Ледовое побоище и другие «мифы» русской истории

В 1169 г. Игорь в составе войск Андрея Боголюбского участвовал в разгроме Киева, а вскоре в войну за Киев включился и Кончак «с родом своим».

Первая встреча Игоря с Кончаком могла состояться в 1171 г., когда Кобяк и Кончак шли к Переяславлю, а молодой двадцатилетний княжич Игорь был послан в степь догнать один из таких половецких разъездов («рать малу»). Два года спустя Игорь в составе «иных молодших князей» вновь участвует в походе на Киев.

На протяжении 1170-х гг. Игорь действует как вассал своего старшего брата Олега Святославича, крутого и задиристого князя, воевавшего и с половцами, и с русскими князьями. Недаром в 1185 г. хан Гзак после разгрома на Каяле стремился именно в Северскую землю; она, во-первых, стала совершенно беззащитной (там «ся остале жены и дети — готов нам полон собран, Емлем же городы без опаса!»), а во-вторых, Гзак хотел отомстить за походы Олега Северского с братьями.

Со Святославом Киевским у Олега и его братьев были враждебные отношения.

В августе 1179 г. «злу начальник Кончак» напал на Переяславское княжество и «много зла створи крестьяном: оних плениша, а иныи избиша, множайшия же избиша младенець». Святослав Всеволодич Киевский отогнал Кончака за Сулу. Говоря об этих событиях, летописец написал загадочную фразу, порицающую тех, кто «любить врагы божия», подразумевая русских союзников «безбожного» Кончака.

Через четыре месяца, в январе 1180 г., скончался Олег Святославич, и князем Северской земли на два десятка лет стал его брат — Игорь, а в Чернигове утвердился его кузен Ярослав Всеволодич, постоянно поддерживавший Игоря и, как увидим дальше, Кончака.

Отношения со Святославом остались холодными. Когда великий князь предложил войну с крупнейшими монархами Руси (по иронии судьбы, это произошло в городке Любече, где в 1097 г. были приняты решения о прекращении распрей и усобиц), Игорь будто бы выступил против войны. Слащавая фраза попала в общий киевский летописный свод, очевидно, из личной летописи Игоря. «Отец, — обратился Игорь к Святославу, — главное, это чтобы был мир и тишина, но если так не получается, то лишь бы ты был здоров».

В руках русского историка В.Н. Татищева были летописи, не сохранившиеся до наших дней. Они расширяют фонд наших сведений о русской жизни XII в. В его извлечениях из не дошедших до нас летописей эта отрывочная фраза дана полностью; там говорится, что нужно «согласяся обще всем рускую землю от половец оборонять», и высказан упрек Святославу, который не советовался с князьями и боярами. Таковы были слова придворного летописца. Напрасно наши литературоведы так доверчиво относятся к ним: «Сам Игорь Святославич обращает всю свою неукротимую энергию против половцев, он рвет со своей прежней политикой, раскаивается в ней, объявляет себя врагом своих прежних союзников — хана Кобяка и хана Кончака» (Д.С. Лихачев. «Слово о полку Игореве» и культура его времени. Л., 1985. С. 158).

Проанализируем внимательно весь ход событий в первой половине 1180-х гг.

Пока Святослав воевал в Суздальской земле, Игорь и Ярослав Черниговский совместно с половцами Кончака и Кобяка в 1180 г. добрались до Друцка (около 400 км от Новгорода-Северского) и сражались там с русскими князьями Полоцкого княжества и смоленским князем Давыдом Ростиславичем. Это было сделано Игорем Святославичем вопреки прямому приказанию великого князя.

Отсюда Игорь, Кончак и Кобяк (ведя собою 2000 русских пленных) отправились к Киеву бороться с Ростиславичами. «Половци же испросиша у Святослава (Киевского) Игоря» в качестве общего полководца и расположились в окрестностях Киева, где были разбиты и изгнаны войсками киевских бояр. Здесь были убиты брат Кончака, половецкие ханы и взяты в плен двое сыновей Кончака: «Игорь же видев половцы побеж дены и тако с Кончаком въскочивша в лодью бежа (вверх по Днепру) на Городець к Чернигову».

Киевское боярство («мужи» Рюрика Ростиславича) сумело окончательно отделить Святослава Всеволодича от Игоря, посадив на киевский престол сразу двоих представителей разных, враждовавших между собой, княжеских ветвей: Святослава из «Ольговичей» и Рюрика из «Мономашичей».

