Хрущев. От пастуха до секретаря ЦК

Для этих новоиспеченных властителей дум советского общества было характерно и нигилистическое отношение к дореволюционному наследию России, взятое из представлений западноевропейской социал-демократии о безнадежной отсталости России. Особенно в этом отношении старался Троцкий, который утверждал, что Россия по своей географической и исторической природе обречена на отсталость, а российская культура представляет лишь имитацию высших достижений западноевропейской цивилизации. Новые большевики 1918 – 1920 годов на веру принимали эти утверждения, так как зачастую в силу своей необразованности не знали ни истории России, ни ее культуры.

Они верили, что победа мировой революции – дело ближайших лет. Увидев, что революция сумела превратить "голодных, разутых, раздетых" красноармейцев в великую силу, и догматики от марксизма, и такие большевистские неофиты, как Хрущев, верили в возможность повторения подобных революций в других странах мира, исходя из убежденности в полном сходстве процессов, совершавшихся в то время в России и в других странах мира. Как герой песни Светлова, миллионы красноармейцев были готовы идти освобождать "крестьян" из "Гренадской волости".

Не разбираясь в природе экономических, социальных, культурных процессов, происходивших в обществе, и поверив в утверждения пропаганды о том, что наступление коммунистического общества, когда будет осуществлен принцип "от всех по способностям, всем – по потребностям" – это дело ближайших 10 – 15 лет, Хрущев, как и многие в то время считал возможным быстро и просто решить сложнейшие проблемы, стоявшие перед страной. Не зная многих произведений классической литературы и черпая представления о психологии людей на основе своих личных знакомств, Хрущев, как и многие его соратники, имел довольно ограниченное представление о сложности человеческой натуры. Не ознакомившись еще с достижениями мировой культуры, Хрущев, как и многие в то время, упрощенно представлял потребности людей и возможности их удовлетворения.

К тому же положение командира низшего звена существенно ограничивало кругозор Хрущева. Он привык быть безупречным исполнителем приказов вышестоящего начальства, но не научился размышлять самостоятельно о великих целях революции.

Пренебрежению Хрущева к теории и идеологии способствовало то, что революция, с которой он связал свою судьбу, не укладывалась в рамки теоретических положений Маркса и Энгельса. Жизнь поставила перед правящей партией такие проблемы, которые не поднимались в трудах основоположников марксизма. Методом решения возникавших проблем становилось новаторское экспериментаторство, не опиравшееся на какие-либо теории. Поэтому на первый план стали выдвигаться руководители, которые подобно Хрущеву, не были обременены теоретическим багажом, но зато активно полагались на свой практический опыт решения реальных проблем.

В то же время люди, полагавшиеся лишь на свой личный опыт, по мере его обогащения могли легко отказаться от упрощенных мифологизированных объяснений, заменявших им идейные убеждения. Декларации о верности марксизму-ленинизму, не опиравшиеся на глубокое понимание общественных процессов, нередко скрывали отход "практиков" от марксистской теории. Об опасности "узколобого практицизма", "безголового делячества" не раз писал Ленин. В своей работе "Основы ленинизма" Сталин писал: "Кому не известна болезнь узкого практицизма и беспринципного делячества, приводящего нередко некоторых "большевиков" к перерождению и отходу их от дела революции?".

Однако ход революционных преобразований в стране вынуждал Ленина, а затем и Сталина полагаться на осуждаемых ими "узколобых практиков", которые, исходя из своего жизненного опыта, решали вопросы, не предусмотренные марксистской теории. Считалось, что несмотря на неглубокое владение ими теорией, такие выходцы из пролетариата и бойцы Красной Армии, как Хрущев, безгранично преданы идеям коммунизма. Однако не следует забывать, что Хрущев принадлежал к той категории коммунистов, которые стали таковыми лишь после установления Советской власти, то есть когда РКП(б) стала правящей партией.

