История японского народа

Городские восстания, проходившие в 1866–1867 годах во многих городах страны, и особенно в Осака и Эдо, а также рост крестьянских восстаний в эти годы потрясли основы феодального господства токугавского правительства.

Во время восстания па острове Сато в 1837 году крестьяне потребовали предоставить им право самим определять размер подати (нэнгу), уплачиваемой рисом.

В 1842 году в провинции Оми восставшие крестьяне уничтожили кадастровые книги. Кроме того, было немало случаев, когда восставшие крестьяне требовали, чтобы деревенские старосты и дайка. пы были выданы в руки парода и предстали перед судом народа. Более того, о восстании в 1866 году в Анно района Симанэ сообщалось: «Беспорядки. Дайкан бросил правление и бежал, правление дайкана здесь прекратилось». Во время переворота 1868 года восставшие крестьяне изгнали дайкана из Кофу, входившего во владения правительства Бакуфу, а также членов сельских управ из ряда деревень восьми провинций района Кант о и бугё Ивахана Дзиноку из провинции Кодзукэ и, таким образом, избавились от господства правительства Бакуфу.

В августе 1868 года жители волости Симода уезда Минами-Камбара провинции Этиго заявили, что «число сельских чиновников должно определяться самим народом и что эти чиновники должны избираться на основе всеобщих выборов». В то же время в уезде Хигаси-Камбара восставшие крестьяне потребовали равного распределения обрабатываемой земли.

В октябре 1868 года в Айдзу крестьяне потребовали уничтожить книги учета феодальных налогов и трудовой повинности, заведенные еще в старое время, провести равное распределение обрабатываемой земли, сместить правительственных чиновников и избрать новых из народа.

Поражались тому, что восстания городской бедноты не представляли собой беспорядочных бунтов, в ходе этих восстаний не наблюдалось никаких случаев грабежа или разбоя; об этом свидетельствует следующее высказывание относительно восстания в Эдо 1856 года: «Удивительно, что во время восстания не было допущено никакого бандитизма». В действительности же в этом нет ничего удивительного. Это вполне естественно.

Таким образом, городские восстания, проходившие в 1866–1867 годах во многих городах Японии, и особенно восстания в Осака и Эдо, а также крестьянские восстания, которые вспыхивали в то время повсеместно, в конце концов полностью парализовали феодальную систему токугавского правительства и свергли феодализм, столь долгие годы существовавший в Японии.

Глава шестая

Преобразования мэйдзи

Основной движущей силой, свергнувшей долгое время господствующий в Японии феодализм и осуществившей революцию Мэйдзи, которая положила начало современной демократической революции, было освободительное движение народа, проявившееся в крестьянских и городских восстаниях. Кроме того, в то время уже появились ростки нового способа производства.

Однако феодализм подавлял эти ростки нового способа производства, в связи с чем их развитие было чрезвычайно затруднено. К тому же феодализм уничтожал всякую возможность идеологического и политического развития японского народа, которое было необходимо для свержения феодального господства и осуществления демократической революции нового времени. Феодализм строго следил также за тем, чтобы воспрепятствовать влиянию передовых зарубежных идеи на японский народ. В этом отношении показателен случай с Такано Тёэй [63].

Хотя движение сопротивления японского народа — крестьян и горожан — было той движущей силой, которая привела к свержению феодального господства и положила начало современной демократической революции, японский парод не имел еще, однако, своей организации или партии, которые могли бы теоретически и политически руководить этой революцией.

В то время среди представителей низших слоев господствующего класса феодалов появились люди, которые, хотя и примыкали к господствующему классу феодалов, однако уже понимали, что начавший разрушаться феодализм не может обеспечить нормальной жизни. Эти люди стали выразителями все возраставших требований японского народа — крестьян и горожан, — настаивавшего на предоставлении свободы в современном понимании этого слова. Их идеологическое и политическое развитие шло под влиянием прогрессивных идей мира. К ним можно отнести Ёкои Сёнаи, Сакамото Рёма [64] и Фукудзава Юкити.

Развитие демократических революций нового времени в других странах мира и первый этап перехода от капитализма к империализму делали необходимым в известной степени уничтожение феодальных отношений и в Японии.

В 1803 году сэр Ратерфорд Алкок, бывший в то время чрезвычайным и полномочным посланником Англии в Японии, писал в своей книге «В столице сёгуна» [65]: «Необходимо открыть новые рынки для нашей промышленности… В настоящее время правительства промышленных стран, каким является наше государство, постоянно нуждаются в открытии новых рынков в странах Востока и в заключении новых соглашений. Сейчас, как мне кажется, эти новые рынки находятся главным образом на Дальнем Востоке». Алкок подчеркнул: «В настоящий момент мой взор устремлен на Японию, где мы можем обеспечить себе один из новых рынков сбыта промышленных товаров, производство которых в западных странах все увеличивается… Обогнув земной шар в двух направлениях, мы встретимся в Японии».

Однако в Японии еще «нет достаточного спроса па товары, производимые в Манчестере и Бирмингеме, а равно и на европейские промышленные товары. Здесь необходим прежде всего свободный обмен промышленной продукцией».

Но для этого, писал Алкок, «необходимо разобраться в отношениях, сложившихся в Японии между господствующими классами и народными массами, и в том, какое действие оказывает феодализм в условиях Востока на сельское и городское население», ибо «приобретение нового рынка, которому не угрожали бы никакие конфликты, споры, препятствия и перебои, является заветной мечтой Манчестера и нашим общим желанием в деле защиты интересов нашей промышленности». И далее: «С колонизацией и цивилизацией спрос на всевозможные товары увеличится вдвое».

В феодальной Японии «чрезвычайно высокое плодородие земли и крайняя нищета людей, живущих на ней, являют собой страшный контраст». Здесь и сейчас еще существует «натуральное хозяйство», сохранившееся с древних времен.

Но, несмотря на все это, «английские товары постепенно пробивают себе дорогу и находят спрос в стране». «Народ, — продолжал Алкок, — исполнен желания развивать торговлю, и ясно, что разжигание вражды к иностранцам и стремление ограничить торговлю исходит не от низов, а от верхов, от господствующих классов… Правительство, ссылаясь на высокие цены, заявляет, что в этом кроется причина движения протеста против развития внешней торговли, но доказательств тому, что именно народ придерживается такой точки зрения, нет, наоборот, народ желает развития торговли…

Это объясняется тем, что господствующий класс феодалов связывает с торговлей, и особенно с внешней торговлей, рост зажиточных элементов и среднего сословия и видит, что это среднее сословие постепенно выходит из подчинения феодальной крепостнической системы; иными словами, в развитии внешней торговли он видит зародыш революции. Осознает это господствующий класс или нет, но, как бы там ни было, в улучшении международных отношений и развитии торговли он почти инстинктивно видит уничтожение своих привилегий, то есть гибель своей власти». Тем не менее торговля уже разрушает «натуральное хозяйство»; что же касается развития торговли, то в данный момент «феодализм является основным препятствием на пути мирного и полного разрешения этой проблемы». Необходимо как-то коренным образом изменить всю систему управления сверху донизу. Либо на это потребуется много времени, либо необходимо будет пойти на проведение коренных политических и социальных реформ». «Основные отношения — отношения между сюзереном и его подвластными — уже пережинают одно из серьезных изменений, что до основания потрясает всю феодальную систему. Я сильно сомневаюсь в том, что все это может произойти и может утвердиться новая социальная и политическая система, не вызвав беспорядков, насилия и кровопролития. Опасность, бесспорно, серьезная…