Мне приказал ОН

- Курсант Марков, я хотел бы поговорить с вами по поводу курсанта Свищева, - начал полковник.

- ???

- Вы прекрасно знаете, что Свищев сын известных в стране родителей и всегда находится под пристальным вниманием окружающих людей и естественно недоброжелателей и... врагов. Я не оговорился... наших врагов. Нам хотелось бы, чтобы вы по прежнему были вместе с Свищевым и взяли над ним покровительство...

- Это над Лешкой то?

- Да, над ним, над Свищевым, - поправил тот. - Вы должны всегда быть с ним и все события держать под контролем. Должны охранять его и не позволять ему вляпаться в грязные истории.

- Разве я должен?

- Это приказ, - вдруг жестко сказал капитан Волков. - Приказ народного комиссара внутренних дел.

Сердце у меня сжалось. Докатился.

- Желательно, чтобы вы докладывали нам иногда, куда Свищев ходит и что делает, - уже спокойно закончил капитан.

- Слушаюсь, - уныло ответил я.

- Вот и хорошо, - поспешно закончил начальник школы. - О нашем разговоре никому ни слова. Можете идти, курсант Марков.

Январь 1942года

У Лешки всегда были деньги. Их ему каждый месяц присылала мать. В то время самым ценным был паек и население привыкло к хроническому безденежью. Деньги были только на черном рынке, где можно было на них купить все.

В тот день, мы, получив увольнительную, посетили актерку Клавочку и чтобы не светится на рынке, послали туда соседку Клавочки, Зину, купить выпивку и жратву. Все было по прежнему, пьянка, голые женщины, головная боль и спешка, чтобы вовремя возвратиться в казармы.

На улице Осиновской мы нарвались на патруль. Старлей, начальник патруля, со счастливой улыбкой манил нас пальцем к себе.

- Товарищи курсанты, подойдите сюда.

И тут на Лешку напал кураж.

- Иди ты в...

Он выругался и демонстративно пошел в другую сторону. Офицер подпрыгнул даже от этих слов.

- Остановить, - заорал он, - на гауптвахту обоих.

Двое молодых солдат, с повязками "патруль" и длинными Мосинскими винтовками, бросились к нам и только один из них схватил Лешку за рукав, он развернулся и всадил кулаком ему в лицо. Солдат охнул и повалился в сугроб, выронив винтовку. Старлей выдернул пистолет и направил на него.

- Не шевелись. Ручки..., ручки вверх.

Он не обращает на меня внимание, так как уверен, что второй патрульный меня не выпустит из своих объятий. У Лешки чуть растерянный вид, он стоит как парализованный под дулом пистолета и не шевелится. Офицер медленно приближается к нему. И тут я вспомнил о приказе наркома. Ужас придал мне силы. Я схватил правой рукой за воротник шинели, стоящего за мной патрульного и присев перебросил его, как перышко, через свое плечо. Он грохнулся под ноги старлею, нелепо вогнав штык в сугроб, тот от неожиданности подпрыгнул и я ударил его кулаком в висок.

- Бежим.

Лешка очнулся от оцепенения и бросился бежать по улице. Лежащий в сугробе солдат пришел в себя и стал подниматься, пытаясь подтянуть винтовку. Я ногой двинул ему в голову, тело отлетело еще дальше от оружия и он затих.

Мы прибежали в школу вовремя.

В камере холодно и чтобы согреться мы лежим прижавшись друг к другу на нарах.

- Я тебе говорил, что все будет как надо, - бормочет в воротник Лешка.

- Чуть под трибунал не угодили...

- Не посмеют. Батя не позволит, чтобы позорили его фамилию.

Загремели запоры на двери, мы оторвали головы от соломы.

- Поднимайтесь, горе курсанты, - в дверях стоит часовой. - Вас приказано вернуть в школу.

- Чего-нибудь произошло? Нам скосили срок?

- Комиссия приехала, принимать экзамены. На фронт всех отправляют.

- Ура! - орет Лешка.

Он выпрыгивает с нар и дубасит меня в плечо.

- Слышишь, Серега, на фронт.

