Венец творения, или Ошибка природы

Невольно, без теоретически обоснованного сравнения, без строгой последовательности доказательств я подошел к главной характеристике поведения человека -- его алогичности, его весьма хитроумному, многоплановому по мотивации, а потому алогично - целесообразному поведению. Понимаю недоумение читателя -- а может ли быть целесообразное, но алогичное поведение? Вникнем в суть подобного парадокса реальности. Полагаю, что если избрать за точку отсчета разумность природы, живой и неживой, ее совершенство в поведении, то все действия человека как одного из живых существ, населяющих планету, покажутся не только алогичными, но и абсурдными. Зашагав по планете, он сразу же начал выламываться из ее законов, подойдя сегодня к той грани, за которой следует не только уничтожение всего живого и неживого, но и самого человека как подвластного естественным закономерностям существа.

Поначалу, в течение сравнительного долгого и неопределенного периода он в борьбе за существование стремился найти природную нишу, меняя в процессе естественного отбора и приспособления свою особую природу, свой тип поведения. Здесь он не нарушал принципа системности, ибо любое живое существо действует подобным же образом. Скажем, гигантские усатые киты -финвалы приспособились непосредственно потреблять планктон, процеживая его через " усы " в огромных, необходимых им количествах / до четырех тонн в сутки!/. И если они перед рассветом периодически уходят на глубину, а затем по мере наступления сумерек плавают ближе к поверхности океана, то лишь потому, что планктоновый суп, это животворное начало вселенной, первоисточник живой цепочки на планете, мигрирует так, а не иначе. Поведение же дельфинов как хищников, вторгающихся в косяки более совершенных по организации существ -- рыб, предопределено иной целью, а именно - точного распознавания характера избранной жертвы и определения ее местонахождения при помощи звуковой локации. Подводные ракеты, носящиеся в океане на глубине до 200 метров с фантастической скоростью до 100 километров в час, они приспособились к коллективной охоте, а затем выработали поражающее наше воображение социальную организацию для взаимопомощи. Но и здесь, как и в случае с китами, торжествует принцип функциональности или закон системы, выработанный в процессе борьбы за существование.

Человек пошел в этом же направлении, развив свою первоначальную и вполне рациональную социальную организацию на основе " чрезвычайной прибавки " - трудовой деятельности при помощи орудий и средств труда и самого поразительного открытия природы -- интеллекта. Мысль и труд, труд и мысль -вот что давало основания для всех оптимистических и гуманистических гипотез ученых, художников, вероучителей о человеке как Венце творения. Но по какому-то дьявольскому наущению в итоге все истинно человеческое -- вышло из-под контроля человека, приобрело значение какой-то мистической, зловещей, в итоге -- антиприродной силы. Человек стал существом иной природы, чем все нормальное, подчиняющееся закону системности в природе, и в этом смысле -ошибкой природы. Началось это отнюдь не тогда, когда он с удовольствием съел на завтрак своего поджаренного сородича. В конце - концов в среде животных подобные случаи -- отнюдь не редкость. Истоки надо искать в первоначальной деформации функционального предназначения человеческого труда и ориентиров нормального поведения благодаря тысячелетиями развивающейся раковой болезни мирового интеллекта.

Труд, помноженный на всесилие интеллекта, породивший в итоге все современные чудеса техники, все фантастические технологии, короче -- все то, что мы называем ныне достижениями информационной цивилизации и что бездумно, без учета глобальных последствий потребляем, отнюдь не увел нас из эпохи рабства, крепостной и капиталистической зависимости человека от человека. Напротив, он вверг нас в эпоху куда более страшной несвободы, чем все то, что испытали на себе миллиарды исчезнувших в небытии обездоленных, несчастных, страдавших без меры людей, те самые миллиарды, которые " мыслители ", отвоевавшие себе преуютное место под солнцем, напрочь игнорируют.

Проблема заключается лишь в том, что косная масса, современный " массовый человек " / назовем его так пока более мягко и деликатно / живет в иных, чем ранее, условиях преуспевания некоторых стран, сполна получивших и все завоевания информационной цивилизации и все итоги беспощадного многовекового ограбления большинства других стран. Человек массы или средний человек одет и обут не по закону свободы, то - есть целесообразности, но по велениям последней, коммерцией диктуемой моды, при всем ее кажущемся разнообразии до предела унылой и нелепой, нефункциональной. Он не заботится о пище насущной, потребляя без меры нечто непотребное с точки зрения здоровья будущих поколений, и опять -- таки не по свободному выбору, а по велению информационного шока, именуемого рекламой. Он не представляет себе всех трагических последствий исключения из производительного труда, утешаясь байкой о том, что тот ныне -- удел немногих, презираемых всеми маклерами, клерками, диллерами, менеджерами, чиновниками, охранниками и официантами, всеми представителями современного трактирного и коробейного, а уж тем более - " шоу" бизнеса, всей той сферы, в которую вовлечены сотни миллионов полагающих себя свободными людей. О смысле бытия подобного типа человека прозорливо говорили еще древние: " Iners negotium " / бездеятельная занятость /. Но у него нет главного для всего нормального в нашей живой вселенной -- свободы выбора, а посему он просто раб в новом обличье, пребывающий в иллюзорном бытии.

Даже в том жизненном секторе, где еще в ближайшем прошлом люди были свободны и могли соревноваться с другими животными - в досуговой деятельности ныне миллионы, если не миллиарды с поразительной тупостью одновременно визжат на гигантских трибунах или около телевизоров, в конвульсивных прыжках, неведомых нормальной, то - есть его человеческой, изначальной природе дрыгают всеми конечностями среди тысяч, а порою и сотен тысяч человеческих особей. Им и невдомек, что свободы выбора, основанной на своеобразии функций развитого, и в этом смысле -- духовного существа у них нет, что ими движет стадный инстинкт того же быдла, запрограммированный внешними, чуждыми человечности, а посему -- дьявольскими силами.