Современники Ломоносова И. К. Кирилов и В. Н. Татищев

Но В. Н. Татищева не удовлетворяла форма «Лексикона», он стремился к монографическому, связному, всестороннему описанию России и оставил нам два незаконченных сочинения, являющихся попыткой осуществления этой задачи.

Первое имеет такое заглавие: «Введение к историческому и географическому описанию великороссийской Империи, часть первая: как древнее, так и нынешнее состояние того, великого государства и обитающих в нем народов и другая к ведению принадлежащая обстоятельства по возможности и на первый к сочинению исправнейшей и обстоятельнейшей истории вновь собрана и кратко описана». В первой главе говорится о имени сего великого государства и о древнем его разделении; во второй о границах Всероссийской Империи по ее нынешнему состоянию; в третьей о великости Империи; в четвертой о водах; в пятой о знатнейших горах; в шестой о внутренностях земли; в седьмой о растении и плодах земных; в восьмой о животных; в девятой о жителях Империи; в десятой о силе воинской; в одиннадцатой о доходах государственных; в двенадцатой о заводах, фабриках и мануфактурах; в тринадцатой об академиях и училищах; в четырнадцатой о правлении духовном и политическом, о разделении епархиальном и губернском.

Все эти разделы изложены кратко по Европейской части и несколько подробнее по Сибири [78]. Рукопись эта не опубликована.

Мы не имеем возможности более подробно анализировать эту работу, обратим только внимание на то, что в заглавии указывается «как древнее, так и нынешнее состояние». Это стремление В. Н. Татищева рассматривать географические отношения, не только «нынешние», но и прошедшие, чрезвычайно важно в теоретическом отношении. Что это не случайная обмолвка, мы покажем на примере второго сочинения; вернее, наброска географии России, имеющего название «Россиа, или как ныне зовут Руссиа». Работа эта опубликована в журнале Министерства внутренних дел в 1839 г. [79].

На этот набросок до сих пор не обратили должного внимания, между тем он имеет существенный интерес.

В нем имеется конкретная попытка дать географические описания ряда исторических этапов. В небольшом введении говорится, что география России, «по ее многим из древности переменам, пространству земель и множеству различных прежде живших и ныне находящихся народов и вер», должна делиться на пять периодов:

1) до 862 года — пришествие Рюрика,

2) период от начала монархии Рюрика до нашествия татарского (862—1238 г.),

3) татарское время до 1475 года, когда Иван III «…татарскую власть опроверг и монархию утвердил»,

4) до 1613 г. — избрания первого Романова,

5) современный период, следовательно, до 40-х годов XVIII века.

Дальше идет крайне конспективное изложение, вернее развернутая программа предполагаемого содержания отдельно по Европейской России и Сибири.

По Европейской России сначала дается историческая география по следующей программе: 1) древнее имя, где имеются историко-филологические изыскания о названиях восточно-европейской равнины у разных старинных авторов, объяснение этих названий и пр.; 2) пространство, где говорится об изменениях границ государства; 3) разделение древней Руси. Отдельно характеризуется Великая Русь, Малая Русь, Белая Русь, Червонная Русь, Черная Русь, болгары — указываются жившие народы и города.

Второй раздел «Настоящая Руссиа» имеет следующее содержание: 1) имя; 2) воды — перечисление морей, окаймляющих Россию, озер, рек; 3) границы русской империи в Европе. Здесь В. Н. Татищев из разнородных мнений о границе между Европой и Азией избирает то, которое принято и сейчас, т. е. по Уралу и реке Урал; 4) разделение гражданское — дается краткое обоснование и районирование Европейской России весьма дробное. Затем идут главы:

5) о верах; 6) о крепостях; 7) о подземных богатствах; 8) о фабриках; 9) о довольстве от животных; 10) о житах и овощах; 11) горы знатные; 12) степи или полупустыни.

Описание Сибири имеет такое деление: 1) имя, 2) граница, 3) народности, 4) настоящее разделение Сибири, 5) острова великие в морях, 6) воды, 7) горы, 8) степи, 9) о подземных сокровищах, 10) фабрики метальные лучшие, 11) жита (т. е. посевы. — Л. И.), 12) скот, 13) рыбы.

В структуре описания Европейской России обращает внимание некоторая несообразность: природные элементы разорваны — «воды» в начале, а «горы» и «степи» в конце. Это, вероятно, носит случайный характер, так как в описании Сибири воды, горы и степи следуют по порядку. Любопытно, что пропущена лесная область. Это, вероятно, не случайно. Углубленных научных наблюдений тогда не было, и автор не мог сообщить читателю чего-нибудь такого, чего последний сам не знал из личного опыта. Поэтому, очевидно, В. Н. Татищев включил лишь районы, резко отличающиеся по природным условиям от средней России — горы и степь. Тундра же почему-то вообще опущена.

Мы уже говорили о стремлении В. Н. Татищева дать географию не в статике, а в историческом разрезе, в потоке времени. Мы остановимся на этом еще в следующей главе.

Очень серьезного изучения заслуживают 4-е разделы в Европейской России и Сибири «О разделении гражданском». В них В. Н. Татищев дает свой проект районирования. Эти разделы не содержат развернутого обоснования, а представляют собой перечисление губерний, провинций и городов. С административным делением тогдашнего времени разделение В. Н. Татищева не сходится. О цели его В. Н. Татищев указывает только, что оно произведено «для лучшего знания и памяти древней истории и титула императорского». Это как будто нужно понять так, что цели районирования познавательные. Но можно уверенно сказать, что В. Н. Татищев скрыл свои намерения, и представленное им перечисление губерний и провинций представляет составленный им проект административного деления России. Это видно из записки В. Н. Татищева, посланной академику Миллеру [80]. Она посвящена критике существовавшего тогда административного деления. Из нее мы узнаем, во-первых, что В. Н. Татищев, повидимому, имел уже неприятности из-за этой критики: «…я хотя представление (об изменении административного деления. — Л. И.) начерно написал, но представлять опасаюсь, чтоб кто по ненависти оное мое доброе намерение в зло или предерзость истолковать не имел причины»; во-вторых, в этой записке, где определенно говорится об административном делении, выдвигается тот же основной принцип, что и в «Россиа», а именно: необходимость отразить области, бывшие княжеские владения и т. п., упомянутые в титуле императорском.

В этой записке имеются очень любопытные замечания о несообразности существовавшего тогда административного деления. К Астрахани, например, приписан Кизляр, находящийся от нее в 500 верстах, и Саратов — в 730, к Тобольску — Березов — в 860, Томск — в 1 286 верстах и т. д. В. Н. Татищев считает, что эти пункты должны быть центрами самостоятельных провинций. Затем указывается, что многие уезды «…так смешаны, что одного в середине другого уезда деревни лежат, или уезд около другой город обошел, как мне по ландкартам видимо». Это тоже иллюстрируется примерами.

Таким образом, В. Н. Татищев проделал, очевидно, какую-то работу с использованием картографического материала по изучению административного деления России.

Однако вернемся к вопросу о том, что означали слова В. Н. Татищева, что целью его районирования является лучшее познание титула императорского.

В императорском титуле перечисляются области и народности, постепенно входившие в состав России, так что он, в сущности, отражал процесс территориального и национального формирования Российской империи. Поэтому требование отражения в административном делении императорского титула практически сводилось к требованию учета географического размещения народностей в административном делении, с чем абсолютно не считались при установлении губернских и уездных границ.