Гунны и Азербайджан

Сасанидский шах в начале декабря 503 г. получив известие о вторжении, находился с войсками на Евфрате, у крепости Каллиник. Оценив создавшееся положение, Кавад немедленно форсированным маршем двинул армию на северо-восток, на Кавказ. Однако, не рассчитывая быстро перебросить войска, с огромным количеством обозов и добычи и пленными в район боевых действий, Кавад выслал против врага 12 тыс. всадников во главе со спахбедом (начальником конницы) Шапуром. Последнему удалось до подхода основных сил вытеснить гуннов из областей, расположенных между Араксом и Ширваном (Мильская, Муганская и Ширванская равнины).

Весной 504 г. в войну с гуннами вступил сам шах с главными силами своей армии. Разорение западных провинций Ирана византийскими войсками летом 504 г. вызвало стремление Кавада заключить перемирие с Византией (505 г.) с тем, чтобы сосредоточить максимум усилий на войне с гуннами в Закавказье. Несмотря на это, военные действия продолжались вплоть до 508 г., когда Кавад, окончательно разбив и отбросив сабир за Кавказский хребет, прочно закрепил за собой оба прохода (Дарьял, Дербент). Однако уже через 12 лет, в 515 г. сабиры вновь появились в Передней Азии, опустошая и разоряя на этот раз уже византийские владения в Армении, Месопотамии и Малой Азии. В отличие от первого вторжения в 503 г. через Дербентский проход, в 515 г. сабиры прошли Дарьяльское ущелье. Это нападение, безусловно, было инспирировано Кавадом, видимо, в ответ на постройку императором Анастасией форпоста Византии на западной границе Ирана крепости Дары, тем более что Кавад пропустил кочевников через охраняемый сасанидским гарнизоном Дарьял, оказавшийся в его руках сразу же после окончания войны с гуннами в 508 г.

По вопросу о времени появления сабир на Северном Кавказе в специальной литературе существует, если не исчерпывающая, то во всяком случае та точка зрения, согласно которой сабиры впервые появляются здесь не раньше второй половины V в., или, как мы попытались показать, можно точнее определить это время началом 60-х гг. V в. Иногда, правда, в литературе высказывается и точка зрения, согласно которой сабиры появляются на Кавказе гораздо раньше, уже в первых веках н. э. Не вдаваясь здесь в подробности, грозящие показаться скучными, все же отметим, что это мнение, как бы оно ни было соблазнительно для многих авторов, основано на неверном отождествлении и локализации этих сабир в труде Птолемея.

По вопросу о времени появления хазар на Северном Кавказе, их этнической принадлежности и другим проблемам хазарской истории в научной литературе существует такая огромная библиография, в которой не всегда с успехом разберется и специалист. Со своей стороны заметим, однако, что решение такой сложной проблемы, как начало хазарской истории на Кавказе, на наш взгляд, следует искать в следующих трех случаях: либо принять как достоверные сведения армянских источников о присутствии хазар на Кавказе еще до появления здесь гуннов в 70-х гг. IV в., либо, не доверяя этим сведениям и опираясь на первое упоминание хазар в сирийской хронике Захарии Ритора под 555 г., отнести время их появления в позднегуннскую эпоху, либо, наконец, связать появление хазар на Кавказе с гуннами, т. е. в гуннскую эпоху. В настоящее время ни по одному из этих важных вопросов не существует неопровержимых аргументов, и хазарская проблема по-прежнему остается столь же актуальной, как и гуннская. Для нашей темы, однако, важен другой аспект этой большой и сложной проблемы, а именно: какие племена входили в состав сабирского объединения. Думается, что ими могли быть булгарские племена Берсилии (хазары и барсилы), не ушедшие в Приазовье после распада оногурского объединения, а также все те этнические элементы и группы Восточного Предкавказья сармато-аланского и кавказского происхождений, которые составляли важный компонент предыдущего объединения. Именно эти племена явились основой мощного военно-политического союза во главе с сабирами, в самом начале VI в. вступившего в борьбу с Ираном за расширение своего господства.

