Русская армия и флот в XIX веке

Значительным центром по производству стальных снарядов в последние десятилетия стал Пермский пушечный завод, где была установлена штамповочная мастерская для механического изготовления корпусов шрапнелей и бомб. Ручной способ обработки не позволял долгое время поднять производительность завода. В 1896 г. у заводчика Эргардта (Дюссельдорф) была приобретена привилегия, и по его способу с 1900 г. налажено производство полевой и фугасной шрапнели для нужд армии и флота. Производительность резко поднялась. В 1900 г. Пермский завод изготовил: корпусов для бомб 6-дм фугасных — 10 169, 6-дм мортирных — 14 212 и 42-мм — 20 257; корпусов для шрапнели: легкой (полевой) — 138 562, 3-дм — 339, 57-дм — 64, 6-дм пушечной — 2 155, 6-дм мортирной — 9 тыс. и 6-дм сегментной — 350 — всего 198 259 штук [1764].

Выпускал снаряды также Сормовский завод Бенардаки. В 1871 г. произведены опыты над 15-дм снарядами [1765]. На Путиловском заводе изготовлялись снаряды калибром в 12, 10, 8 и 6 дюймов и других калибров. С 1882 по 1900 г. завод изготовил 45 873 фугасных и 35 437 бронебойных снарядов [1766], также Луганский снарядный завод, где во время русско-турецкой войны 1877–1878 гг. готовились снаряды для армии и береговой артиллерии [1767].

Наконец, нужно указать также на Тульскую пушечную мастерскую, выпускавшую снаряды для скорострельных 47 и 37-мм орудий. Производительность ее 35–40 тыс. снарядов в год. За 10 лет существования мастерская выпустила около 400 тыс. снарядов [1768].

Кроме казенных предприятий изготовлением снарядов занимались также частные предприятия. Завод Нобеля изготовил с 1864 по 1882 г. 912 692 бомбы, снаряда и шрапнели из обыкновенного чугуна, а с 1866 по 1878 г. — 15 570 снарядов (8, 9, 11 и 14-дм) из закаленного чугуна [1769].

Производство гильз для скорострельных орудий было сосредоточено на Ижевском заводе. Производство гильз на нем представлено данными табл. 162.

Вторым крупным центром гильзового производства был Петербургский гильзовый завод, сооруженный в 1895 г.

Таблица 162 [1770]

Таблица 163 [1771]

Продукция этого завода выражается цифрами табл. 163. Производство гильз для 2½-дм орудий Барановского было налажено на принадлежавшем его наследникам заводе, а затем на Петербургском гильзовом заводе. Ежегодный выпуск колебался от 20 до 40 тыс. гильз [1772].

В ходе Крымской войны выявилось, что мины являются весьма действенным средством борьбы с флотом противника. По своему типу они подразделялись на гальванические системы Якоби (провода их выводились на берег) и пиротехнические ударные системы Якоби — Власова (устанавливаемые на якорях) [1773].

Развивая идеи Б. С. Якоби, А. П. Давыдов разработал в 1856–1857 гг. новый образец пиротехнической ударной мины. Она имела техническое запальное устройство. Он же предложил электромагнитную «бомбическую мину», предназначаемую для минирования берегов, удобных для высадки десантов противника [1774]. Интересный образец ударных мин разработал В. Яхтман. В 1858–1860 гг. известное влияние на развитие минного дела оказала Гражданская война в США, где довольно широко были применены минные заграждения. Однако по заключению адмирала Г. И. Бутакова американские мины уступали русским [1775]. В 1882 г. генерал-майор Тизенгаузен изобрел шестовые мины на откидных шестах системы полковника Петрушевского [1776]. Но особенно большое значение имело изобретение торпеды И. Ф. Александровским [1777]. Он представил свой проект в 1865 г. в Морское министерство. Однако адмирал Краббе, бывший в это время управляющим министерства, нашел, что разрабатывать самодвижущиеся мины преждевременно [1778].

Тем не менее с 1868 г. вся исследовательская работа над минным вооружением продолжалась в артиллерийском отделе Морского технического комитета. Этот комитет занялся прежде всего изучением иностранного опыта, в частности мин Уайтхеда. Их образцы были в 1868 г. приобретены для испытаний. Но эти мины стоили дорого, двигались в воде медленно и не соответствовали требованиям [1779]. Одновременно Александровский снова обратился со своим проектом. Ему было разрешено построить на Балтийском заводе торпеду «за собственные средства с последующим возмещением» [1780]. Изобретатель встретил огромные затруднения при реализации своего проекта. Его торпеда была изготовлена только к 1874 г. и подвергнута испытаниям на Кронштадтском рейде. «На этом испытании, — писал Александровский, — торпедо мое три раза кряду проходило с большой меткостью назначенное для него расстояние в 2 500 футов, постоянно сохраняя при этом шестифутовое углубление в воду». Скорость мины достигала 6–8 узлов. На повторном испытании (в присутствии адмирала С. Лесовского) торпеда Александровского показала скорость 9-10 узлов. За границей внимательно следили за опытами в России, узнать все баллистические данные не составляло в то время никакого труда. Пока Морское ведомство выражало сомнения в целесообразности торпед вообще, Уайтхед внес в свою торпеду ряд изменений и добился увеличения скорости до 9 узлов (а на близкие расстояния — до 20 узлов). Морское министерство, не желая отставать от других флотов и в то же время стремясь уклониться от производства торпед у себя, заказало Уайтхеду сначала 100 торпед, а затем еще 150, заплатив за это более 1 млн. руб., и одновременно приобрело патент за 9 тыс. фунтов стерлингов, после чего организовало производство торпед в Кронштадтской мастерской. Так, были приняты на вооружение самодвижущиеся мины Уайтхеда, хотя русские торпеды Александровского не уступали им по качеству и скорости (после внесенных им изменений в конструкции они давали скорость до 18 узлов) [1781].