Жизнь замечательных времен. 1970-1974 гг. Время, события, люди

Кино на ТВ было представлено следующими фильмами: "Укротительница тигров" (2-го), "Морозко", "Ошибка резидента" (6-го), "Приходите завтра", "Музыкальная история" (8-го), "Два билета на дневной сеанс" (9-го), "Два капитана" (10-го), "Бриллиантовая рука" (11-го), "Полосатый рейс" (12-го), "Попутного ветра, "Синяя птица", "Берегись автомобиля" (13-го), "Живой труп" (14-го), "Следователь по особо важным делам" (премьера 2-серийного документального фильма про поимку особо опасного преступника Ладжуна, снятый по сценарию "родителей" "Знатоков" Ольги и Александра Лавровых) (16-го) и др.

На эстрадных площадках выступают следующие артисты: 1–4 августа в Сокольниках поет Владимир Макаров, 10-12-го в ЦПКиО имени Горького проходят сборные концерты с участием Ивана Суржикова, Майи Кристалинской, ВИА под управлением Юрия Маликова и "Иверия" (Грузия), 12-го — в эстрадном театре "Эрмитаж" выступает вокальный квартет из Японии "Бонни Дзякс", 13-15-го — в "Октябре" поет Гелена Великанова.

Подавляющая часть столичных театров в это время находится на гастролях в различных городах Советского Союза и за рубежом, предоставив свои сцены театрам с периферии. Однако на спектакли пришлых коллективов практически никто не ходит. Впрочем, такая же картина наблюдается и на гастролях некоторых столичных театров, хотя это очень странно: ведь в труппе многих из них играют прославленные звезды отечественной сцены! Однако это факт, который зафиксирован в документах. В частности, в дневнике Бориса Бабочкина, который вместе с Малым театром гастролировал тем летом в Ереване. Читаем:

"Никакого резонанса в городе просто не было. И сборы были слабые, загоняли солдат в зал. Все, на что рассчитывали Царев и Равенских, провалилось. Ответ из зала — ноль. "Достигаев" сделал хорошие сборы — оба спектакля, но успех в смысле аплодисментов — средний. Зато "Правда — хорошо" — триумф. Овации, хохот. Интерес к ней был огромный, и можно было бы играть одну "Правду" еще целый месяц. Каждый мой выход и каждый уход — аплодисменты, и среди каждой сцены много аплодисментов. На второй спектакль пожаловал Царев с семьей. Очевидно, успех "Правды" был для него ударом, он, быв за кулисами, ко мне и не зашел…"

Тем временем КГБ продолжает вести первое в своей истории "бриллиантовое" дело". Как мы помним, началось оно еще в марте этого года, когда в аэропорту Шереметьево был задержан советский гражданин Борис Глод, который пытался провезти контрабанду — бриллиант в 2 карата (карат — 0,2 грамма). От Глода ниточка потянулась к ювелирной фабрике возле "Детского мира", что на площади Дзержинского, где была выявлена целая шайка расхитителей. В июле арестовали начальника цеха ювелирной фабрики Прошина, который вскоре сдал еще одного подельника — разметчика алмазов Копылова. Тот на первом же допросе честно признался, что воровал, и даже рассказал о домашнем тайнике, где хранилось 8 бриллиантов. Старший лейтенант КГБ Добровольский отправился с обыском по указанному адресу. Однако в том месте, о котором говорил Копылов, никакого тайника обнаружено не было. Копылов явно мухлевал, пытаясь сбить чекистов со следа. Но Добровольский не поленился и лично облазил двухкомнатную "хрущобу" в поисках тайника. Его старания были вскоре вознаграждены. Он обратил внимание, что одна из кафельных плиток в ванной слегка смещена в сторону. Словно ее вынимали, а потом не так поставили. Взяв у хозяйки зубило, он всковырнул плитку, но ничего под ней не обнаружил. Тогда Добровольский пару раз стукнул зубилом по бетону и нашел то, что искал, — тайник, в котором оказался спрятан черный стаканчик с крышкой. В нем находилось не 8, а целых 77 бриллиантов! Но это было еще не все.