В связи с перегруппировкой в северокавказских степях кочевых племен во второй половине V в. не совсем ясным для нас остается вопрос о том, какой характер имели отношения между сабирами и вытесненными ими в Восточное Приазовье булгарскими племенами оногур, сарагур и огур. Можно, конечно, допустить, что оногуры и связанные с ними племена попали в зависимость от сабир, находящихся в начале VI в. в зените могущества. Тем более, что такое мнение высказывалось в литературе. Однако оно сразу же вызывает следующее возражение. Экспансия сабир в западном направлении (в район Кубани и Азовского моря) не могла обойти довольно значительной территории расселения аланских племен, занимавших районы предгорий и равнин почти всего Центрального Предкавказья (т. е. территорию Ставропольской возвышенности и бассейна верховий Терека, Кумы и Кубани). В этом случае аланы также должны были числиться в составе сабирского объединения, что противоречит ясному указанию Прокопия, утверждающего, что аланы независимое племя, занимающее земли до Каспийских ворот (Дарьял). Наиболее же серьезные аргументы, говорящие против этой точки зрения, содержатся в известном географическом экскурсе Прокопия, включенном автором в VIII книгу «Истории войн Юстиниана» (или в IV книгу «Войны с готами»), написанную в 554 г. Перечисляя племена, обитавшие по восточному побережью Черного моря, Прокопий говорит, что за пределами абазгов (совр. абхазов) до Кавказского хребта живут брухи, которые располагаются между абазгами и аланами. Далее, по берегу моря, обитают зихи, за которыми живут сагины. За сагинами же, подчеркивает Прокопий, осели «многие племена гуннов», которые занимают страну, простирающуюся вплоть до Меотийского болота (Азовское море) и до реки Танаиса (Дона), который впадает в «болото». «Народы, которые тут живут, - продолжает Прокопий, - в древности назывались киммерийцами, теперь же зовутся утигурами». Таким образом, говоря о «многих племенах гуннов», обитавших во время составления экскурса (554 г.) между Доном и западными отрогами Кавказа, т. е. в Восточном Приазовье, Прокопий указывает, что все эти гуннские племена называются одним именем - утигурами. Возникает вопрос: когда и как попали утигуры в Восточное Приазовье? Ответ мы находим в перипетиях сложных исторических событий после окончательного распада гуннского объединения на Дунае и гибели сына Аттилы Денгизиха в 469 г. В это время началось обратное движение части гуннских племен из Северо-Западного Причерноморья в Приазовье, именно в тот район, откуда в 371 г. гунны вторглись в степи Северного Причерноморья. Видимо, именно это событие и имел в виду Прокопий в своем рассказе, облеченном уже в форму легенды, о расселении двух наиболее крупных гуннских племен - кутригур и утигур. Утигуры, по словам Прокопия, на обратном пути встретили в Крыму (около Перекопского перешейка) готов, под названием «тетракситы», которые, по соглашению с утигурами, переселились на противоположный берег Керченского пролива (т. е. на Таманский п-ов), «где живут и теперь», - добавляет Прокопий. Утигуры же заняли земли за Доном и Азовским морем, в то время как кутригуры остались кочевать в степях к западу от Азовского моря. Другими словами, обратное движение гуннов - утигур в степи Восточного Приазовья и их расселение в этом районе относится ко времени после 469 г., т. е. спустя некоторое время после появления на Кубани оногур и связанных с ними племен. Исходя из этого, надо полагать, что под «многими племенами гуннов», о которых говорит Прокопий, следует понимать прежде всего именно ту группу гуннских (булгарских) племен, которая незадолго до передвижения утигур в Восточное Приазовье была вытеснена в этот район сабирами в 60-х гг. V в., т. е. племена оногур, сарагур и огур, а также остатки племени акатзир, вытесненных в Восточное Приазовье еще раньше гуннами Денгизиха и Эрнаха. Утигуры господствовали в восточно - приазовских и донских степях вплоть до аварского нашествия 558 г., а после 70-х гг. VI в., подпав под власть Тюркского каганата, исчезают со страниц источников. Остатки их вошли в состав возникшего в Приазовье в 30-х гг. VII в. булгарского племенного объединения во главе с оногурами хана Кубрата. Сказанное дает нам основание заключить, что оногуры вместе с другими племенами (сарагурами, огурами, акатзирами) между концом V в. и 558 г. находились в составе не сабирской конфедерации, а вошли в состав объединения, созданного к концу V в. в Восточном Приазовье гуннами - утигурами. Исходя из этого, у нас есть все основания утверждать, что, начиная со второй половины V в. на Северном Кавказе параллельно протекали два этнополитических процесса, которые уже к концу V в. привели к возникновению сразу двух крупных гуннских объединений: одного - в Восточном Предкавказье во главе с сабирами, другого - в Западном Предкавказье во главе с утигурами.