Тайны дома Романовых

Царская семья перед первой русской революцией в 1901—1904 годах

Этот раздел книги будет посвящен событиям, происходившим в августейшей семье в 1901—1904 годах.

Следуя схеме, по которой были построены воспоминания Александра Михайловича, расскажем об одиннадцати двоюродных дядьях императора. По старшинству первыми из них были три сына Великого князя Константина Николаевича – Константин, о котором рассказывалось в предыдущей главе в связи с его женитьбой в 1884 году на Елизавете Саксен-Альтенбургской, в России ставшей Великой княгиней Елизаветой Маврикиевной.

Кроме Константина Константиновича, у Константина Николаевича было еще два сына – Дмитрий и Николай. (Был еще и четвертый сын – Вячеслав, но он умер в 15-летнем возрасте в 1879 году.) Один из них – Николай – после небывало позорного происшествия – кражи в собственном доме, был отправлен в ссылку в Ташкент и пребывал там до конца своих дней. Второй сын – Дмитрий – был страстным кавалеристом и отдал этому роду войск всего себя: ни на что другое ни времени, ни желания у него не оставалось.

Из всех членов императорской фамилии самое большое влияние на государственные дела оказывал Великий князь Николай Николаевич (младший), сын Великого князя Николая Николаевича (старшего) и внук императора Николая I. Когда новый царь вступил на престол, он назначил двоюродного дядю и своего бывшего полкового командира генерал-инспектором кавалерии. Но, заняв этот высокий военный пост, новый генерал-инспектор нередко выходил за рамки своей компетенции, хотя ее не хватало Николаю Николаевичу и на то, чтобы хорошо руководить кавалерией, – он был признанным авторитетом в вопросах строя, подготовки парадов и смотров, но, обладая напором и упрямством, мог вынудить своего августейшего племянника сделать в большой политике то, чего тот не хотел, но зато хотел он – его дядя.

Его влияние объяснялось, в частности, также и тем, что жена Николая Николаевича – дочь князя Черногорского Анастасия (Стана) Николаевна, имела сильное влияние на императрицу Александру Федоровну. Не меньшее влияние оказывала на императрицу и родная сестра Станы – Великая княгиня Милица Николаевна, бывшая замужем за родным братом Николая Николаевича Петром. «Сестры-черногорки», как их прозвали, простодушные, суеверные, с холерическим, полуистерическим темпераментом, легко поддавались влиянию всяких сомнительных личностей – знахарей, ясновидцев, целителей, блаженных, играя на струнах души многих аристократов, склонных к мистицизму.

Муж Милицы – Великий князь Петр Николаевич – был полной противоположностью своему старшему брату. Он с детства болел туберкулезом легких и из-за этого долгое время жил в Египте. Он серьезно занялся архитектурой и таким образом стал белой вороной среди прочих Романовых.

Еще более одиозной фигурой считался в семье Романовых Великий князь Николай Михайлович – выдающийся историк, занимавшийся эпохой Александра I, автор нескольких многотомных монографий и публикатор множества документов конца XVIII – начала XIX веков. Следует заметить, что все «Михайловичи» выгодно отличались почти от всех прочих Романовых многочисленными и разнообразными талантами. Историк В. П. Обнинский связывал это с тем, что жена Великого князя Михаила Николаевича Ольга Федоровна – до принятия православия Цецилия Баденская – была дочерью еврейского банкира и наделила своей беспокойной кровью всех детей, отличавшихся от многочисленных кузенов и кузин умом, предприимчивостью и авантюризмом.

Когда Николай II вступил на престол, Николай Михайлович только еще готовился к деятельности историка, ибо с 1883 года, по окончании Академии Генерального штаба, как и все его родственники, состоял на военной службе. Он был командиром кавалергардского полка, но его интеллектуальный уровень был настолько выше, круг интересов настолько шире, чем у его однополчан, что общение с офицерами-кавалергардами не давало Николаю Михайловичу никакого удовлетворения. Все свободное время он проводил в архивах Санкт-Петербурга и Парижа, приводя в изумление парижан тем, что живет в скромном старом отеле «Вандом», а его излюбленными заведениями являются не «Фолибертер» и не «Максим», а Национальная библиотека, Национальный архив и Коллеж де Франс.

Будучи натурой незаурядной и цельной, обладая выдающимися способностями, он вызывал у множества высокопоставленных карьеристов чувства зависти и озлобления. Его младший брат, Александр Михайлович, писал о нем: «Я не знаю никого другого, кто мог бы с большим успехом нести обязанности русского посла во Франции или же в Великобритании. Его ясный ум, европейские взгляды, врожденное благородство, его понимание миросозерцания иностранцев, его широкая терпимость и искреннее миролюбие стяжали бы ему лишь любовь и уважение в любой мировой столице. Неизменная зависть и глупые предрассудки не позволили ему занять выдающегося положения в рядах русской дипломатии, и вместо того чтобы помочь России на том поприще, на котором она более всего нуждалась в его помощи, он был обречен на бездействие людьми, которые не могли ему простить его способностей ни забыть презрения к их невежеству».

Николай Михайлович оказался несчастлив и в личной жизни. В момент вступления на престол Николая II ему было 35 лет, но он был еще не женат и оставался холостым до дня своей трагической гибели.

В юности он влюбился в свою двоюродную сестру – принцессу Викторию Баденскую. Но православная церковь не допускала брака между двоюродными братьями и сестрами, а Николай Михайлович не смел и думать о перемене конфессии и, оставаясь однолюбом, предпочел вечное одиночество браку без любви. А его возлюбленная вышла замуж за шведского принца Оскара Густава-Адольфа из династии Бернадотов, который с 1907 до 1950 года был королем Швеции под именем Густава V.

Что же касается Николая Михайловича, то он, оставаясь холостяком, жил, окруженный книгами, рукописями и ботаническими коллекциями, сохраняя в сердце верность своей единственной возлюбленной.

О Михаиле Михайловиче уже упоминалось в конце предыдущей главы в связи с его женитьбой на внучке Пушкина, которая, между прочим, спасла ему жизнь, так как он навсегда поселился в Англии и его миновала участь большинства Романовых, убитых в 1918—1919 годах.

Третий из «Михайловичей» – Георгий – был печальным исключением среди своих ближайших сородичей. Его положительные качества ограничивались лишь тем, что он довольно хорошо рисовал, зато во всем прочем вполне соответствовал расхожему стереотипу Великого князя, проводя жизнь в конюшне, на манеже и в казарме. В 1900 году он женился на греческой принцессе Марии Георгиевне, которая родила ему двух дочерей – Нину и Ксению.

Четвертый «Михайлович» – Сергей – сделал карьеру артиллерийского генерала – энергичного, умного, прекрасно образованного, – став в конце концов генерал-инспектором этого рода войск. На протяжении сорока лет он был одним из самых близких друзей Николая II.

Когда цесаревич Николай оставил Кшесинскую, ее высоким патроном стал Сергей Михайлович. Он безгранично любил ее и столь же беспредельно был верен ей, не зная, кроме «божественной Матильды», ни одной другой женщины. Сергей Михайлович сблизился с Кшесинской сразу же после того, как Николай с нею расстался. Причем это сближение произошло по прямой и недвусмысленной просьбе самого Николая. Впоследствии великая балерина писала о

Сергее Михайловиче: «Всем своим отношением он завоевал мое сердце, и я искренне его полюбила. Тем верным другом, каким он показал себя в эти дни, он остался на всю жизнь: и в счастливые годы, и в дни революции и испытаний». Однако сердце артистки безраздельно принадлежало Сергею Михайловичу лишь первые шесть лет. Немалую роль при этом играло и то, что Сергей Михайлович в 1894 году был избран первым президентом Российского Театрального общества, и это делало Кшесинскую некоронованной королевой русской сцены. Директор Императорских театров князь С. М. Волконский полностью зависел от капризов и прихотей всесильной фаворитки, и когда однажды дело дошло до конфликта между ними, то князю не осталось ничего другого, как подать в отставку.