Цивилизации

Мы ожидаем, что на берегу цивилизация кончится. Под властью электростанции в Данджнессе кажется, что она уже кончилась. Но попытка Дерека Джармана превратить это отвратительное опустошение в сад кажется не менее героической, чем любое другое сопротивление среде, описанное в этой книге. Ландшафту, который человек лишил любви и смысла, Джарман возвращал значение. Из моря, источника жизни и болота смерти, он изымал плоды человеческого труда, уничтоженные природой. Он воскрешал их. Он взял обитель отчаяния и превратил ее в мемориал. Сад Дерека Джармана вызывает самую разную реакцию, от скуки до восхваления. Одни посетители находят его бессмысленным, или отвратительным, или зловещим. Другие видят в нем лишь проявления болезни — фетишизм, переросший в фанатизм. Третьи при виде этого мусора пожимают плечами. Когда умрет партнер Джармана, трудно представить себе, что кто-нибудь будет ценить этот сад или сохранять его, как его следует сохранять.

Возможно, это неважно. Между электростанцией и морем — символом загрязнения природы и агентом этой мстительной природы — сад если еще не мертв, то обречен на смерть. Однако, как и для многих плодов цивилизаций, сама уязвимость делает его памятником цивилизации: вызовом, брошенным природе, шагом в неравной борьбе. После всех разочарований, которыми усеяна история цивилизаций: торжества варварства, кровопролития, отступлений прогресса, наступления природы, наших неудач усовершенствовать природу, — нам остается лишь продолжать попытки стремиться сохранить жизнь цивилизации. Даже на берегу и на гальке il faut cultiver notre jardin [1205].