Всемирная история: в 6 томах. Том 4: Мир в XVIII веке

Усиление идеологического контроля в Китае в правление Цяньлуна включало в себя не только ужесточение цензуры, но и развитие ортодоксальных направлений традиционной науки. Следствием этого стало осуществление нового масштабного академического проекта, в ходе реализации которого в императорской библиотеке было создано «Сы ку цюань шу» (Полное собрание книг по четырем хранилищам), призванное вобрать в себя все ценные тексты, созданные в рамках китайской культуры за весь период ее развития. «Четырьмя хранилищами» были четыре раздела библиотеки (цзин, ши, цзы, цзи), включавшие, соответственно, конфуцианские канонические тексты, их исследования и комментарии к ним, а также конфуцианскую учебную литературу и словари; сочинения по истории и географии; философские, искусствоведческие и научные трактаты; собрания произведений китайской литературы.

Император, считавший себя знатоком и покровителем традиционной словесности и философии, продолжал в этой области политику своего деда Канси. Сочетая сбор классических текстов и «литературную инквизицию», он также в определенном смысле противопоставлял классицизм и академизм нонконформизму; кроме того, усилия власти по сохранению наследия китайской цивилизации должны были сделать неактуальным вопрос о «варварском» происхождении правящей династии.

Фактически реализация этого проекта началась в 1772 г., когда Цяньлун издал эдикт о сборе редких и неизвестных текстов. В следующем году была создана Палата по делам Полного собрания книг четырех хранилищ. Работа над формирующимся собранием шла с 1773 по 1782 год. К 1781 г. была готова первая копия «Сы ку цюань шу». Всего к работе с собранными материалами был привлечен 361 редактор, сам текст копировали 3826 переписчиков.

Вначале предполагалось, что готовящееся собрание будет размещено в четырех императорских дворцовых комплексах. Однако затем было решено изготовить еще три копии, размещенные позднее в городах Цзяннани (в Чжэньцзяне, Янчжоу и в Ханчжоу), где ими могли пользоваться местные шэньши. Еще одна копия находилась в Академии Ханьлинь в Пекине.

Все собрание книг в итоге включало около трех с половиной тысяч сочинений, которые в совокупности состояли из более чем 36 тыс. томов. Общий объем одного экземпляра собрания составлял 2,3 млн страниц. Кроме того, часть представленных книг не была скопирована и не вошла в «Сы ку цюань шу», но сведения о них, наряду с информацией о книгах, включенных в свод, содержались в подготовленном тогда же гигантском библиографическом справочнике, где было учтено более 10 тыс. произведений.

В целом благодаря мощному государственному финансированию и привлечению квалифицированных специалистов в короткие сроки был собран огромный корпус текстов. Однако теми же причинами объясняется и ряд недостатков этого предприятия. Большие масштабы и короткие сроки подготовки «Сы ку цюань шу» привели к появлению многочисленных пропусков и ошибок; осуществление проекта под руководством конфуцианских ортодоксов способствовало тому, что в собрание не попали сочинения, казавшиеся им неважными (например, работы по естественнонаучным дисциплинам); в условиях жесткого государственного контроля туда также не были включены тексты, которые могли показаться неортодоксальными, причем часть таких книг в тот же период была уничтожена, а в некоторые публикуемые тексты по идеологическим мотивам вносилась цензурная правка. В последующие годы «Сы ку цюань шу» стало своего рода основой для дальнейшей работы с китайским классическим наследием.

В этот период формируется не только огромное книжное собрание императорской библиотеки; значительно увеличивается и коллекция предметов искусства в императорском дворце. Некоторыми исследователями, правда, ставился под сомнение художественный вкус и эрудированность императора: его обыкновение украшать свитки старых мастеров громоздкими печатями коллекционера вызывало нарекания ценителей китайского искусства, а некоторые экспонаты его коллекции впоследствии признавались подделками. В период правления Цяньлуна также наибольшего расцвета достигли императорские ремесленные мастерские, где производились изделия из фарфора, нефрита, лака и эмали.

Известно также, что сам император гордился своим вкладом в приумножение и сохранение китайской культуры. Формально он считается автором 43 тыс. стихотворных и более тысячи прозаических произведений (скорее всего, часть этого удивительно обширного литературного наследия все же принадлежала кисти его секретарей).