На следующий день обыск продолжили, причем теперь в квартире Копылова работала целая бригада "поисковиков". Поскольку Копылов отказался добровольно назвать свои тайники, чекисты вынуждены были искать их по всей квартире. И нашли-таки все "загашники", в которых хранилось еще 114 бриллиантов от 1 до 3 каратов. Когда драгоценности предъявили Копылову, он окончательно сник и начал давать чистосердечные показания. На их основе аресты расхитителей продолжились. Они длились почти весь август. В итоге к делу привлекли 20 обвиняемых, а 100 человек выступили в качестве свидетелей. Было изъято 600 бриллиантов. Причем находили их в самых неожиданных местах. Например, один из расхитителей социалистической собственности умудрился сделать заначку… в могиле своей бабушки на Кузьминском кладбище. Другой закатал бриллианты в пластилиновые шарики и приклеил их к стенке в шахте лифта. Кроме бриллиантов, изымались и деньги — всего порядка 500 тысяч рублей, что по тем временам было суммой колоссальной. Причем — если в прошлые уголовные дела, которые вел КГБ, у расхитителей обычно отбирали по 3–4 тысячи рублей, иногда — по 10 тысяч, то здесь после одного из обысков нашли сразу 100 тысяч!

О "бриллиантовом" деле доложили лично Андропову, который заинтересовался им настолько, что попросил продемонстрировать ему и его заместителям все изъятое. "Выставку" решено было провести в кабинете одного из помощников Андропова. Там, на широком столе, расстелили черный бархат и разложили на нем драгоценности. Когда руководители КГБ (с Андроповым пришли его заместители Цвигун, Чебриков, Пирожков и другие) увидели этот "Клондайк", у них глаза полезли на лоб. Еще бы: такого количества драгоценных камней и золотых изделий они еще никогда в жизни не встречали (среди этого добра была одна цепочка длиной 5 метров!). Тут же, не отходя от стола, Андропов лично поблагодарил начальника следственного отдела генерал-майора Жукова и следователя Добровольского за проделанную работу и пожелал дальнейших успехов в расследовании столь беспрецедентного уголовного дела.

Между тем коллеги Жукова и Добровольского продолжали разработку Александра Солженицына. Личности нобелевского лауреата чекисты придавали столь большое значение, что создали в недрах Комитета специальное подразделение, которое занималось исключительно оперативной разработкой Солженицына. Вначале это подразделение существовало в рамках отдела по борьбе с сионизмом, а затем было выделено в специальный 9-й отдел. В него входили специалисты разного профиля: "теоретики" — приглашенные со стороны литераторы-профессионалы, "разработчики" — профессиональные чекисты, анализирующие добытые сведения и определяющие действия против "объекта", а также "практики-исполнители", которые с учетом обстановки осуществляли проекты "разработчиков".

Сам Солженицын в те августовские дни 71-го постепенно приходил в себя, после внезапного ухудшения здоровья, случившегося в Новочеркасске. Стоит отметить, что ни он, ни кто-нибудь другой из его ближайшего окружения даже не подозревали об истинной причине этого недомогания. Истина откроется спустя двадцать лет. Кстати, тогда же специалисты будут обсуждать и такой вопрос: почему акция КГБ по физическому устранению Солженицына не получилась? Будет высказано несколько версий. Первая — ликвидатор неаккуратно исполнил возложенное на него задание; вторая — яд потерял некоторые свои свойства, пока доставлялся из Москвы на юг; третья — организм Солженицына оказался сильнее яда; четвертая — покушения на убийство не было, КГБ всего лишь пытался на время вывести писателя из строя.

Но вернемся в август 71-го.

В среду, 18 августа, неприятное известие получил певец Лев Лещенко: отборочная комиссия Министерства культуры СССР сообщила ему, что на Международный фестиваль в польский город Сопот он не поедет. Дескать, на предыдущих конкурсах двое наших певцов потерпели фиаско, поэтому теперь принято решение послать туда певицу — 23-летнюю Марию Кодряну из Молдавии (еще в 16 лет она успешно дебютировала в ансамбле "Дружба"). Лещенко это известие расстроило очень сильно. Для поездки в Сопот уже была отобрана песня Оскара Фельцмана и Роберта Рождественского "Баллада о красках", отпечатаны красочные буклеты с фотографией певца, даже пошит эффектный костюм — стильный комбинезон темно-вишневого цвета. Но все это оказалось ненужным. Правда, песня пригодилась — Кодряну должна была выступить в Сопоте именно с "Балладой о красках". Как поговаривали в то время в эстрадных кругах, этой поездкой певица была обязана самому Брежневу: дескать, у него в Молдавии осталось много друзей (в начале 50-х Брежнев возглавлял ЦК КП республики), вот они и воспользовались своими связями для выдвижения на престижный конкурс своей землячки. О том, как Кодряну выступила в Сопоте, рассказ еще впереди, а пока продолжим знакомство с другими событиями августа 71-го.