Дети Балтии-2. Сатурново Дитя(СИ)

- Ваше Сиятельство, ваша манера говорить загадками меня интригует, - и он улыбнулся, чтобы его слова не выглядели осуждением. - Но имею ли я право задавать вопросы?

- Там же чёрным по белому было написано: "Подателю сего раскрыть суть дела при необходимости", - Карл позвонил и приказал служанке принести чай.

- Думаете, необходимость настала? - переспросил Жанно.

Его собеседник кивнул и, тонко улыбаясь, отвечал, загибая пальцы на руке:

- И вот почему. Вам самому стало интересно, почему я советую братику прочесть Шекспира, особенно зная, что до книг, а уж тем более до пьес тот небольшой охотник. Это раз. В этом письме вас назвали доверенным лицом. Это два. По-моему, резоны вполне веские. Давайте, спрашивайте меня, о чём хотели.

Жанно принял правила игры. Ему не хотелось говорить о "деле" в лоб. Тем более, этот хитрец начал бы снова водить его вокруг носа, запутывая всё ещё больше. Надо начать издалека. Пока он размышлял над началом разговора, Карл его опередил.

- Что вы слышали о польско-шведской войне? - спросил он, отхлебывая уже приготовленный и принесённый служанкой чай.

Жанно назвал даты.

- Вы знаете, что она велась вот за эту землю? - граф показал в окно, на лес, расстилавшийся внизу.

Лёвенштерн подтвердил и этот факт.

- У нас с Кристхеном был учитель, рассказывающий ужасы, сотворённые поляками-папистами со всеми, кто поддерживал шведов. Женщин жгли заживо на кострах. Мужчинам отрезали гениталии, чтобы ни один не смог плодиться в нашем краю. Маленьких детей жарили на вертелах, как поросят.

- Я всё это знаю, - тихо проговорил Лёвенштерн, помешивая в чашке кусковой сахар. - Какое отношение эти события имеют к современности? Польши уже нет на карте Европы.

- Судя по всему, она скоро появится. И захочет восстановить все утраченные земли, не исключая и Ливонии. Этот государь, находясь под влиянием поляков, отдаст им всю землю, какую они попросят, - Карл встал, скрестил руки на груди.

- Это ещё не точно, - Лёвенштерну вдруг показалось, что он и вправду беседует с безумцем.

- Всё равно. Вы же из Ригеманов фон Лёвенштернов? Должны знать, что одну из вашего рода - Софию-Леонору - сожгли на Домской площади в Риге. Перед гибелью она прокляла своих палачей, а потом война кончилась, - продолжал Карл. - За одну вашу фамилию я бы открыл все карты перед вами. Но кто знает - вдруг на вас повлияют паписты? Вдруг вы влюбитесь в польку?

Жанно покачал головой.

- Меня впечатлили рассказы нашего учителя, - Карл вновь задернул шторы. - Я поклялся отомстить. И мне довелось это сделать. Вот, - и он указал на саблю. - Меня в Риге звали героем. Мать мною гордилась. А весь мой героизм - убийство мальчишек за их ложные идеи. Те, кто вложил их им в головы, ещё ходят по земле.

- А теперь я спрошу вас прямо - как это касается дела, о котором шла речь в письме? - Лёвенштерн уже злился на красноречивость своего собеседника.

- Пока Остзейский край - часть России, его можно отдать хоть кому. Если он станет независимым королевством, это будет уже сложнее сделать... - граф усмехнулся. - Но вот я вам всё и объяснил, Иоганн-Вальтер-Германн-Александр Ригеман фон Лёвенштерн, - добавил он, глядя Жанно в глаза. - Моё мнение: Кристхен вспомнил о Деле слишком поздно. Пален гоняет чертей на своей мызе. Самым влиятельным балтом при власти остался он сам. Но в моём брате нет задатков временщика. Как там в "Макбете": "Ты жаждешь сильно... Но жаждешь свято". А мой брат всегда хотел многого, но не имел достаточной злости, чтобы получить всё сразу. Когда возник шанс - ему, видите ли, стало страшно. Но, впрочем, у него ещё есть возможность войти в историю. Пусть доверяет своей жене - вашей троюродной сестре, кажется?

При упоминании о Доротее Лёвенштерн слегка покраснел и молча кивнул. Потом, опустив голову, проговорил недоумённым тоном:

- Вы хотите независимого королевства Ливонского, подобно тому, как раньше было герцогство Курляндское. Но... как же? И возможно ли? Сказки какие-то.

- Я прожил на этом свете почти сорок лет и могу сказать, что сказки чаще всего основаны на реальных событиях, - Ливен облокотился на подоконник. - И у меня был учитель - не герр Брандт, а другой, о, совсем другой, и много позже достопочтенного пастора - который говорил, что возможно даже самое невероятное.

- Но ведь это очень рискованно. Отделяться, устраивать восстание, - у Жанно голова шла кругом, всё происходящее казалось абсолютно нереальным, а слова Карла - сущим бредом. О чём он? Неужели его младший брат, такой трезвомыслящий, тоже во всём этом участвует? Не может такого быть!

- Сразу видно, что в ваших жилах течет горячая итальянская кровь, - граф как-то хищно, по-волчьи, улыбнулся. - Всё-то вам мерещатся восстания, кровопролитье без конца. Мы, балты, умеем ждать - столько, сколько нужно. И умеем быть жестокими к врагам.

...Они сидели ещё долго, и Лёвенштерн сам не понимал, почему он не может просто взять и уйти от этого человека. Они ещё и пили. И в Карле, как и в Кристофе с Иоганном, было это странное свойство - некая душевная "цепкость". Но, в отличие от младших братьев, Карл фон Ливен говорить любил. И выудил из Лёвенштерна все, что тот мог рассказать. И сам не остался в долгу, поделившись своими воспоминаниями. Графу было что поведать, особенно про войну. И про дуэли - он во время оно прекрасно фехтовал и сам учил ныне своего старшего сына Андреаса основным приемам.

- Я раньше считал, что это глупый обычай - готовить всех сыновей до единого в офицеры. Если кто хилый или чахоточный - то ладно, в дипломаты, - говорил Ливен-старший, - Но ныне думаю, что дворянин - и, тем более, остзейский дворянин, - должен владеть всеми видами оружия.

- Медицина - тоже полезный навык, - добавил барон. - Мне пригодился. Вот, - и он продемонстрировал давешний шрам от дуэли на руке. - Зашивал сам.

- С кем дрались? - поинтересовался Карл.

- С папистом, - усмехнулся Жанно.

За окном уже погас закат, когда они перешли к военным воспоминаниям.

- Под Аккерманом был лютый п-дец, - последнее слово граф проговорил по-русски. - Я чудом вышел живым из четырёх дел, и всё для того, чтобы потом чуть не сдохнуть от лихорадки. Там все этим болели - гиблые места, болота и гниль.

- Так всегда - от пуль и ядер ещё спрячешься, а зараза обязательно настигнет, - согласился Лёвенштерн.

- Потом - Финляндия. Это братоубийство. Вы знаете, что Ливены были сподвижниками Карла Двенадцатого? Забавно, что на шведскую войну матушка Екатерина предпочитала отправлять остзейцев. И только остзейцев. Вроде наказания.

- У нас тоже шведский герб. И у Бенкендорфов, - Лёвенштерн уже чувствовал, что ему на сегодня пить хватит.

- Мы все немного шведы. Викинги. Варяги. А варяги на Руси государство установили. В Киеве княжили, - Карл налил еще бренди и осушил рюмку залпом. - Понимаете - в Киеве! Мы все там родились. Ради моего крещения они там кирху устроили - до этого не было.

- Рюрик, Олег, Игорь, Ольга, - отрывистые сведения из истории России появлялись в голове Жанно, и он озвучивал их вслух. - Призвание варягов на царство...

- Да. Так всегда было. В нынешнем государе почти не осталось русской крови, - граф не останавливался в своих разглагольствованиях. - И то, что испокон веку государи российские нас, остзейцев, привечают и приближают, в обычай уже вошло. Так что мы здесь - там - имеем все права. Каких нет у полячишек. Тех в 1613 году из Москвы выгнали, ибо только самозванством они смогли прийти к власти, - Карл открыл окно и уже достал табак и трубку, чтобы с удовольствием закурить.

- Но ныне Польша раздроблена, а шляхта мыкается по Европе, как народ Израилев - по пустыне Египетской, - продолжил он, глядя в глаза своего благодарного слушателя.

- А если у них найдется свой Моисей? - осторожно спросил Жанно.

- На эту роль слишком много претендентов. Они грызутся между собой, - покачал головой Карл фон Ливен. - Самое худшее, что может случится - придёт нынешний Атилла и натравит эту свору на Россию.