Эстетика однополой любви в древней Греции

(№ 1869). «…дела любимых людей, каковы бы они не были, кажутся прекрасными их поклонникам и, отказываясь от критики, они кличем выражают свое восхищение пред ними». (Либаний. Приветственная Юлиану (№ 13) 3 [Либаний 1912-16, т.2, с.246])

(№ 1870). «…считаете старое заблуждение великою необходимостью для постоянного пребывания в таковом, как если бы кто, в юности торгуя красотою, сохранил недуг свой и во все прочие возрасты». (Либаний. К антиохийцам о гневе царя (№ 16) 47 [Либаний 1912-16, т.2, с.268])

(№ 1871). «(138) Притом они [ чиновники при дворе Констанция] пугали добропорядочных людей бесчестием, подсылая к ним пригожих отроков… - таковыми двумя способами добывали они себе сверхурочные доходы» (Либаний. Надгробное слово по Юлиану 138, пер. Е.Г.Рабинович [Ораторы Греции 1985, с.380])

(№ 1872). «И вот, по пословице, любящий человек становится более рабом, чем мессеняне, считая пустяками друзей, родителей, попреки со стороны людей, служа предмету любви, и, чем больше рабствует, тем больше услаждается, радуясь расходам, трудам, просиживанию по близости больше, чем добыткам и развлечениям, в случае удачи ухаживая с радостью, при неудаче гоняясь за предметом любви со всею хитростью и раболепством, (27) и любимый не попросит ничего настолько невозможного, что выполнить не является уязвленному полною необходимостью. Если же нет способов выполнить, он скорее умрет, чем откажет заранее». (Либаний. О рабстве (№ 25) 26-27 [Либаний 1912-16, т.2, с.405])

(№ 1873). «А теперь этот доход обращен в пользу сцены, чтобы на те деньги, что ремесленник плачет, да вносит, роскошествовали плясуны и мимы, которые развращают свободных, развращают рабов, и юношей, и стариков». (Либаний. К Икарию (№ 26) 23 [Либаний 1912-16, т.1, с.95])

(№ 1874). «…В городе Берое была медная статуя, Асклепий в образе красивого сына Клиния, где искусство воспроизводило природу. В нем было столько красоты, что даже те, кому представлялась возможность видеть его ежедневно, не могли насытиться его созерцанием». (Либаний. К имп.Феодосию в защиту храмов (№ 30) 22 [Либаний 1912-16, т.1, с.206])

(№ 1875). «…Кто не знает, что под влиянием самих притеснений, коим они [ язычники] подверглись, они больше, чем в прежних условиях, преклоняются перед богами? Так поклонники физической красоты от помехи в любви сильнее увлекаются ею и становятся поклонниками более упорными». (Либаний. К имп.Феодосию в защиту храмов (№ 30) 26 [Либаний 1912-16, т.1, с.207])

(№ 1876). «[ Ельпидий утверждал, что император Юлиан отравил свою жену]. Тут я возопил и пораженный в сердце тем словом сказал: «Но не стал бы клясться Ельпидий, что в молодости был жертвою разврата». И я сказал то же, что римский сенат и народ, как сообщалось сюда людьми, долго там жившими, и что он заменил наложницу человеку, дельному в остальном, но в этом несчастному. Были и такие, что утверждали, будто он и до смерти не освободился от этого недуга. И вот до чего ты был подавлен истиной, что и сам признавался, что слышал подобное от одного из его асессоров. Итак, я заявил, что такой человек, по доброй воле преображавшийся в женщину, лишен прав, и образом жизни его у него отнята возможность злословить другого». (Либаний. К Поликлу (№ 37) 3 [Либаний 1912-16, т.2, с.174])

(№ 1877). «…И даже если бы я сказал, что он продал свою юность, а ты тоже, отправление, по приказу такого-то, в Рим, разделить ложе, не было бы делом Поликла, и также, если тому после этого следовало сковать язык, от тебя мы не требовали молчания. Но мне кажется, я вижу причину гнева. Общею против обоих, как кажется, была та молва: «Одни и те же у вас взятки, одни и те же ночи. Одинаковы ваши добытки, одинаковы ваши угождения». Ты, следовательно, думал, что слышишь это столько же о нем, сколько о себе». (Либаний. К Поликлу (№ 37) 14 [Либаний 1912-16, т.2, с.178])

(№ 1878). «Отдавшись в распоряжение любителям красивых для услуг им, и с одними знакомясь вне, с другими внутри и многими ходами доставляя ответы тех и других упомянутых лицам, становясь участником в дележе даров любви, многие дома он сделал несчастными, дни и ночи наполнив своим непотребством, когда не был в состоянии привести другого, предоставляя к услугам себя самого, сам и жертва разврата, и сводник». (Либаний. Против Сильвана (№ 38) 8 [Либаний 1912-16, т.2, с.182])

(№ 1879). «Недавно он подошел к кому-то из красивых и пытался уговорить, а тот отскочил. Он же, наступая на него, тащил, схватив его, и побил. Когда же родственники юноши, узнав о дерзком поступке, быв сильны и немалочисленны, обступили его и пустили в ход против него руки, честный отец, узнав, не разразился против них, как обидчиков, криком и не наказал его как за дурные поступки». (Либаний. Против Сильвана (№ 38) 11 [Либаний 1912-16, т.2, с.183])

(№ 1880). «(5) Ведь этот Миксидем, начав с детства предаваться пороку, а честным не быв никогда хоть бы несколько дней, в крайней безнравственности достиг старости. Он брал доход своим телом в Египте, сам приглашая к себе тех, кто мог дать, брал такой и в Палестине, причем и борода не служила к тому препятствием. Принявшись же за ремесло адвоката, он не прекратил прежнего заработка, но ему можно было вдвойне получать вознаграждение. ***

(6) … был тем же учеником и адвокатом, смешавшим обычаи Афродиты, рожденным мужчиной, но прибавившим к тому другое и, многих опозорив, еще большему числу предоставив себя». (Либаний. Утешающая Антиоху (№ 39) 5-6 [Либаний 1912-16, т.2, с.427])

(№ 1881). «За то, что в темноте друг с другом все делали друг другу и давая, и получая, плодом этого является наследство». (Либаний. Утешающая Антиоху (№ 39) 15 [Либаний 1912-16, т.2, с.430])

(№ 1882). «Был здесь некий юноша с Кипра, белый и красивый, из богатого дома, у этого человека пользовавшийся несколькими комнатами. … Так поступал он, желая обирать плоды с острова и еще кое-чего другого. Это последнее заставило юношу удалиться отсюда, не снесши покушений этого человека, одного в маленькой бане, другого в разных местах дома. Имея его под рукою, он не отставал». (Либаний. Утешающая Антиоху (№ 39) 17 [Либаний 1912-16, т.2, с.431])

(№ 1883). «Ведь чем Филипп был для сына Фринона, тем сам он был своему, и при том, несмотря на громкий протест брата жены, причем жена присутствовала и слышала, ни взглянул прямо, ни возразил, но пребыл безгласен, глядя в землю, лишь потом дав признание своего непотребства. Страшно преступление Фиеста, а это нынешнее еще ужаснее, насколько ужаснее быть таким преступником в отношении сына, чем дочери». (Либаний. Утешающая Антиоху (№ 39) 22 [Либаний 1912-16, т.2, с.432])

(№ 1884). «Далее, будучи детьми, они снискивали пропитание на счет самой своей юности, а, достигши зрелого возраста, с прекращением этого источника заработка, удалившись с родины, они поспешили сюда в видах на заработок от здешнего театра …

(7) … Всякие зазорные поступки делают они одинаково и днем, и по ночам, и честолюбие их в том, чтобы превзойти друг друга в чрезмерности этого бесстыдства, так что тогда более всего считают они себя закрепляющими свое положение, когда легко для них сделать такое, о чем добронравным людям и слышать невыносимо». (Либаний. К Тимократу (№ 41) 6-7 [Либаний 1912-16, т.2, с.500])

(№ 1885). «…сперва сами себя развратив, они вкрадываются в дома людей благородного воспитания, уловляя, сколько могут, юношей и убеждая увлекаться одним с ними предметом и, если отцы у них живы, превращая их, сколько возможно, в воров отцовского достояния, а, если они умерли, прямо в изменников». (Либаний. К Тимократу (№ 41) 9 [Либаний 1912-16, т.2, с.501])

(№ 1886). «Есть некто Сабиниан, сводник красивых юношей, переменивший на это свои занятия вследствие старости, а пока был безбородым, сам нуждавшийся в услугах сводников. Послужив в этом многим во многих городах, ни для кого он столько не потрудился, сколько для этого Оптата, делая несчастными отцов, несчастными и детей, несчастными и матерей. (29) Вот это занятие заставило его проезжать и через наш город и, дерзнув проникнуть в толпу учеников, он был замечен в то время, как, пытаясь совратить некоторых, отводил их в сторону и беседовал с ними у одной колонны, дозволяя себе при этом и несколько вольное обращение, был удален, с внушением, что следует вести себя скромно, а если не может, отправляться на свою охоту к другим». (Либаний. За Фалассия (№ 42) 28-29 [Либаний 1912-16, т.1, с.190])