Тайны географических открытий (СИ)

 Сицилийский король посылал в окрестные страны опытных путешественников и искусных художников. Возвращаясь в Палермо, они докладывали Рожеру о том, что им удалось увидеть, услышать и зарисовать. Так продолжалось пятнадцать лет. Все эти годы ал-Идриси трудился над обработкой доставленных ему сведений.

С железным циркулем в руках он склонялся над картами своих предшественников, проверяя достоверность составленных прежде чертежей, заглядывал в старинные рукописи, сопоставляя их данные с новыми, полученными от посланцев норманнского короля. 

Ал-Идриси много путешествовал сам. До переезда в Палермо он посещал Малую Азию, Лиссабон, Англию, Францию, Испанию.

 До нас дошли свидетельства о том, как трудился ал-Идриси в Палермо.

 Рожер II не жалел ничего для своего ученого гостя.

 Однажды ко двору короля была доставлена целая гора серебра, выплавленного для изготовления чудесных предметов. Арабский мудрец построил серебряное подобие небесного свода.

Потом ал-Идриси из того же благородного металла отлили большой диск. Искусные мастера, руководимые арабским ученым, нанесли на выпуклую поверхность мерцающего диска изображения семи климатов земли, “с их странами и областями, берегами и полями, течениями вод и впадениями рек”.

 Если верить цифрам, приведенным в предисловии самого ал-Идриси к его книге, и более позднему сообщению ас-Сафади, на палермский земной диск ушло не менее шестидесяти тысяч килограммов серебра, а на изготовление небесной сферы — около четырех тысяч двухсот пятидесяти килограммов.

 Напрашивается мысль, что для установки диска и сферы потребовалось особое помещение.

Им могла быть уже существовавшая к тому времени в Палермо норманнская башня — та, что пять столетий спустя оказалась пригодной для устройства обсерватории.

 Король Рожер II страдал неизлечимой болезнью, но не хотел умирать, не дождавшись завершения труда ал-Идриси. А этот труд заключался не только в создании двух серебряных диковин.

 Потомок малагских эмиров торопился закончить книгу, дополняющую сведения “Круглого чертежа”. Норманнский король еще успел взять в руки манускрипт — “Развлечение истомленного в странствии по областям” и “Китаб Руджжар” (“Книга Рожера”). Но он уже не смог осилить семидесяти отдельных карт, приложенных к рукописи. Составленные вместе, они превращались в карту мира. Круглая всемирная карта тоже была приложена к книге ал-Идриси.

 Серебряные сооружения ал-Идриси около 1160 года погибли самым неожиданным и обидным образом.

 В Палермо начались беспорядки, вызванные недостойным поведением нового норманнского короля Вильгельма Дурного. Заговорщики ворвались в хранилище, где находились сооружения из серебра, разрушили и растащили их по частям.

 Ал-Идриси не только пережил это несчастье, но и продолжал свои великие труды. Он написал для Вильгельма Дурного вторую географическую книгу — “Сад приязни и развлечение души” — и составил еще семьдесят три карты.

 Созданные им творения заставляют о многом размышлять, удивляться трудолюбию и безграничной пытливости ученого XII века, решившего окинуть своим взором мир от Гибралтара до загадочного “острова” Сила на крайнем Востоке, где на псах звенели золотые ошейники. Сила, по мнению исследователей ал-Идриси, — это Корея или Япония.

  Сказочные подробности, не чуждые впоследствии и такому мастеру географических описаний, как Марко Поло, лишь оттеняют множество достоверных сведений, накопленных ал-Идриси.Он, например, уверяет, что Гибралтарский пролив вырыт человеческими руками, знает не только Северную Двину, но и Енисей, Байкал, Амур и даже Или. На одной из его карт изображены грифы, пожирающие пленников. Крылатые чудовища приурочены, по-видимому, к Алтаю. Сказка сказкой, а археологи свидетельствуют об изображениях грифов, найденных в курганах Алтая!

 Перечислить все, о чем знал и писал ал-Идриси, невозможно. Достаточно привести лишь некоторые примеры.

 Палермский ученый знал о Сибири, не называя ее. Он писал о Кимакии и в одном месте даже подчеркнул, что ему был известен писатель Джанах ибн-Хакан ал-Кимаки.

