Власть и наука

"Выход в том, чтобы мелкие и мельчайшие крестьянские хозяйства постепенно, но неуклонно, не в порядке нажима, а в порядке показа и убеждения, объединять в крупные хозяйства на основе общественной, товарищеской, коллективной обработки земли, с применением сельскохозяйственных машин и тракторов, с применением научных приемов интенсификации земледелия. Других выходов нет" (127).

Такой вывод был тем не менее не единственно возможным, на что указывали специалисты в области сельского хозяйства и даже многие руководители партии большевиков, предлагавшие изменить ценовую политику и дать больше свободы индивидуальным крестьянам. Как сказано выше, Рыков, Бухарин, М.П.Томский считали, что политика тотальной коллективизации приведет к падению производства продукции сельского хозяйства, что опора на кулаков как наиболее творческих и сильных людей в деревне была бы более оправдана, что поворот к социализму у сельских жителей произойдет постепенно (как говорили тогда, стихийно), по мере того, как будет налажен товарооборот промышленного города с деревней. Они одновременно возражали против ускоренных до изнурения темпов индустриализации.

Однако вопреки их мнению подавляющее большинство делегатов XV-го съезда партии приняло предложение Сталина как программу действий, дав санкцию на коллективизацию сельского хозяйства страны.

Но пока, в декабре 1927 года, Сталин еще играл в демократию, делал вид, что он не готовит никакой поголовной коллективизации всех хозяйств с арестом и высылкой лучших крестьян, названных "кулаками". Он еще вполне миролюбив на словах и потому задает вопросы в рамках якобы законной обеспокоенности тем, все ли делается правильно и без перегибов:

"Все ли делается для того, чтобы ограничить и изолировать экономически кулачество? Я думаю, что не все. Неправы те товарищи, которые думают, что можно и нужно покончить с кулаком в порядке административных мер, через ГПУ: сказал, приложил печать и точка. Это средство - легкое, но далеко не действительное. Кулака надо взять мерами экономического порядка и на основе советской законности. А советская законность не есть пустая фраза" (132).

Но прошло лишь несколько дней и эта "мирная инициатива" под шумок опрокидывается. ЦК партии начинает эскалацию приготовлений к поголовной коллективизации крестьянских хозяйств. 14 декабря 1927 года ЦК ВКП(б) рассылает по всем партийным органам директиву о хлебозаготовках и ускорении формирования колхозов. Вслед за ней, 24 декабря, якобы потому, что первая директива ничего не дала (а, спрашивается, чего можно было добиться существенного за 10 дней?), ЦК посылает вторую директиву, составленную в более жестких тонах, а сразу за ней, 9 января 192 8 года, третью, как подтверждает сам Сталин в феврале того же года:

"... совершенно исключительную как по своему тону, так и по своим требованиям. Директива эта кончается угрозой по адресу руководителей партийных организаций, если они не добьются в кратчайший срок решительного перелома в хлебозаготовках" (133).

Вслед за тем, 15 января 1928 года, Сталин выезжает в Сибирь, объясняя цель поездки "неудовлетворительным ходом заготовок в крае", выступает в Новосибирске, Барнауле, Омске, Рубцовске, призывает к созданию колхозов и "вытеснению" кулаков, обосновывая срочность этого мероприятия в основном тем, что за три последних высокоурожайных года в стране собрано много хлеба, а кулаки, якобы стремясь взвинтить на зерно спекулятивные цены, искусственно задерживают сдачу хлеба государству. На этот раз Сталин уже не уговаривает создавать колхозы, а угрожает местным властям.

"Я объехал районы вашего края, - говорит он сибирякам, а заодно и всем руководителям в стране - и большим и маленьким, - и имел возможность убедиться, что у ваших людей нет серьезной заботы о том, чтобы помочь нашей стране выйти из хлебного кризиса" (134).

