Атаманская памятка

29-го августа Атаманский полк перешел на другую сторону р. Вислы и погнал мятежников к немецкой земле.

Польские войска удалились в крепость Модлин, и нашему полку приказано было наблюдать за их действиями в этой крепости. 3 сентября Атаманские сотни раскинули аванпосты по обеим сторонам Вислы и по реке Нареву.

24 сентября мятежники потянулись за немецкую границу; атаманцы проводили их до самых пограничных столбов.

Усмирение было окончено, войска расходились в места своего квартирования.

18 октября сотни нашего полка пошли через Себеж в Новочеркасск.

23 декабря 1831 года состоялось Высочайшее повеление в С.-Петербурге иметь 2 эскадрона Л.-Гв. Казачьего Его Величества полка и две сотни Атаманского полка. Содержание офицерам Атаманских сотен выдавать по окладам молодой гвардии. Сотни именовать эскадронами, и строиться им по примеру Л.-Гв. Казачьего Его Величества полка.

Для Атаманского полка наступало новое время — время петербургской службы.

ГЛАВА XVIII. Петербургская служба

Прикомандирование к гвардейскому корпусу. — Перемена формы. — Поход в Петербург. — Разъезды по городу. — Маневры. — Случай с молодым казаком. — Полковой праздник. — Перемена формы. — Посещение Дона Императором Николаем Павловичем. — Свадьба Наследника Цесаревича. — Ходатайство атамана М. Г. Власова. — Прибавка содержания. — Переименование чинов в регулярные.

Еще 25 июня 1831 года, в самый разгар действий против польских мятежников, полк наш был прикомандирован к Гвардейскому Кавалерийскому Корпусу.

16 декабря того же года последовали мелкие изменения в форме одежды с целью сделать одеяние атаманцев совершенно схожим с одеянием лейб-казаков. Перевязи у казаков повелено иметь вместо черных белые, лядунки с круглым медным гербом, портупеи из юфтовой кожи, сабли с медным эфесом, пистолеты на белом панталере с крюком, пики с голубым древком. Офицерам даны лядунки нового образца и лядуночные перевязи из голубой тесьмы с тремя серебряными полосками и с серебряным же набором.

10 апреля 1832 г. Атаманскому полку приказано было иметь голубые вальтрапы, обшитые белой суконной тесьмой по краям и по углам. У офицеров вместо белой тесьмы иметь широкий серебряный галун.

Очередной дивизион должен был прибыть в 1832 году, и комиссариатской части, тогдашнему интендантству, приказано было озаботиться постройкой всего обмундирования на дивизион Атаманского полка, чтобы полк мог сразу явиться одетый и вооруженный строго по форме.

В мае месяце, как всегда, все шесть эскадронов полка были собраны из станиц под Новочеркасск на обычное майское учение, и здесь было объявлено распоряжение по окончании сбора 1-му дивизиону полка выступить в С.-Петербург, на новую — гвардейскую службу.

1-го июня 1832 года 1-й и 2-й эскадроны нашего полка под командой войскового старшины Андриянова, заслуженного офицера, имевшего Владимира с мечами и золотое оружие, после напутственного молебствия тронулись из Новочеркасска.

В те времена железных дорог не было, и дивизион шел походом на Воронеж, потом на Москву, на Тверь и на Петербург. Хорошо запомнилась атаманцам «петербургская дорожка — шельма лиходейка». Шли по ней два с половиной месяца. Лишь 22 августа с вершины Пулковской горы увидали атаманцы впервые облако темного дыма, новый Исаакий, сверкающий куполом, и кучи каменных домов. Походом учились езде и строю. При выступлении многие лошади были такие злые, что садиться на них можно было только прыжком, и то лошадь долго скакала, била и кусалась. А уже в Москву въезжали в полном порядке на спокойных лошадях. У казаков в те времена устава не было. Строились толпами, атаковали лавами по отцовским преданиям. Но лейб-казакам и атаманцам как служившим наряду с гвардейской кавалерией пришлось учиться по регулярному кавалерийскому уставу. Поэтому-то дорогой казакам показывали повороты и ломку фронта, на дневке офицеры и старые урядники объясняли гарнизонный устав — службу в карауле, рассказывали, как и кому надо отдавать честь.

Для отдания чести тогда казаки должны были снимать фуражку или шапку с головы.

Дивизион шел на Царское село, где располагался на дневке. Иногда в Царском Государь Император или кто-либо из Великих Князей смотрел дивизион на походе.

За два с половиной месяца люди глубоко усаживались в седло, и вид у атаманцев был бравый и молодцеватый.

Проехав городскую заставу, с музыкой (в 1831 году в Атаманском полку был заведен хор трубачей, и число эскадронов вместо десяти установлено шесть) или песнями, заложив пики за плечо, дивизион следовал на левый берег Невы, в Рыбацкую слободу — на то место, где теперь находится Рожковский продовольственный магазин. Там, в ветхих бараках и грязных конюшнях, и разместились в первый раз в 1832 году Атаманские эскадроны.

По прибытии справились, где должны быть помещены полковые знамя и бунчук. 29-го августа вышло распоряжение — хранить знамена дивизиона Атаманского полка в Собственном Его Величества дворце на половине Наследника Цесаревича.

Впервые знамена были туда доставлены 24 октября 1832 г.

Сейчас же по приходе в Петербург началась и петербургская служба дивизиона. Служба эта была двоякого рода — караульная, во дворце, где полк наш занимал внутренний караул наряду с легкой кавалерией, и разъездная. Эта последняя была очень тяжела.

В те времена в Петербурге полиции было мало. Конных городовых и совсем не существовало. Да и сам город был гораздо меньше. У Аничковского моста кончались большие постройки, затем только Литейная и Надеждинская, называвшаяся тогда шестилавочной, были мощены камнем, Дальше за Лиговкой шли грязные пустыри, а там, где теперь стоят наши казармы, находится конная площадь и больница, было моховое болото, поросшее сосновым лесом. Лиговка протекала между болотом и кустарником, и лишь в Ямской и Боровой улицах стояли покосившиеся ямские избы. Много разных подозрительных людей ютилось в этих лесах и болотах под самым городом. По ночам, когда в городе вместо теперешних ярких электрических фонарей тускло мерцали масляные лампы да кое-где горел газ, эти бездомные выходили искать в улицах запоздалого городского обывателя… И боялись они только казачьего объезда. Грязною осенью и холодной зимою ездили казаки, объезжая дозором самые отдаленные уголки Петербурга.

А вернувшись, надо было заняться чисткой коня и амуниции, учиться маршировке, смене караула и сабельным приемам.

Но атаманцы не уставали. Весело маршировали они по городу в караул, весело учились конному строю, распевая лихую песню про свою петербургскую службу: