Люди с чистой совестью

Карпенко снова сунул руку в карман.

- Вот тебя-то нам и надо. - Он кивнул головой хлопцам, и они обступили старика. Старик посмотрел на них:

- Ага, окружение, значит. Выходит, мне и выхода от вас нет?

Карпенко вынул из кармана пистолет и сунул его под нос старику.

- Ну, вот что, долго нам с тобой тут разговаривать нечего, ты хвостом не крути, говори, что в лесу ищешь? Кого выслеживаешь по этим тропам, чего к лесу принюхиваешься в военное время?

Старик усмехнулся:

- Наше дело такое, лесное.

- Да что с ним долго разговаривать! - воскликнул Цымбал. - Федя, дай ему девять грамм, и дело с концом.

- Шпи?н, явный шпи?н, - убедительно сказал Намалеванный, - давай кончать, Федя.

- Молчать! - крикнул на них Карпенко. - Не мешайте, допрос снимаю, не видите? Ну, говори, - он снова сунул пистолет ближе к носу старика.

- Ты эту штучку из-под носа моего убери, у меня тоже такая штучка имеется, - и старик вынул из кармана маленький пистолет. - А стрелять и не подумайте, - добавил он, - я вот свистну своим хлопцам, и от вас, в случае чего, мокрое место останется. - Затем, выйдя из себя, заорал на весь лес: - Отойди на три шага от меня! Против кого пистолетом машешь! Я есть партизан гражданской войны. Я два Егория получил, когда ты еще под столом ходил, сопляк!

Старик разволновался. Ребята с интересом смотрели на него, но из кольца не выпускали.

- Ты не психуй, папаша, а толком говори, - сказал Намалеванный, чего тебе в лесу надо?

- Чего мне в лесу надо? - возмутился старик. - Здоров ты вырос, а у разумного твоего батьки был сын дурак. Ну, сам рассуди, чего людям в такое время в лесу может понадобиться. Кто я такой? - обратился он к Карпенко. - Вот я тебе сейчас скажу, кто я такой, - и он сунул ему под нос свою мухобойку. - Я есть командир партизанского отряда.

Ребята примирительно заговорили:

- Ну, так сразу бы и сказал, а мы думали... лесник тут один ходит, партизан выслеживает.

- Ишь ты, - тоже идя на перемирие, ответил старик. - Выходит, у вас тоже разведка действует?

- Постой, - спохватился Цымбал, - а где же, командир, партизаны твоего отряда? Ты чего все один ходишь?

Старик подумал, поковырял каблуком землю и задумчиво переспросил:

- Отряд?.. А вот вы и будете моим отрядом... партизанским, добавил он.

Карпенко свистнул.

- Ну, ладно, дедок, пошли к ребятам, там разберемся. Командиром партизанским я тебя пока не признаю. Проверю, если ты не предатель, тогда живи, топчи землю, хрен с тобой.

- Командиром не признает! - ворчал себе под нос старик, идя за Карпенко. - Видал молокососа? Не признает! А если меня на это дело партия назначила, то что - тоже признавать не будешь, а?

- Ладно, ладно, не ворчи, разберемся, - говорил Цымбал, миролюбиво подталкивая старика.

Они подошли к расположившимся под деревьями бойцам и стали разбираться...

С командиром Путивльского партизанского отряда, председателем Путивльского городского совета Сидором Артемьевичем Ковпаком, получилась неприятная история. Отряд был организован до прихода немцев. В лесу заложены были базы. Но немцы пришли раньше, чем их ждали. Ковпак оставался в горсовете до последнего момента. Он организовывал партизанское подполье и ушел из города последним в тот момент, когда в центре города, где заботливым председателем был воздвигнут памятник Ленину, уже стояли немецкие танки. Командир отряда пришел в лес, но отряда там не оказалось. Много дней провел он в лесу один, стараясь найти кого-нибудь из своих партизан. Точного расположения баз он не знал, так как этим делом занимался старый партизан Коренев.

Карпенко и Цымбал не признавали пока его командиром но, убедившись в опытности старика, поверили ему.

Через несколько дней к ним прибрел Коренев. Он оброс бородой, борода была белая, и молодые бойцы, жалея его, говорили:

- Ну куда ему воевать, ведь он на елку годится: Дед Мороз, да и только, - так это прозвище и осталось за Кореневым на все время.

Война застала Коренева в должности директора инкубатора. Тысячами выводил он цыплят, сотнями распределял их по колхозам района, не думая о том, что так скоро придется бросить это мирное занятие.

Дед Мороз показал хлопцам место расположения баз, где находились бочки с ветчиной и вареньем. Понемногу хлопцы убедились в том, что Ковпак действительно командир партизанского отряда. Коренев ходил несколько ночей из села в село, и вскоре отряд был собран.

Их было двадцать восемь человек, вооруженных винтовками. На человека - по тридцать патронов и несколько штук гранат. Бойцы Карпенко сначала держались обособленно, им была не по душе штатская публика. Но прошлое многих из партизан и рассказы некоторых из них о гражданской войне внушали доверие. Новоиспеченные партизаны стали по ночам ходить в разведку, выползали на дорогу, по которой сновали немецкие машины. Нужно было начинать действовать, но с чего начинать никто толком не знал.

Тогда Карпенко вспомнил о нескольких подорванных машинах на дороге. Он рассказал об этом Ковпаку. Они стали искать виновника этих дел. И вот одна связная, которая была бригадиром в местном колхозе и приходила к Ковпаку два раза в неделю, рассказала забавную историю.

В селе Шарповка прижился оставшийся в окружении парнишка. Недалеко от села оказалось минное поле, на него иногда забредали коровы колхозников и взлетали на воздух. Молодой боец, имени которого никто не знал, однажды после такого случая вышел в поле, оглядел его осторожно, понаблюдал, затем умело вынул мину, разрядил ее и оставил в сторонке. Мужики обрадовались:

- Може, парень, договоримся с тобою насчет этих мин?

- А чего ж? Можно!

Сошлись на нескольких пудах муки.

Скоро слух о "сапере" прошел по соседним селам, где тоже были минные поля. Сапер стал принимать подряды, установив норму: пять пудов хлеба за каждый разминированный участок.

Когда связная рассказала об этом Ковпаку, он позвал к себе Карпенко. Они о чем-то пошептались, а ночью нарядили разведчиков с задачей выкрасть из села "сапера". На рассвете его привели в отряд. Молодой парнишка - на вид ему было лет восемнадцать, курносый, с наивными детскими глазами - любопытно оглядывался по сторонам, впервые видя заросших щетиной лесных людей. Ковпак предложил ему остаться в партизанах, на что парень весело ответил: