Всемирная история: в 6 томах. Том 3: Мир в раннее Новое время

Понимание жизни в драматургическом ключе, сочетание аффектации и нюансированности, балансирование между высоким и низким, жанровым, усложнение и углубление мировидения, открывающиеся во всех формах деятельности человека барокко, будто суммированы в театре эпохи. Театр этой эпохи — торжество живописи, использование постоянно меняющихся перспективных декораций (плоскостные декорации Ренессанса сменились глубинной сценой-коробкой), сложная машинерия. Новшеством стало применение различных световых эффектов — восхода или захода солнца, быстрого затемнения сцены, изображение пожаров, наводнений, молний и т. д. Интересную схему в своей «Подзорной трубе Аристотеля» (1654) выстраивает теоретик литературы барокко Э. Тезауро: внешние изображения должны способствовать представлению разнообразных душевных состояний и открывать разуму новые проблемы. Этому служат немые произведения живописцев и скульпторов, затем драма, где эффект выразительности усиливается словом и жестом, картина, сопровождаемая девизом или иным объяснением, и, наконец, пантомима. Жизнь не только сон, считает Тезауро, она — театральное действо. Еще более театрализованной стала придворная жизнь и церемониал, светский быт. Отношения становятся театрализованными, театральная искусственность, игра превращается в важнейшую часть правильного поведения в обществе.

Фантазийность и аллегоричность мышления, аффектация эмоций, момент импровизации, «живописность» как тотальный принцип любой — зрительной, музыкальной, словесной — изобразительности, тотальное тяготение к вскрытию противоречивых начал, поиск новой одухотворенности, — этими чертами можно объединить все явления эпохи барокко и мироощущения «человека барокко». Тот же Тезауро утверждает, что мир поэтических созданий, порожденных фантазией, живет по своим особым законам, отличным от законов рационального мышления и логики. Гениальность свойственна не только людям — она заложена и в природе. Человек, природа, Бог — все они способны к творчеству и наделены гениальностью. Мысли Тезауро сходны с рассуждениями Д. Бартоли («Литератор», 1645; «Досуги мудреца», 1659), — он одним из первых ввел в европейскую литературу понятие вкуса, столь распространенное в XVIII в., и передал последующим столетиям термин «гений».

МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ В XVII ВЕКЕ

НАКАНУНЕ ТРИДЦАТИЛЕТНЕЙ ВОЙНЫ

Начало XVII в. в Западной Европе ознаменовалось мирной передышкой в борьбе между Испанской монархией, стремившейся утвердить свою гегемонию воинствующей защитницы католицизма, и тремя наиболее развитыми в экономическом отношении западными странами — Францией, Англией и Северными Нидерландами. Претенциозные планы закончились провалом, бессилие «Католического короля» перед протестантской «ересью» стало очевидным — но и противники Испании были еще недостаточно сильны, чтобы изменить характер войны, превратив ее в наступательную. В 1598 г. на основе статус-кво Испания заключила мир с Францией, в 1604 г. — с Англией; в 1609 г. было заключено сроком на 12 лет перемирие с Республикой Соединенных провинций Нидерландов. В предшествующей этому акту особой декларации Испания признала де-факто суверенитет новой республики.

В ноябре 1606 г. был заключен мирный договор между Священной Римской и Османской империями, завершивший развязанную турками войну 1593–1606 гг., причем условия мира в целом воспроизводили довоенное положение вещей. К тому времени внимание османов было отвлечено возобновившейся войной с Ираном (1603–1613), в ходе которой шаху Аббасу I удалось вернуть все отданные туркам по миру 1590 г. земли (Грузия, Армения, Азербайджан) и овладеть территорией Ирака, включая Багдад. На ближайшие полвека именно иранский фронт стал основным для Османского государства, а на венгеро-балканской военной границе установилось относительное затишье, что позволило австрийским Габсбургам сосредоточить усилия на укреплении своей власти в Священной Римской империи.