Передо мной сидят несколько старших офицеров. Это так называемая комиссия: двое фронтовиков из местного госпиталя, одна тусклая физиономия военного, из НКВД, капитан Волков, наш начальник спецотдела и председатель, усталый лысый полковник. Сбоку сидит с папками начальник училища и представляет каждого курсанта.

- Курсант Марков Сергей Павлович, родился в 1924 году в семье военнослужащего. Окончил 7 классов школы и проучился год в ФЗУ. Поступил на машиностроительный завод в Иркутске, откуда и призван в армию. Отец погиб в 1926 году в Туркменистане, мать живет в Иркутске. Прошел обучение в нашей школе по полной программе, по всем предметам оценка - хорошо. Командование школы рекомендует курсанта Маркова к присвоение офицерского звания лейтенант.

Комиссия рассматривает мою папку и первый вопрос задает военный из НКВД.

- Должен ли младший командир докладывать в соответствующие органы о неправильных действиях своего командира или его политических взглядах, направленных против деятельности партии и правительства?

- Должен.

- Смогли бы вы расстрелять такого подлеца?

- Смог.

- Что вы можете сказать о своем командире взвода, старшем лейтенанте Коркия.

- По-моему, хорошей командир.

- Вы с несколькими курсантами были в курилке 14 Декабря, где старший лейтенант Коркия излагал свои взгляды на эту войну. Почему вы не доложили капитану Волкову обо всех высказываниях своего командира?

- А разве там было что то такое?

- Было. Не прикидывайтесь идиотом. Вот что сказал при вас Коркия, читаю: "Эта война будет долгой и обойдется нам морем крови..." Это разве не панические высказывания.

- Не знаю.

Я явно растерян. Но тут выступил капитан Волков.

- Курсант Марков давно помогает органам.

Он передает ему какую то бумажку.

- Это меняет дело. Куда его?

Капитан Волков что то зашептал на ухо полковнику. Тот сразу выпрямился и стал кивать головой, потом повернулся к настырному НКВДешнику.

- Его направляют на Юго-западный фронт. Вот распоряжение самого...

Тот читает бумажку, потом кивает головой.

- Курсант Марков, приказом главкома вам присваивается звание лейтенант, - торжественно говорит председатель комиссии. - Поздравляю.

Мне пожимают руки, но я не чувствую восторга, как оплеванный, ухожу из кабинета.

Лешку тоже отправляют на Юго-западный фронт. Он уже где-то достал кубики и нацепил их на форму.

- Надо отпраздновать, как ты думаешь?

- Неплохо бы.

Лешка убегает в канцелярию. Через две минуты он выходит расстроенный.

- Увольнительные отменены. Там сейчас такой ажиотаж... Но я что-нибудь придумаю.

Придумать он уже ничего не мог. Меня и его через час вызвали к начальнику школы, где полковник вручил нам предписание.

- Товарищи лейтенанты, сегодня же отправляйтесь к месту назначения.

- А можно..., - пытается что то сказать Лешка.

- Нет. Ничего нельзя. Время очень сложное, офицеров в полках не хватает. Срочно отправляйтесь к новому месту службы. Вам дается четверо суток, чтобы добраться до штаба армии.

Нам после такой речи, осталось отдать честь и пойти собирать шмотки.

Лешка, есть Лешка. Он не мог не обойти всех своих красоток в городе и не попрощаться с ними. Первую мы навестили жену офицера Аллу Васильевну.

- Лешенька, вот не ожидала, - запричитала та в дверях. - Ты бы хоть предупредил...

- Где девочки?

Лешка пытался проскочить мимо могучей груди женщины, но та крепко заперла своим торсом проем.

- Понимаешь, Лешенька, мы тебя не ждали. Твое время в выходной день.

Тут до Лешки доходит.

- Ах, ты б... Да я тебя с...

Он с кулаками пытается набросится на нее, но Алла Васильевна одним взмахом руки опрокидывает его на лестничную площадку.

- Сережа, дай ей с...

Но дверь быстро захлопывается. Я ногой разношу ее нижнюю часть и груда планок вываливается на площадку. За дверью вой и крики.

- Ну ее к бесу, - успокаивается Лешка, - пошли от сюда, а то эта дура патруль вызовет, вони не оберешься.

В библиотеке по прежнему тепло и уютно. Девчонки радостно приветствуют нас.