Откровение в грозе и буре

В распоряжении нашёптывавшего мне это имелась в моих руках [143] мера из золотистого тростника (выброшенная морем во время вчерашней грозы) [144] для измерения святой твердыни с её оградой и воротами (символическим образом, вероятно, на размерах хлебного поля по известной притче о пшенице и плевелах).

Твердыня расположена четырёхугольником, длина её такая же, как и ширина (рис. 56). И измерил её тростниковый стебель на двенадцать тысяч стадий (считая, вероятно, длину тростника за символ стадии) [145]. Высота твердыни (расстояние до вершины небесного свода) такая же, как и длина и ширина.

И измерил он высоту стены (поддерживающей небесный свод) в сто сорок четыре локтя (вероятно, по высоте ограды того же поля, считая толщину стебля за символ одного локтя).

Мера же находилась теперь в распоряжении человека, и была та самая, которая была у вестника (выбросившего этот тростник во время вчерашней грозы).

А стена была построена из яшмы – кремнёвых камней, и окружённое ею место – небесный свод было золотистое и чистое, как прозрачное стекло. Его основания (в сиянии утренней зари) отливали поочерёдно оттенками всевозможных драгоценных камней: оранжевой яшмой, синим сапфиром, молочно-белым халцедоном, зелёным изумрудом, белым сардониксом с его алыми полосами (утренней зари), красным сердоликом, желтовато-зелёным хризолитом, синим аквамарином, прозрачным топазом, зеленоватым хризопразом, красноватым гиацинтом и фиолетовым аметистом [146].

А двенадцать ворот (с земли на небо) – двенадцать жемчужин. Каждые ворота из одной жемчужины. Площади твердыни (поверхность утреннего неба) были чистое золото, как прозрачное стекло. Храма же я не видел на ней, потому что храм её сам бог всемогущий и Овен.

И не имеет она нужды ни в Солнце, ни в Луне, так как слава бога освещает её, и светильник её сам Овен. Толпы спасённых будут ходить в его свете [147]. Её ворота не будут запираться днём, а ночи там не будет. И принесут в неё славу и честь народов. И не взойдёт в неё ничто нечистое, ничто преданное мерзости и обману, а только те, чьи имена начертаны в книге жизни у Овна.

Рис. 57. Созвездия Жертвенник, Скорпион, Змееносец, Геркулес и Дракон в их последовательности на небе.

Рис. 58. Вселенная древних христиан из Cosmas Indicopleustes, 535 г.

Рис. 59. Астрологический гороскоп древних греков

Глава XXII

Заключение

Вестник, нашёптывавший мне всё это, указал мне на небе светлую реку живой воды (Млечный Путь), прозрачную, как кристалл, и вытекающую из Трона бога и Овна. Там посреди гладкой поверхности небесного свода, простираясь с одной стороны реки на другую (с северного полушария на южное), находится ось жизни (ось вращения небесного свода), двенадцать раз в год приносящая дары, на каждый месяц свой особый дар, и ветвями своими (звёздными часами) охраняющая народы.

И не будет уже на небе ничего проклятого (ни Дракона, ни Змея и никаких других чудовищ), но только Трон бога и Овна, и все верные будут служить богу. И увидят его лицо, и имя его будет написано на их лицах. И ночи там не будет, и не будет там нужды ни в светильниках, ни в солнечном свете: сам бог осветит их, и будут они царствовать в веках веков.

– Слова эти истинны и верны, – снова сказал мне вестник, – Сам властелин наш, бог святых провозвестников, послал своего гонца (вчерашнюю бурю) показать своим слугам, что должно случиться вскоре [148].

И я, Иоанн, видел и слышал всё это! Я упал к ногам вестника-неба, показывавшего мне, чтобы поклониться ему, но он сказал мне:

– Смотри, не делай этого, я товарищ тебе и твоим братьям, провозвестникам истины. Преклонись перед творцом мира и не запечатывай слов этого пророчества, потому что время его исполнения близко. Несправедливый пусть ещё делает несправедливости, нечистый пусть оскверняется ещё, добрый же пусть ещё делает добро и чистый душою пусть очищается ещё.

– Вот приду скоро, – говорит Иисус, – И всем принесу с собою моё возмездие и воздам каждому по его делам. Я первая и последняя буква алфавита, начало и конец. Счастливы исполняющее мои заветы: ось мировой жизни будет в их власти и они войдут в твердыню небе с воротами. А все льстецы, шарлатаны, безнравственные, убийцы и поклонники изображений, и всякие любящие и делающие неправду – будут вне её.

Я, Иисус, послал моего вестника засвидетельствовать всё это на собраниях верных. Я корень и потомок любви, звезда светлая и утренняя!

И чувство вдохновения и невеста-Земля говорят ему: приди! Пусть же скажет и слушающий: приди! Жаждущий пусть приходит и пусть берёт воду жизни даром!

И я говорю всякому, слушающему слова этого провозвестничества: если кто приложит к ним что-нибудь от себя, на того бог наложить все бедствия, о которых говорится в этой книге, а если кто отнимет что-нибудь от них, у того бог отнимете участие в книге жизни!

Сообщающий это говорит: ой, приду скоро!

О, приходи, властелин наш Иисус!

Да будете над всеми вами благосклонность нашего повелителя Иисуса-Посвящённого!

Да будете так!

Часть III

Когда написано «Откровение в грозе и буре»? Определение времени по заключающимся в нём самом астрономическим указаниям.

I. О том, как можно определить простыми астрономическими способами точное время составления Апокалипсиса

Когда во время моего заключения в Алексеевском равелине Петропавловской крепости я в первый раз прочёл Апокалипсис [149] и сразу понял почти всю его астрономическую и темпестологическую часть совершенно так же, как она приведена здесь в моём переводе – я был просто изумлён и невольно спрашивал себя: каким образом могло случиться, что до сих пор никто не замечал в Апокалипсисе того, что было так ясно для меня [150], несмотря на отвратительный французский перевод, по которому я прочёл эту книгу?

Ведь большая часть созвездий нашего северного неба названа здесь прямо по именам или вполне точно описана в фигурах представлявших их животных, имена которых остались за соответствующими группами звёзд и до настоящего времени. Везде указано, что эти фигуры находятся на звёздном небе, да и само это небо со всеми его годичными и суточными движениями описано замечательно поэтично…

Точно так же из всех последовательных картин обычного развития грозы не забыта здесь ни одна… Здесь есть и характерное мёртвое затишье в природе в момент приближения главной грозовой тучи с её передовым краем, завернувшимся вниз, как свиток старинного папируса, и сама эта туча, и каждый громовой удар дальнейших туч – гонцов этой бури, с усиленным ливнем после каждого удара молнии, – и появление радуги, и типические чудовищные фигуры разорванных на клочья облаков, постоянно появляющиеся после пролёта над головой наблюдателя первой грозовой тучи, и несколько маленьких дополнительных ливней из этих туч… Всё это здесь описано без всяких иносказаний и притом иногда удивительно художественно.

И не раз приходило мне в голову при моих одиноких размышлениях об этом предмете в Алексеевском равелин, как мало большинство теологов знает о тех явлениях, которые творятся над их головами, в этом бездонном звёздном небе, красотой которого мы так часто восхищаемся в ясные зимние ночи.