Революцiйна доба в Украiнi (1917–1920 роки): логiка пiзнання, iсторичнi постатi, ключовi епiзоди

Трудовые советы, сформированные не по классовому принципу, — в их выборах имели бы право принимать участие все, не эксплуатирующие чужого труда, по расчету В. Винниченко, больше бы отвечали социальной структуре украинской нации, ее крестьянскому характеру, и, одновременно, были достаточно близкими российским, точнее — большевистским советам. Глава Директории говорил даже о родстве двух «диктатур» — диктатуры пролетариата и беднейшего крестьянства в РСФСР и диктатуры трудового народа в УНР ¹²⁶¹.

Однако, в данном случае, очевидно, не столь важно выяснение степени тождества или различия между советами рабочих, крестьянских, красноармейских депутатов и трудовых советов (рад). Важно понять, что таким образом глава Директории, соображения и предложения которого были официально поддержаны руководящими органами украинских партий и правительством, оформлены соответствующими решениями в качестве государственного курса, стремился доказать, что реализацией его плана противоречия между Украиной и Россией снимаются, по крайней мере, утрачивают если не принципиальный характер, то, уж, во всяком случае, антагонистическую остроту, что при доброй воле можно не только надеяться на мирную разрядку конфликтной ситуации, но и достичь заключения межгосударственного союза (федерации) для осуществления общих целей.

Нужно учитывать, что к такому варианту развития отношений проявляло интерес большевистское руководство Советской России, вокруг которой в 1919 г. затягивалось кольцо фронтов, и разорвать их прочную цепь хотя бы в одном звене — означало облегчить общее положение республики. Поэтому, в частности, было уделено подчеркнутое внимание чрезвычайной дипломатической миссии С. Мазуренко, направленного в Москву главой Дирктории В. Винниченко и председателем правительства УНР В. Чеховским ¹²⁶².

Однако, наметившийся на этом направлении явный прогресс был блокирован С. Петлюрой и его окружением, которые избрали ориентацию на Антанту, начали активно добиваться у командования интервентов в Одессе и Бирзуле благосклонности и поддержки, саботировав при этом принятые решения о трудовых советах, введя явочным порядком режим, получивший название атаманщины. С отставкой в ходе разразившегося правительственного кризиса с высших государственных постов В. Винниченко и В. Чеховского, приходом на первые роли в УНР С. Петлюры возможности украинско-российского диалога практически исчезли. (Впрочем, несколько нарушая хронологию, следует заметить, что в условиях похода Добровольческой армии А. Деникина на Москву, «попутно» уничтожавшей УНР, и непрекращающейся агрессии со стороны Польши, С.Петлюра готов был на союз с Советской Россией, трижды во второй половине 1919 года давал согласие на проведение соответствующих переговоров, надеялся на их благополучный исход, хотя результативный прогресс так и не был достигнут и притом совсем не по вине петлюровской стороны ¹²⁶³).

Вместе с тем, не меньшую ответственность за срыв перспективы украинскороссийского компромисса, имевшего не только временную тактическую ценность, но и шансы приобрести долговременное, стратегическое значение, В. Винниченко возлагал и на местных большевиков, Компартию Украины, в частности, на Г. Пятакова, возглавлявшего с 20 ноября 1918 года Временное рабоче-крестьянское правительство Украины. Именно последнее руководило борьбой за восстановление в регионе советской власти (значит — и против Директории), чем подталкивало правые круги УНР к разрыву нормализировавшихся отношений с РСФСР, объявлению последней войны ¹²⁶⁴.

И даже после этого В. Винниченко не изменил убеждению, что соглашение Украины с большевистской Россией на советской основе — наиболее приемлемый, желаемый, если вообще не единственный и, притом, принципиальный, вовсе не ситуативный, конъюнктурный вариант развития украинско-российских отношений, общего революционного прогресса. Потому, пребывая в эмиграции, он, с провозглашением Венгерской советской республики весной 1919 года, направился по приглашению Бела Куна в Будапешт для переговоров о возможности создания «советского пояса» — Россия — Украина — Венгрия и, возможно, далее — Бавария ¹²⁶⁵. Логической основой взаимодействия в рамках такого пояса нетрудно предположить, лежали бы все те же федералистские принципы.

Да и в 1920 году В. Винниченко провел четыре месяца в напряженных переговорах с партийно-советским руководством РСФСР и УССР о своем предполагаемом возвращении в Советскую Украину, добиваясь при этом больше всего гарантий «украинскости» для Украины как важнейшей предпосылки противодействия наслоениям на неразрешенные пока вновь нарождавшихся противоречий, что, несомненно, пошло бы на пользу обоим народам, их отношениям ¹²⁶⁶.

В данном случае важно иметь в виду, что речь идет не просто о позиции и поведении пусть выдающейся и влиятельной, но все же отдельной личности. В. Винниченко олицетворял довольно мощное течение формировавшегося в 1918–1920 годах украинского национал-коммунизма. В результате раскола в наиболее многочисленных и авторитетных партиях Украинской революции — Украинской партии социалистов-революционеров и Украинской социал-демократической рабочей партии (они неизменно доминировали и попеременно руководили правительственными кабинетами УНР) — отпочковались, организационно оформились Украинская коммунистическая партия (боротьбистов) (май 1919 г.) и Украинская коммунистическая партия (январь 1920 г.). Обе они, сконсолидировав в своих рядах большую часть членов функционировавших к тому времени бывших единых партийных организмов (влияние правых элементов на общественные процессы в этот период упало до катастрофической отметки), приняли советскую платформу, вместе с КП(б)У делегировали своих представителей в составы правительств УССР, что, безусловно, расширяло базу возможного сотрудничества и на межнациональном (внутри многонациональной Украины), и на межгосударственном (Украина — Россия) уровнях, способствовало поиску координированных решений вставших задач.

Вообще, представляется возможным сформулировать отношение к украинскому коммунизму как к весьма интересному, непростому олицетворению поиска (теоретически небезуспешного, но практически оставшегося далеко не до конца реализованным, хотя и повлиявшим на направление, характер общественной жизни в республике, да и вне ее в 20-х — начале 30-х годов) варианта сочетания двух определяющих революционных начал — социального и национального ¹²⁶⁷.

Что касается подходов большевиков к национальной проблеме, налаживанию украинско-российских отношений, то они выкристаллизовывались постепенно. При этом очевидной доминантой практически неизменно оставались интернационалистский принцип и федералистская ориентация.

Надо сказать, что РСДРП(б) первой среди общероссийских партий заменила в политическом лексиконе термины «малоросс» и «Малороссия» на получившие «права гражданства» в 1917 году определения «украинец» и «Украина». Достаточно вспомнить даже названия ленинских статей лета 1917 года — «Украина», «Украина и поражение правящих партий России», а также «Манифест к украинскому народу с ультимативными требованиями к Украинской Раде» ¹²⁶⁸ и др. В официальных документах СНК, протоколах его заседаний (а он в последние два месяца 1917 г. 15 раз слушал вопросы, связанные с развитием событий в Украине, взаимоотношениях к ней) неизменно фигурируют термины «Украина», «украинский народ», «Украинская Рада» ¹²⁶⁹. Однако куда важнее было то, что РСДРП(б) принципиально поддержала требования украинства относительно своего автономного статуса, решительно осуждала великодержавничество Временного правительства, а руководители киевских большевиков в знак солидарности с национально-освободительным движением в критические для Центральной Рады моменты даже направляли в ее состав своих представителей, принимали соответствующие, пусть с оговорками и предостережениями, резолюции, чем усиливали ее авторитет, умножали политический вес.