С этого времени началось резкое размежевание правобережных князей «Киевской стороны» и левобережных князей Чернигово-Северских земель (Ярослава Черниговского и Игоря Северского). Киевские князья организовывали оборону и походы в степь, а Игорь и Ярослав уклонялись, вступая в союзнические отношения с Кончаком.

Каким же было «раскаяние» Игоря и насколько он в действительности порвал союзные связи с Кончаком после бегства с ним в одной ладье?

Третий (начиная с 1179 г.) поход «безбожного» Кончака на Русь состоялся в конце февраля 1184 г., но Ярослав Черниговский уговаривал подождать с нападением на Кончака до лета. Были посланы лишь «молодшие» князья — Игорь и Владимир Переяславский, сразу же заспорившие между собой по поводу того, кому из них ехать в авангарде, то есть кому достанутся первые трофеи. Ссора перешла в военные действия. Отправив главные киевские полки домой, князья с дружинами начали грабить русские города: Владимир Глебович захватил северские города Игоря, а Игорь разгромил город Глебов, построенный, очевидно, отцом Владимира. Разгром был ужасен, как сообщает Ипатьевская летопись:

«Тогда бо не мало зло подъяша безвиньнии хрестьяни…..И все смятено пленом и скорбью тогда бывшею; живии мертвым завидять… мужи же пресекаеми и рассекаеми бывають, жены же оскверняеми…»

Оправдаться перед Киевом Игорь мог лишь тем, что на пути ему попалось какое-то кочевье, застигнутое весенним половодьем. Но летописец ни слова не говорит о том, было ли это на самом деле.

Летом 1184 г. киевские князья-соправители замыслили и осуществили общий поход против половцев, возглавляемых ханом Кобяком. Он завершился 30 июля в зоне днепровских порогов и Орели грандиозной победой: в плен были взяты сам Кобяк Карлыевич, его двое сыновей й полтора десятка менее знатных ханов. Всего пленено 7000 половцев. Об этой победе весьма торжественно сказано в «Слове о полку Игореве»:

«Святьслав грозный великый Киевский… Наступи на землю Половецкую.

А поганого Кобяка из Луку моря от железных великих плъков половецкых.

Яко вихр выторже.

И падеся Кобяк в граде Киеве, в гриднице Святъславли».

Поход, расчистивший от степняков такую международную магистраль, как Днепр, прославил русских в Европе:

«Ту Немци и Венедица.

Ту Греци (Византийская империя) и Морава (Чехия).

Поют славу Святославлю».

В нем участвовало не менее 14 князей, но ни Ярослава Черниговского, ни Игоря Северского в их числе не было. На предложение Святослава оба князя ответили отказом: «Далече ны (нам) есть ити вниз Днепра».

А как в это время действовал Игорь? Собрав тех своих родичей-вассалов, с которыми он в следующем году предпримет тайный сепаратный поход, завершившийся на Каяле, Игорь предложил им следующий план: когда половецкие воины направятся к Днепру навстречу русским войскам Святослава, в отсутствие половецких войск, «без них кушаимся (попытаемся) на вежах (юрты) их ударити». Но ведь в юртах в основном оставались женщины и дети?!

Объектом нападения были выбраны кочевья по р. Мерлу, не входившие (согласно исследованиям доктора исторических наук С.А. Плетневой) ни во владения Кончака, ни Кобяка. Хозяин этих пастбищ, судя по летописи, некий Обовлы Костукович, располагал всего четырьмястами всадниками. Победа Ольговичей была предрешена.

Наступил грозный 1185 год. В феврале «пошел бяше окаянный и безбожный и треклятый Кончак со множеством половець на Русь, похупся (стремясь) яко пленити хотя грады рускые и пожещи огным…» (у Кончака были катапульты, стрелявшие «живым огнем»).

Ярослав Черниговский посылает к Кончаку боярина Ольстина Олексича послом о мире и нейтралитете.

Игорь уверяет посланца Святослава, приглашающего его принять участие в общерусском походе, что половцы всем общий враг и не дай бог кому-либо отказаться от похода на них. И в то же время Игорь собирает свои дружины к пограничной Суле, но с киевскими войсками не соединился из-за того, что ему будто бы помешал сильный туман.