Теперь, спустя менее месяца после своей же миролюбивой речи на XV съезде ВКП(б), когда он призывал объединять крестьян "не в порядке нажима, а в порядке показа и убеждения", он вдруг говорит диаметрально противоположное о текущих задачах:

"Отсюда вывод: нажать во-всю на развитие крупных хозяйств в деревне типа колхозов и совхозов, стремясь превратить их в хлебные фабрики для страны, организованные на основе современной науки. Этим, собственно, и объясняется, что XV съезд нашей партии дал лозунг о всемерном развитии колхозного и совхозного строительства" (135).

В качестве юридической основы для ареста кулаков он предлагает использовать статью 107, введенную за год до этого в Уголовный Кодекс РСФСР, предписывающую привлекать лиц к уголовной ответственности за спекуляцию с конфискацией имущества в пользу государства.

16 мая 1928 года в газете "Правда" на самом видном месте было опубликовано "Обращение ЦК ВКП(б) ко всем ЦК компартий республик, бюро ЦК ВКП(б), крайкомам, обкомам, губкомам, окружкомам и укомам ВКП(б)", озаглавленное "За социалистическое переустройство деревни (основные задачи отделов по работе в деревне)". Под обращением стоит подпись секретаря ЦК ВКП(б) В.М.Молотова.

С этого момента начинается официально санкционированная кампания по выявлению тех, кого местные начальники, активисты и бедняки-ударники относят к кулакам. Никаких четких критериев, кого считать кулаком, не было выработано, и в разных районах страны в разряд кулаков попали хорошо хозяйствовавшие крестьяне с самым разным достатком. У них конфисковывали все имущество, их самих с семьями срочно высылали, кое-где их зверски убивали свои же односельчане из числа оголтелых бедняков, а по всей стране формировали колхозы. Максимального размаха эта кампания достигла к январю 1930 года.

Точных цифр числа кулаков, высланных и уничтоженных в СССР, ни в советское, ни в постсоветское время опубликовано не было, хотя эти цифры наверняка должны быть известны властям. Размер бедствия приоткрывался потихоньку, и каждый раз цифры росли. По так называемым "официальным советским данным", опубликованным в 1975 году, более 2,5 миллионов человек было признано кулаками, причем большая их часть была выслана (136); в 1987 году экономист Николай Шмелев, выступая с лекцией в Москве, сообщил, что на самом деле только погибло в годы коллективизации около 7 миллионов человек (видимо, он знал достаточно точные цифры, так как в прошлом был зятем Н.С.Хрущева). Еще несколько сотен тысяч человек (опять по официальным, несомненно, сильно заниженным данным) было раскулачено вплоть до 1934 года, причем "раскулачивание в начале 1930 года в целом проходило на основе и в тесной связи со сплошной коллективизацией, хотя в ряде случаев и опережало ее" (137). Во многих областях были приняты меры к тому, чтобы ни один зажиточный крестьянин не мог избежать раскулачивания. Так, Нижегородский крайком ВКП(б) 12 февраля 1930 года разослал не только подробные указания о порядке проведения раскулачивания в районах сплошной коллективизации, но и о запрещении самовольного выезда кулаков и распродажи ими имущества (138).

В августе 1942 года, в разгар 2-й Мировой войны у Черчилля состоялись длительные многочасовые беседы со Сталиным, которые Черчилль описал в своих мемуарах. Вот отрывок из русского перевода воспоминаний Черчилля:

" - Скажите, - спросил я, - на вас лично так же тяжело сказываются тяготы этой войны, как проведение политики коллективизации?"

Эта тема сразу оживила Сталина.

- Ну нет, - сказал он, - политика коллективизации была страшной борьбой.

- Я так и думал, что вы считаете ее тяжелой, - сказал я, - ведь вы имели дело не с несколькими десятками тысяч аристократов или крупных помещиков, а с миллионами маленьких людей.

- С 10 миллионами, - сказал он, подняв руки. - Это было что-то страшное, это длилось четыре года...

- Это были люди, которых вы называли кулаками?

- Да, - сказал он, не повторив этого слова. После паузы он заметил: