История России XVIII-XIX веков

Власти не сумели установить авторство Заичневского и охотно приписывали ее кровожадный экстремизм всему освободительному движению. Провокационные призывы «Молодой России» совпали с грандиозными пожарами в Петербурге, что дало возможность обвинять в поджогах студентов-нигилистов и дискредитировать представителей передовой общественности. В июне были закрыты журналы «Современник» и «Русское слово», запрещены воскресные школы, служившие для агитации в народе, учреждена следственная комиссия по делам о политических преступлениях. Наряду с Чернышевским были арестованы Н. А. Серно-Соловьевич, Д. И. Писарев, ряд видных шестидесятников должен был эмигрировать.

Первая «Земля и воля».Неудачей закончилась попытка объединения подпольных кружков, разбросанных по стране. Начатая по инициативе Чернышевского, она привела к созданию общества «Земля и воля», которое осенью 1862 г. заявило о создании Русского центрального народного комитета. Им руководили вожак студенческой молодежи Н. И. Утин и редактор радикально-разночинного журнала «Русское слово» Г. Е. Бла-госветлов. Взгляды участников организации совпадали в желании общественных перемен, но в остальном были различны. Н. А. Серно-Соловьевич говорил: «У нас такая разноголосица, что нет двух человек, согласных в принципах или цели». Деятели «Земли и воли» через Герцена и Огарева вели переговоры с польскими революционерами о возможности совместного выступления. Весной 1863 г., по их расчетам, в России ожидалось крестьянское восстание. Когда эти надежды рухнули, общество, так и не раскрытое властями, объявило о самороспуске.

Оказать содействие польским повстанцам в 1863 г. радикальные шестидесятники не смогли. Создатель тайной офицерской организации А. А. Потебня перешел на сторону восставших, был схвачен и расстрелян. Провалилась попытка М. А. Бакунина доставить морем в Польшу оружие и добровольцев. Авантюрой был «казанский заговор», когда группа поляков и русской молодежи попыталась поднять восстание в Казанской губернии. Заговор был раскрыт, его организаторы казнены. Выступления Герцена против «гнусного умиротворения» Польши были отвергнуты подавляющим большинством российского общества и привели к полному падению влияния «Колокола». Мало кто разделял позицию Герцена: «Мы со стороны поляков, потому что мы русские. Мы хотим независимость Польше, потому что мы хотим свободы России».

Либеральная оппозиция.Первые признаки общественного спада стали заметны в 1862 г., когда правительство обрело уверенность в том, что разрозненные крестьянские выступления не перерастут в общероссийское крестьянское восстание. Тогда же выявилась неудача радикальной прокламационной кампании. Изменение общественных настроений сказалось на позиции либералов, группировавшихся вокруг «Русского вестника». В их среде возникает идея обратиться к Александру II с просьбой о введении в стране конституционного правления и даровании политических свобод. Эта мера должна была, как считали Катков, Тургенев и их единомышленники, успокоить студенческую молодежь, смягчить дворянское недовольство крестьянской реформой и способствовать дальнейшей европеизации России. Сбором подписей под обращением занимался британский подданный А. Бенни, чья неумелая конспирация дала основание подозревать его в связях с III Отделением.

Много дальше либерально-западнической редакции «Русского вестника» шел издатель славянофильской газеты «День» И. С. Аксаков. В январе 1862 г. во время московских дворянских выборов он выдвинул проект самоупразднения дворянства как сословия. Он исходил из того, что после «великого дела 19 февраля» дворянство утратило старое сословное значение и потому должно вернуться в «земство», где произойдет его соединение с народом. В форме обращения дворянства к правительству Аксаков писал: «Дворянство, убеждаясь, что отмена крепостного права непреложно-логически приводит к отмене всех искусственных разделений сословий, считает долгом выразить правительству свое единодушное и решительное желание: чтобы дворянству было позволено торжественно, пред лицом всей России совершить торжественный акт уничтожения себя как сословия; чтобы дворянские привилегии были видоизменены и распространены на все сословия в России». Против этих последовательно либеральных идей бессословности выступили Чичерин, Кавелин, Катков. Правительство сочло необходимым официально отвергнуть предложение Аксакова.

Под влиянием аксаковского призыва в феврале того же года тверское дворянское собрание приняло постановление, в котором констатировало несостоятельность правительства. На экстренном собрании тверских дворян, говорилось, что осуществление реформ невозможно путем правительственных мер: «Свободные учреждения, к которым ведут эти реформы, могут выйти только из самого народа, а иначе будут одною только мертвою буквою и поставят общество в еще более натянутое положение». Тверские дворяне заявляли об отказе от своих сословных привилегий, требовали уравнения всех сословий и, идя в своем либерализме дальше Аксакова, выступали за созыв «собрания выборных всего народа без различия сословий». Одновременно они повторяли общелиберальные пожелания создания независимого суда, преобразования финансовой системы и введения гласности в административном управлении. Тверские мировые посредники приняли решение руководствоваться в своей деятельности не указаниями правительства, а постановлением дворянского собрания. Возникло дело о «тверских посредниках», по которому 13 человек было посажено в Петропавловскую крепость. Тверской адрес 1862 г. стал высшей точкой либеральной оппозиционности эпохи Великих реформ.

Точку зрения И. С. Аксакова и тверских либералов разделяли немногие. Против либеральных толков о конституции, связанных с инициативой Бенни, выступил Самарин. Он перечислял необходимые для России преобразования: прекращение полицейского гонения раскольников, веротерпимость, гласность и независимость суда, свобода книгопечатания, упрощение местной администрации, преобразование налоговой системы, доступ всех сословий к просвещению. По его словам, «все это не только возможно без ограничения самодержавия, но скорее легче совершится при самодержавной воле». В глазах Самарина именно самодержавная инициатива выступала ускорителем прогрессивного развития России. Выгодная и понятная дворянскому меньшинству, конституция, по его мнению, могла лишить самодержавие его «народного» характера, посеять рознь между образованными классами и простым народом.

Позиция славянофила Ю. С. Самарина была близка его давнему оппоненту западнику К. Д. Кавелину. Он писал: «Мы уверены, что если бы каким-нибудь чудом политическая конституция досталась теперь в руки дворянства, то это была бы, конечно, самая горькая ирония над нынешним жалким его состоянием; она обнаружила бы вполне всю его несостоятельность и скоро бы пала и была забыта, как много конституций в Европе, не имевших твердых оснований в народе».

Дворянский конституционализм. Главным объектом каве-линских нападок была не провалившаяся инициатива Бенни, а возродившиеся в дворянском обществе планы конституционного ограничения самодержавия, которое, как считало большинство дворян, провело крестьянскую реформу с нарушением их прав. При этом, как правило, главная вина возлагалась на либеральную бюрократию.

К губернским дворянским съездам начала 1862 г. был приурочен выход в Лейпциге брошюры А. И. Кошелева, который обрушивался на бюрократию, «источник происшедших, настоящих и будущих бедствий для России». В традициях славянофильства он требовал созыва Земской думы «в Москве — в сердце России, поодаль от бюрократического центра». Политические идеалы Кошелева были использованы представителями консервативно настроенного дворянства. Вожди крепостнической фронды Н. А. Безобразов, В. П. Орлов-Давыдов, А. П. Платонов выступали с притязаниями на ограничение самодержавия и были убеждены, что правительство, отменив крепостное право и тем самым лишив помещиков собственности и важных привилегий, должно поступиться частью своей власти. Они мечтали об «исправлении ошибки 19 февраля 1861 года» и отстаивали идею узкосословной дворянской конституции. В новых исторических условиях он повторяли олигархические дворянские проекты начала XIX в. Их целью было закрепление преобладания дворянства в политической жизни страны. Взгляды дворян-конституционалистов выражала газета «Весть», выходившая с 1863 г.