Так как вступление Хрущева в РКП(б) было скорее всего следствием его решения присоединиться к правящей партии, исходя из сугубо личных, практических соображений, а не вследствие глубокого понимания коммунистической идеологии, он возможно воспринимал победу Красной Армии как свою личную победу над капиталистами Юзовки, помещиками Калиновки. Бывший слесарь Хрущев, который с трудом мог накопить деньги на велосипед, часы и фотоаппарат, был с теми, кто прогнал владельцев шахт и заводов, поместий и усадеб. Победа в Гражданской войне невероятно усилила самомнение многих победителей, среди которых был и Хрущев. Поскольку, не имея образования, не приобщившись к культурному наследию человечества, они победили людей старой культуры, они пренебрежительно относились и к образованности, и к достижениям культуры. В то же время многие из них невольно заражались той спесью, которая была характерна для Квашинина и других былых "божков" Донбасса. Теперь победители Квашниных воображали, что они – "соль земли".

Вступление Хрущева в коммунистическую партию в период Гражданской войны и назначение на командирские должности способствовали также тому, что он сформировался как руководитель в период "военного коммунизма", а потому воспринимал "чрезвычайщину", "красный террор", как нормальные методы управления, отвечавшие эпохе гражданских войн и пролетарских революций. Скорее всего, он считал, что его начальническое положение завоевано им в боях и принадлежит ему по праву победителя. Как и многие красные командиры, он стремился к продолжению сражений вплоть до победы мировой революции. Прекращение же Гражданской войны он, как и остальные его соратники, расценивал лишь как временную мирную передышку.

Поэтому он не вернулся ни в деревню в свое хозяйство, ни к своей работе слесарем на Донбассе. К тому же в его же личной жизни произошла трагедия: пока Хрущев был в армии, Ефросинья умерла от тифа. Дети же оставались в Калиновке на попечении родных. Вернувшись из армии, Хрущев поселился в Донбассе и поступил на партийную работу.

Глава 4. Падения и прыжки вверх на служебной лестнице

Завершение Гражданской войны и провозглашение новой экономической политики (нэп), В.И.Лениным на Х съезде партии в марте 1921 года создали условия для восстановления Донбасса. К этому времени производство в этом регионе находилось в состоянии почти полной разрухи. В 1920/21 хозяйственном году добыча угля на Донбассе составила 4,5 миллионов тонн – в пять раз меньше, чем в 1913 году. Многие заводы были разрушены, шахты затоплены, оборудование пришло в негодность.

О таком состоянии шахт ярко писал Борис Пильняк в повести "Голый год": "Долго после белых в механическом сборном в ветре на кране висел человек, зацепленный за ребра, а в шахтах по горло стояла вода, и посиневшие плавали трупы… Белые ушли в марте. И в первые же дни марта приехала из Москвы экспедиция, чтобы ознакомиться, что осталось от заводов после белых и шквалов. В экспедиции были представители – и ОТК, и ХМУ, и Отдела Металлов, и Гомзы, и Цепти, и Цекапе, и Промбюро, и РКИ, и ВЦК, и проч., и проч., все спецы, – на собрании в областном городе было установлено, как дважды два, что положение более чем катастрофично, что нет ни сырья, ни инструмента, ни рабочих рук, ни топлива, – и заводы пустить нельзя. Нельзя".

Однако вопреки оценкам спецов, вооруженных знаниями технической науки, восстановление производства началось. Пильняк писал: "Я, автор, был участником этой экспедиции, начальником экспедиции был К., по отчеству Лукич. Когда по поезду был дан приказ готовиться к отъезду…, я, автор, думал, что мы поедем обратно в Москву, раз ничего нельзя сделать. Но мы поехали на заводы, ибо нет такого, чего нельзя сделать, – ибо нельзя не сделать. Поехали, потому что неспец большевик К., Лукич, очень просто рассудил, что если бы было сделано, тогда и не надо делать, а руки – все сделают. Большевики. Кожаные куртки. «Энегрично фукцировать». Вот что такое большевики".