Власть и наука

- Это было трудно, но это было необходимо" (139).

Однако потери крестьянства в те четыре года были значительно больше. Помимо раскулаченных еще около 9 миллионов человек умерло от голода в результате экспроприации всего зерна Красной армией и коммунистическими отрядами рабочих (140).

Многие пытались жаловаться на произвол властей. Только в приемную председателя ЦИК СССР и ВЦИК М.И.Калинина "в течение 1930 года поступило 172,5 тысячи жалоб и заявлений, из них около 30% в связи с раскулачиванием" (141).

Секретарь ЦК ВКП(б) Украины, член Политбюро ВКП(б) С.В.Косиор, позже сам погибший от сталинского террора, призывал в 1930 году к еще большему развертыванию кампании борьбы с кулаком:

"То, что мы осуществляем, является лишь первым мероприятием, правда, крайне серьезным, решающим, но впереди еще гигантская и трудная работа. Надо учесть, что в районах сплошной коллективизации мы не всех кулаков раскулачили, многим удалось от раскулачивания улизнуть. Кроме того, у кулака в деревне еще остались крепкие корни, связи, у него есть своя агентура в лице подкулачников. Наконец, без всякого надзора остались раскулаченные кулаки и те, которые ждали раскулачивания. Ясно, что они озлоблены, враждебно настроены и готовы на все" (142).

Ему вторил в те дни секретарь Нижне-Волжского крайкома партии, член ЦК ВКП(б) Б.П.Шеболдаев, расстрелянный в октябре 1937 года:

"Конечно, проведенные меры по конфискации имущества, частичной высылке и расселению раскулаченных еще не означают ликвидацию кулачества как класса. Лишенное своей эксплуататорской основы кулачество остается злейшим врагом колхозов и Советской власти" (143).

Даже в феврале 1932 года, уже после окончания основной фазы раскулачивания, секретарь ЦК ВКП(б) П.П.Постышев, расстрелянный через 7 лет, призывал на VI Совещании руководящих работников органов юстиции (чтобы они не расслаблялись):

"Мы ни в коем случае не должны забывать, что этот вчерашний кулак морально не разоружился, что он пока еще не склонен сдаваться на милость победителя... Он - этот вчерашний кулак - не перестает питать надежду на срыв социалистического строительства, все время озираясь на капиталистическое окружение и рассчитывая на интервенцию" (144).

И, конечно, разрушение хозяйств наиболее рачительных крестьян, конфискация их имущества, выселение и аресты - все это делали под флагом облегчения работы по созданию колхозов на всей территории страны. Откровенно раскрыл эту политику "всесоюзный староста", сам недавно выходец из крестьян, Калинин, выступая 14 февраля 1930 года:

"Мы проводим раскулачивание не для того только, чтобы поделить имущество. Раскулачивание ведется для того, чтобы перестроить всю жизнь... Наша главная работа - это закрепить раскулачивание. Это значит уничтожить те элементы, которые создают новых кулаков. Этого мы сможем добиться только созданием крепких колхозов" (145).

Когда же основное было сделано, миллионы людей подвергнуты репрессиям, Сталин выступил со статьей "Головокружение от успехов (К вопросам колхозного движения)" (опубликована в "Правде" 2 марта 1930 года), в которой попытался снять с себя вину за все репрессии, обвинив местные органы в проведении линии партии на коллективизацию с искривлениями в особенно уродливых формах.

Последствия коллективизации оказались для страны губительными. Политические решения были воплощены в жизнь силой: Красная Армия, ГПУ, партийные органы довели дело уничтожения крестьянских хозяйств до последней точки, но ни сеять, ни собирать урожай от этих мер никто лучше не стал. Жесточайший голод в России, на Украине и в Белоруссии был расплатой за волевые приказы вождя всех народов. В этих условиях обещания Лысенко были подобны манне небесной для коммунистических лидеров.

Использовал Сталин коллективизацию и для решения своих внутрипартийных дел. Обвинив Рыкова, Бухарина, Томского в правом уклоне в развитии генеральной линии партии, Сталин, невзирая ни на какие экономические доводы, начал борьбу с правоуклонистами, с ядром партийного и государственного руководства не на жизнь, а на смерть именно по вопросам индустриализации и коллективизации. И Рыков, и Бухарин, и все стоявшие на их платформе руководители были обвинены во вредительстве, а вместе с ними были отброшены и разрабатываемые ими представления о путях развития сельского хозяйства. В ноябре 1929 года Рыков публично покаялся в своих ошибках в определении линии партии на поголовную коллективизацию, но это не спасло его от преследований Сталина: он был снят со всех крупных постов и выведен из Политбюро. "Партия осудила позицию правооппортунистической группы и признала пропаганду ее взглядов несовместимой с пребыванием в ВКП(б). Рыков, председатель СНК СССР (с 1924) был снят с этого поста. Председателем СНК СССР в 1930 назначен В.М.Молотов" (128).

Надо также сказать о том, что одновременно с борьбой против "левого" и "правого" уклонов в партии, Сталин приступил к новому витку культурной революции. Именно с этого времени в стране партия перешла к неослабному контролю за литературой, искусством, научными и другими публикациями. Органы безопасности перешли к массовым арестам интеллектуалов, в особенности тех, кто участвовал в "несанкционированных семинарах" на любые темы, включая научные (несанкционированными считались любые встречи в отсутствие наблюдателей от партийных организаций и от ЧК-ГПУ); тех, кто открыто критиковал советские власти или, не дай Бог, партийные комитеты; тех, кто был уличен в создании художественных произведений, относимых к безыдейным, упадочническим, религиозным и вообще идеалистическим, не говоря уже о самом страшном - антипартийным. Именно в 1929 году был арестован, а затем сослан из Москвы крупнейший российский генетик Сергей Сергеевич Четвериков. До ареста он выполнил исследование, благодаря которому впервые генетика и дарвинизм были объединены единой идеей, он заложил основы учения о генетических факторах накопления мутаций в видах в естественных условиях, что сегодня исключительно важно для охраны окружающей среды. Арест фактически прекратил плодотворную работу четвериковской лаборатории, из которой вышли самые крупные генетики России, Белоруссии и Украины. Арест Четверикова в 1929 году был далеко не единичным случаем. Именно с 1929 года - "года великого перелома" - по Сталинской терминологии - коммунистический террор пошел на новый, все более набиравший силу уровень. И именно в этом году на командные позиции в науке власти вывели Лысенко.

Примечания и комментарии

к главе I

1 Т.Лысенко. Мой путь в науку. Газета "Правда", 1 октября 1937 г., ╧271 (7237), стр. 4.

2 Умань. Малый Энциклопедический словарь, Брокгауз-Ефрон, т. 3, С.-Петербург.

3 В.Л.Витковский. Федор Авксентьевич Крюков. В кн.: "Соратники Николая Ивановича Вавилова. Исследователи генофонда растений". СПБ, Изд. ВИР, 1999, стр. 272-276.

4 Сведения об этом приведены в очерке Тих. Холодного "Академик Т.Д.Лысенко". Журнал "Новый мир", 1938, ╧7, стр. 192.

5 См. книгу: Трофим Денисович Лысенко. Материалы к биобиблиографии ученых СССР,

сер. биол. наук, агробиология, вып. 1, Изд. АН СССР, М., 1953. Сведения о трудовой деятельности Лысенко приведены во вступительной статье, написанной И.Е.Глущенко, (см. стр. 3).

6 Там же, стр. 6.

7 Т.Д. Лысенко. Техника и методика селекции томатов на Белоцерковской селекстанции.

Бюллетень сорто-семеноводческого управления, 1923, ╧4, стр. 72-76; его же (совместно с А.С. Оконенко). Прививка сахарной свеклы, там же , стр. 77-80.

8 Личное сообщение академика ВАСХНИЛ И.Е. Глущенко, 1980.

9 Биографы Лысенко всегда тяготели к улучшению, исправлению и приукрашиванию фактов

из жизни своего героя. Так , во вступительной статье к биобиблиографии Лысенко сказано, что он в 1925-1929 годах работал "заведующим отделом селекции бобовых селекционной станции в г. Гандже Азербайджанской ССР" (см. прим. /5/, стр. 3), тогда как сам Лысенко, подписываясь 15.ХП.1927 г. под "предисловием автора" к его работе 1928 г. (см. прим. /12/), на стр. 3 указывает свою должность как "специалист станции " , а позже, в 1937 году, в статье "Мой путь в науку" в газете "Правда" (см. прим. /1/) пишет: