Восхождение Запада. История человеческого сообщества

Однако Византийская империя умирала медленно. Периоды частичного восстановления, подобное тому, что проходило в 1081-1180 гг. при власти энергичных императоров из династии Комнинов, походили на поразительные возрождения, случавшиеся ранее в византийской истории. Но в конечном счете социальные и экономические процессы, подрывавшие силу центральной власти, оказались настолько мощными, что даже решительные императоры не смогли их преодолеть. В течение XII в. сначала Сербия (1167 г.), а затем и Болгария (1187 г.) покончили с византийским владычеством. Самым большим бедствием стал захват Константинополя западными крестоносцами в 1204 г. Франкские авантюристы владели городом до 1261 г. и даже отторгли часть самых богатых территорий от европейской части Византии, образовав на них личные герцогства. Хотя проникнуть в пределы Северо-Западной Малой Азии, где сохранялось греческое правление и власть императора, они не смогли, но даже после того, как греческий император вернул свою столицу, территории, которыми он управлял, представляли собой лишь разбросанные осколки прежних владений, не более чем номинально зависимые от Константинополя.

К XIV в. политическая слабость Византийского государства, замешанная на религиозных и социальных противоречиях [852], была очевидна всем. Вопрос состоял лишь в том, кто должен унаследовать территориальные владения Византии. Это могло быть Сербское царство, открытое латинскому влиянию и основанное на власти сельской аристократии, или Османская империя, черпавшая силу в городских, основанных на примитивном равенстве традициях и враждебно взирающая на неверный Запад. Турки разрешили этот вопрос в 1389 г., разгромив сербских рыцарей в сражении на Косовом Поле. И зачастую греческие, сербские и болгарские крестьяне приветствовали турецких завоевателей как освободителей от тирании помещиков-христиан [853]. Это делало победы турков необратимыми, а их неудачи лишь временными. Захват Константинополя в 1453 г. был символичен и имел огромное психологическое значение, но турецкая мощь уже полностью доминировала на Балканах задолго до этого времени.

Для сельских районов Балкан немедленным результатом османского покорения стала замена прежнего класса помещиков турецкими завоевателями. Первоначально турецкий гнет был для крестьянства менее обременительным, чем гнет христианских господ. Турецкие всадники рассчитывали в большей степени жить за счет военной добычи, а не за счет оброка, и было обычным делом, когда, уходя в военные походы, турки предоставляли крестьян самим себе в течение всех летних месяцев [854]. Численность городского населения заметно выросла, и похоже, укрепление Османской державы вызвало подъем торговли и ремесел, хотя бы за счет поддержания определенного уровня спокойствия в сельских районах и разрушения той экономической зависимости от итальянской знати, которая существовала ранее [855].

Христианское население Балкан в какой-то мере согласилось с турецким правлением, предпочитая его явному подчинению латинскому Западу как единственной альтернативе после поражения Сербии. Мехмед II Фатих пошел навстречу своим православным подданным, предоставив широкие полномочия и привилегии православной церкви, которая, отвергнув все компромиссы с римским католицизмом, стала основным носителем православного самосознания [856].

Другая обширная часть православного христианского мира, Русь, хотя политически и распалась в XIII в. под натиском монголов, все же появилась в XV в. как сильное, единое и экономически активное общество как раз в то время, когда Византийское государство находилось в предсмертной агонии.

Когда в XIII в. православные княжества Руси были зажаты между возрастающей мощью латинского Запада в лице тевтонских рыцарей [857] и нашествием монголов, большинство русских князей предпочло монгольское господство [858]. Для такого выбора они имели причину. В отличие от рыцарей с их религиозной нетерпимостью, монголы предоставили православной церкви полную свободу в вопросах веры и освободили священников и церковные земли от налогов. Кроме того, монгольские ханы поддерживали власть князей — если те были покорны верховному правителю монголов — против знати и простолюдинов, которые в Киевской Руси обладали определенными политическими правами.

Русские достигли значительных успехов в развитии в период правления монголов. Сначала монголы (или как их называли на Руси — татары) [859] собирали дань при помощи специальных сборщиков подати из числа монголов, но в начале XIV в. они стали вверять эту функцию русским князьям. Таким образом, начал организовываться формально подвластный монголам, но практически независимый административный аппарат княжеского управления. Постоянно велась огромная работа по освоению глухих земель, заросших лесом, и превращению их в сельскохозяйственные угодья. Вскоре русские перестали селиться только по речным берегам, оставляя всю внутреннюю территорию охотникам, как это было в киевские времена. Хотя первым результатом монгольских завоеваний было разорение многих русских городов и перемещение торговли по русским рекам к торговцам из Средней Азии, торговля на Руси не исчезла, и к концу XIV в. русские вновь контролировали все торговые пути по Волге [860]. Поэтому, когда после 1419 г. Золотая Орда начала распадаться, ее обломки вступили в борьбу с уже сильно централизованными и энергичными русскими княжествами, главным из которых было Московское Великое княжество.

К 1480 г., когда московский князь Иван III (1462-1505 гг.) официально отказался признавать уже ослабевшее татарское иго, нанес поражение соперничавшим русским князьям и принял титул царя, русские уже изменили баланс сил между лесными и степными землями Восточной Европы. Единое централизованное государство с многочисленным сельскохозяйственным населением, энергичной торговлей и развитым производством огнестрельного оружия позволило московитам расширить свое владычество глубоко в степь и на всю Сибирь в поразительно короткий срок [861]. Но и самим русским в XV-XVI вв. пришлось с невероятными усилиями сдерживать возобновившееся давление со стороны Западной Европы в лице Швеции и аристократического Польско-Литовского государства.