Но развитие культуры в Китае продолжалось и в условиях господства казенного официоза. XVIII век дал китайской литературе романы «Неофициальная история конфуцианцев» У Цзинцзы (напечатан в конце 70-х годов XVIII в.) и «Сон в Красном тереме» Цао Сюэциня (опубликован впервые в 1791 г., уже после смерти автора). К концу XVIII в. относят и становление новой театральной формы, впоследствии получившей название «пекинской оперы».

Относительно небольшие масштабы распространения инакомыслия в правление Цяньлуна отчасти связаны с тем, что экономическая ситуация в империи тогда была относительно стабильной, хотя в ней уже нарастало внутреннее напряжение, резко усилившееся к концу века.

Экономика Китая в этот период, очевидно, представляла собой одну из наиболее крупных в мире, а возможно и крупнейшую. Регионы Китая были связаны между собой сложной сетью торговых отношений. К 1786 г. примерно 45 % населения проживало в местностях с избытком зерна, а 47 % — там, где его не хватало, и огромные массы зерна перетекали из региона в регион. Дефицит зерна испытывали прежде всего густонаселенные провинции Восточного Китая, где располагались крупные города и где многие территории уже были переориентированы на производство технических культур. В Китае была весьма развита и местная торговля. В стране имелось примерно 20 тыс. поселков, имевших рынки (вдвое больше, чем в предшествующий минский период), однако и в этих условиях три четверти (или даже больше) того, что, например, в 1780 г. производила деревня, перераспределялось в рамках натуральной экономики, и только остальное шло на рынок. В городах к началу XIX в. по некоторым подсчетам жило лишь 6–7% населения.

В эти же годы по стране перемещались и огромные человеческие потоки. Население Китая за XVIII в., как уже говорилось, по меньшей мере удвоилось. Его рост привел к тому, что часть сельских жителей не имела достаточно земли, чтобы получить необходимое количество продовольствия для пропитания. В этот период были освоены неудобья (например, склоны холмов), распространились новые культуры, пришедшие еще в XVI–XVII вв. из Америки (батат, кукуруза, подсолнечник, арахис, томаты), которые можно было выращивать там, где не произрастали культуры традиционные. Однако изменить ситуацию в целом не удалось, и миллионы крестьян из Центрального и Восточного Китая устремлялись на юго-запад и запад империи, где проблема дефицита земли не стояла так остро. Многим из них удавалось обосноваться там и жить в относительно неплохих условиях, однако значительная часть переселенцев, особенно в последнюю четверть XVIII в., была вынуждена наниматься на низко оплачиваемые работы, переходить с места на место, распахивая малоплодородные земли и т. д. В целом по стране рост объема освоенных земель заметно отставал от роста численности населения. В конце XVIII в. также нарастает эмиграция китайцев из приморских провинций юга империи в Юго-Восточной Азии, причем на Калимантане они даже основали самоуправляемые общины, часть из которых по сути представляли собой небольшие государства с выборными властями.

Свидетельства современников об этом времени весьма противоречивы. С одной стороны, известно, что это был период, когда возникали огромные состояния, с другой — источники полны сведений об увеличении масс безземельных крестьян, об усиливавшемся разорении солдат и офицеров знаменных войск, а также о бедности части конфуцианских книжников.

Все эти явления имели свои причины. Так, система обеспечения знаменных, созданная в начале периода маньчжурского господства, к тому времени уже не работала. В соответствии с ней знаменный, служивший в городе, получал небольшое жалование и рисовый паек, но при этом ему предоставлялись земля и дом. В условиях, когда гарнизоны оказались встроенными в мир китайских городов, с изобилием постепенно дорожавших товаров и развлечений, значительная часть солдат и офицеров не могли свести концы с концами и постепенно лишились земель и домов, а также накопили большие долги. Неоднократные попытки властей выкупить заложенные или проданные земли (при Цяньлуне они происходили в 1739, 1746 и 1757 гг.), а также попытки переселить часть знаменных из Пекина в Маньчжурию и вернуть бывших горожан к земледелию особых результатов не дали. Кроме того, с 1758 г. фактически была легализована торговля землей между знаменными, приписанными к разным «знаменам», что также способствовало их дальнейшему социальному расслоению. На их положении сказалось и то обстоятельство, что численность знаменных, как и всего населения империи, за предшествующие десятилетия существенно возросла. Бедняки в этот период появились даже среди ставших весьма многочисленными родственников императора.