Контрреформация давала идейное обоснование их гегемонистским устремлениям. Однако, если в находившихся под властью эрцгерцога Фердинанда (будущего императора Фердинанда ІІ) Штирии, Каринтии и Крайне католицизму уже удалось одержать полную победу, то в Нижней и Верхней Австрии и тем более в землях Венгерской и Чешской короны борьба обещала быть тяжелой. Она неизбежно должна была распространиться на всю Германию, где в 1608–1609 гг. сложились конфессиональные коалиции немецких князей: протестантская Евангелическая уния, возглавляемая курфюрстом Пфальца кальвинистом Фридрихом V, и Католическая лига во главе с герцогом Баварии Максимилианом I. Католическая лига выглядела сильнее и сплоченнее: протестанты были расколоты на враждовавших между собой лютеран и кальвинистов. Именно кальвинистам предстояло выдержать первый натиск Контрреформации: если законность лютеранского исповедания была признана Аугсбургским религиозным миром 1555 г. (и лютеранские курфюршества Северной Германии — Саксония и Бранденбург — на первых порах старались держаться в стороне от конфликта), то кальвинистская церковь подобной гарантии не имела. Обе коалиции надеялись на помощь извне. Католики рассчитывали на финансы и военные силы Испанской державы в силу теснейшего союза между испанскими и австрийскими Габсбургами. Но такое изменение политической ситуации, чреватое угрозой габсбургской гегемонии в Европе, никак не устраивало соперников Испании — как протестантские Англию и Голландию, так и католическую Францию; их помощь стремилась обеспечить себе Евангелическая уния.

Другие европейские государства также могли вступить в борьбу на той или другой стороне. Союзный договор связывал императора с Речью Посполитой, чей король Сигизмунд III Ваза весьма успешно проводил в своих владениях политику Контрреформации. Получив по Деулинскому перемирию 1618 г. у ослабленной России Смоленщину и Новгород-Северскую землю, Польско-Литовское государство находилось, казалось, на вершине своих политических успехов. Однако Речь Посполитую отвлекало противостояние с лютеранской Швецией, не признавшей права Сигизмунда на отцовский шведский престол и стремившейся, отняв у него лифляндские земли, расширить свой плацдарм на восточном берегу Балтийского моря. По Столбовскому миру с Россией в 1617 г. шведы приобрели русские волости по берегу Финского залива с устьем Невы, лишив Россию выхода к Балтике.

В Москве по-прежнему главным врагом считали Речь Посполитую, не отказавшуюся от притязаний на русский трон в лице королевича Владислава, и были готовы при благоприятных обстоятельствах начать с ней новую войну за возвращение утерянных территорий.

В орбиту войны в центре Европы предстояло быть вовлеченными почти всем европейским странам; однако участники конфликта вступали в него не сразу, и соотношение сил постоянно менялось. Тридцатилетнюю войну (1618–1648) принято делить на несколько периодов в соответствии с тем, кто выдвигался на первое место в антигабсбургской коалиции.

Чегиско-пфалъцский период (1618–1624). Началом Тридцатилетней войны считается восстание чешских сословий против имперской власти в мае 1618 г. Восставшие создали собственное правительство (директорию) и в августе 1619 г. объявили о низложении короля Чехии Фердинанда Штирийского (в том же месяце ставшего императором Фердинандом II); затем чешским монархом был избран курфюрст Фридрих V Пфальцский, коронованный в Праге в ноябре 1619 г. К восстанию присоединились не только все земли Чешской короны, (Чехия, Моравия, Силезия и Верхняя и Нижняя Лужицы), но и сословные собрания Верхней и Нижней Австрии. Активную поддержку им оказал князь Трансильвании Габор Бетлен, вторгшийся на территорию принадлежавшего Габсбургам Венгерского королевства и занявший его столицу Пожонь (Братислава), так что непосредственная опасность стала угрожать самой Вене; в 1620 г. Бетлен даже принял титул короля Венгрии. Но в конечном счете Габсбурги и их союзники оказались сильнее. Испанская армия вторглась из Южных Нидерландов в Пфальц. Император получил финансовую помощь от Испании, папы, Генуи и Тосканы; было налажено оперативное взаимодействие с сильной армией Католической лиги. Между тем войска Евангелической унии действовали очень вяло; даже тот протестантский монарх, от которого Фридрих скорее всего мог бы ожидать поддержки — его тесть английский король Яков I — отказался признать законность его избрания и ограничился дипломатическими демаршами перед Испанией, имея в виду лишь сохранить за своим зятем Пфальц. Курфюрст лютеранской Саксонии Иоганн Георг I даже принял участие в подавлении чешского восстания, получив за это выделенную из земель Чешской короны Лужицкую область.