя я и тот вариант тогда, естественно, не знал — все при советской власти, что не миф о радетелях народа большевиках, было замуровано в «спецхране». Привезла мне моя фея и такую же практически покаянную стенограмму воспоминаний Гучкова и даже копию великой и отчаянной рукописи Н.Е. Маркова «Войны Темных Сил» — о закупнеє масонских лож и «жидовствующего» подполья в России.

Якобы для дела (для проверки прошлого старых эмигрантов, с которыми предполагалось выйти на перспективные контакты) мы с ней даже забрались в закрытые даже для историков разделы Центрального государственного архива — фонд ЦГАОР СССР № 116 — Союз Русского Народа и фонд № 117 — Русский народный союз имени Михаила Архангела. И жадно пили их горько русский потаенный яд.

А потом мы с аристократической дамой вдохновенно на пару честили евреев. Она закатывала глаза и вздыхала: — Видит Бог, я не антисемитка. Но еще мой «папа» говорил: антисемит — это вовсе не тот, кто выступает против евреев; антисемит — это тот, против кого выступают евреи. Так что, если мы с тобой верим в Россию, то обязательно окажемся у «них» в антисемитах. Видно, такова уж наша историческая провиденциальная судьба.

Мы оба вздыхали и строили наивные планы, как попытаться умно организовать уже русскую спасительную закулису в иудаизированном СССР, чтобы хоть как-то оттянуть процесс крушения русской нации. И многое из советов старой дамы я и мои друзья вскоре использовали при организации движения «русских клубов», которое дало русским относительную передышку на двадцать брежневских золотых «застойных» лет.

Но картинка Союза Русского Народа, живо нарисованная аристократкой, увы, как под копирку, предсказала плачевное поведение русских национальных движений на рубеже 90-х годов. Та же необъятная многочисленность и амбициозная разбросанность весьма живых, но мелких организаций, которые уже в нашем «Славянском Соборе» (в котором я был сопредседателем), столь же туго связывались в единый узел, как в Союзе Русского Народа. Неужели, это в какой-то степени естественная болезнь «большого народа», который все никак не осознает, что перед агрессивностью «малого народа» всем нам, русским, надо сплотиться и забыть, забыть, забыть обо всех личных амбициях? Что сплотиться на национальной почве — сегодня единственный для нас, русских, шанс спасти свою нацию?!

1. «Мы»

«Заклинание духов»? — так «они» всегда глубоко презрительно отзывались о попытках русских найти себя, утвердить свое русское самосознание, «откопать» себя из талмудической гробницы, в которую «они» наше русское сердце вот уже больше тысячи лет как заживо пытаются похоронить.

Почему я говорю сердце? Для чего я это подчеркиваю? а потому, что у нас, русских, православных, «дух обыкновенно называется сердцем» (свт. Игнатий Брянчанинов). И согласно нашим русским древним духовным заветам, а они сформулированы в нашей Русской Тайной Доктрине, называемой Исихазмом — Внутренним Безмолвным Созерцанием Сердца (опять Сердце!), мы, русские, призваны Провидением в этот бренный мир, чтобы бороться против Мертвого Духа.

Я чувствую ваш первый вопрос, читатель: «Мертвый Дух? Сердце? а нужны ли нам, простым людям, эти сложные и сугубо богословские понятия?». И я отвечу совершенно убежденно: «Очень нужны. Потому что иначе нас не будет». А это уже не философия, это уже борьба за выживание.

И вот «они» это прекрасно понимают. Иначе, почему же СМИ — «четвертая власть», власть над умами, захваченная «ими» и находящаяся всецело в «их» руках, всегда так тщательно скрывает, казалось бы, застарелые православные истины про Русское Сердце? Скрывали при советской власти — даже при брежневском, ее самом мирном режиме андроповский ГБ сразу безжалостно «изолировал» всякого, кто об этом хоть чуть-чуть заикался. Скрывают тщательно и сейчас, когда во всем полная вседозволенность — хоть нагишом по голубому экрану ходи. Ходи, но про Русское Сердце не заикайся.

Русское Сердце — это на языке исихазма — нашей сокровенной русской доктрины означает: «Мы — «народ богоносец» (Достоевский). Мы — «Москва — Третий Рим». Мы — второй мессианский народ, сохранивший Православие, то есть раннеапостольское, родниковое, исконное христианство — нашу Церковь на Западе так официально и именуют Ортодоксальной».

Тема это отдельная, богословски очень сложная, в своей основе эсхатологическая и слишком возвышенная, чтобы свести ее к азбучным истинам. Но, тем не менее, азы из нее каждый, кто считает себя русским, должен знать, ибо в ней сокровенная тайна нашей русской самоидентификации. Особо интересующихся отсылаю прежде всего к книге протоиерея Георгия Флоровского «Пути Русского Богословия», изданной в Париже в 1937-м году. Но прописные истины философии России как второго мессианского народа есть в каждом солидном православном труде. Я скажу здесь лишь, что смысл теории о втором мессианском народе в том, что, мол, иудеи, — хотя Мессия Христос сначала к ним обратился, — от Него происками своих фарисеев и саддукеев отвернулись. А мы, русские, вняли Его великим знамениям и сохраняем и охраняем в родниковой неприкосновенности Его «Новый Завет». Евреи же остались в «Ветхом Завете». Остались духовно в «Ветхом завете» и повели принципиальную идеологическую войну против «Москвы — Третьего Рима» и второго мессианского богоизбранного народа.

Все это, конечно, не более чем богословский спор. Но как блестяще показал Николай Яковлевич Данилевский в программной книге русского национализма «Россия и Европа» (первое издание в 1871 году), этот духовный спор сформировал сам тип иудейской и русской наций, сам национальный характер и образ культуры обеих. И мы, и евреи сохраняем себя лишь до тех пор, пока верны этому своему историческому, совершенно провиденциальному и мистическому предназначению.

«Религия выделилась как нечто особенное и вместе высшее только в цивилизации еврейской и была всепроницающим ее началом. Только религиозная деятельность еврейского народа осталась заветом его потомству. Религия эта была беспримесная, а только сама налагала на все свою печать, и все остальные стороны деятельности оставались в пренебрежении; и в них евреями не произведено ничего заслуживающего внимания их современников и потомства. В науке они даже не заимствовали ничего от своих соседей — вавилонян и египтян; из искусств процветала у них одна лишь религиозная поэзия; в других отраслях художественной деятельности, так же как в технике, они были столь слабы, что даже для постройки и украшения храма Иеговы — центра их народной жизни — должны были прибегнуть к помощи финикиян. Политическое устройство еврейского народа было столь несовершенно, что он не мог даже и охранить своей независимости не только против могущественных государств, как Вавилон, Ассирия, но даже против мелких ханаанских народов, и вся политическая их деятельность, так же, как и самое общественное экономическое устройство, составляли полное отражение их религиозных воззрений. Но зато религиозная сторона их жизни и деятельности была возвышенна и столь совершенна, что народ этот по справедливости называется народом богоизбранным», — писал Данилевский.