 А кимаки — это обитатели обширной области, расположенной частично в Сибири, между Иртышем и Енисеем, где Кимакия граничила со страной Мрака. На юге кочевья Кимакии достигали Сыр-Дарьи. В Кимакии был лишь один город.

 Ал-Идриси обратил свой взгляд в сторону Сибири и Китая.

 Известный нам доктор Рихард Хенниг обратил особое внимание на одну драгоценную строчку ал-Идриси: “Китайское море — это рукав океана, который и есть море Тьмы”.

 “На нашем языке это означает, что Китайское море представляет собой залив Атлантики!” — восклицает по этому поводу Хенниг..

 Он говорит, что ал-Идриси уверенно высказал “гипотезу, с которой выступили позже Тосканелли и Колумб, а именно, что Атлантический океан на западе омывает берега страны Катай (Китая)”.

 Типичным арабским географом является Якут.

Он родился около 1196 г., провел много лет в знаменитых библиотеках Мевра (современный Мары в Туркменистане) и составил два “словаря”: географический и библиографический, в которых содержится много подробных сведений, ценный материал о явлениях природы и мало вымысла. Хотя Якут и не является зачинателем этого типа трудов, он все же дал образцовые по достоверности работы и снискал славу величайшего арабского географа.

 В арабский период путешествия с чисто исследовательскими целями были немногочисленны.

Имеются сведения, что одна такая экспедиция была отправлена к истокам Нила; она достигла “Лунных гор” и озера, дающего начало Нилу.

Несмотря на это, арабские карты Африки мало чем отличаются от карт Птолемея, и мы можем предположить, что экспедиция эта, если она вообще имела место, была повторением более раннего торгового путешествия грека Диогена.

 Известна также экспедиция Саллама к Великой Китайской стене. Ему было поручено найти таинственный народ гога и магога. Саллам шел через Армению, до Волги, далее вокруг Каспия, до Уральских и Алтайских гор и вернулся через Бухару в Ирак.

 Что касается морских экспедиций, то ал-Идриси рассказывает об одной из них, посланной в Атлантический океан, но в этом рассказе очень трудно разобраться. Вначале путешественники будто бы направились в северные воды, или так называемое Темное море, а после — к экватору, и возможно, что весь рассказ относится к какой то более ранней атлантической экспедиции. Упоминание об открытии далеко от Европы какого-то острова, на котором живут “красные” люди высокого роста и с гладкими волосами, объясняется, быть может, какой-то прежней попыткой исследовать остров Мадейру*.

 ” Из причисляемых к Африке островов Атлантического океана обитаемы были (до их открытия европейцами) только Канарские острова, но не Мадейра. Поэтому легенда о “красных” людях вряд ли может быть связана с этим последним островом. Если экспедиция  эта действительно имела место, то она была первой попыткой исследования Атлантики со времен классической древности.

 Что касается Индийского океана, то уже одно существование сказки о Синдбаде Мореходе (знаменитый сборник сказок “Тысяча и одна ночь”) несомненно свидетельствует о том, что в этих водах совершались какие-то морские путешествия, а сама сказка, вероятно, основана на древнем отчете о какой-то действительно предпринятой экспедиции с Мадагаскара на Цейлон.

Кроме того, имеется также интересное “сказание” об арабских и китайских путешествиях по Индийскому океану, дошедшее до нас от IX в.

Оно производит впечатление правдоподобности, и в него входят подробности одного путешествия, совершенного в 879 г. Оно проливает много света на народы и торговлю Дальнего Востока, т. е. Китая, Явы, Цейлона и Индии. В нем упоминаются два арабских порта — Сираф и Басра. Большой интерес представляют также наставления мореходам; они датированы XV в., но содержат данные, уходящие по крайней мере еще на пять веков в глубь арабской истории. Одним из авторов этих наставлений был, по-видимому, лоцман, проведший португальский флот во время первого путешествия Васко да Гамы от Малинди до Каликута. Эти дошедшие до нас в рукописном виде наставления напоминают современные лоции, с той разницей, что помимо обычно принятых в лоциях сведений, содержат описание торговых путей.