Германский генеральный штаб

При этом могли еще остаться значительные гарнизонные войска в Сев. Африке и на о. Корсике (115.000 туземцев в Сев. Африке и 12.000 на о. Корсике). Включая эти части, общая численность французской армии достигала, 3.200.000 чел.

Добавляя к этому числу все гарнизонные и территориальные войска, получалось круглым числом 4.300.000 чел.

Все предположения относительно стратегического плана покоились на ненадежном фундаменте и имели только известную степень вероятности.

Стратегический план в такой форме должен был рассматриваться, как подготовка к наступлению. Стратегический план, предусматривавший сначала контрнаступление против немецкого наступления, в последнее время перед войной был переработан для немедленного стратегического наступления. Благоприятные условия для наступления главных сил должны были создать наступление французов на правом фланге в Верхнем Эльзасе и на левом фланге выдвижение на бельгийскую часть реки Мааса. Главный удар мог быть направлен в Лотарингию или через Верден или еще севернее.

Выдвижение к линии Мааса на Намюр – Живе и занятие Намюра должны были, в связи с продвижением англичан к Маасу и сосредоточением бельгийцев на линии Люттих – Намюр, прикрывать левый фланг французских главных сил, предназначенных для нанесения главного удара в Лотарингии через Верден иди Бельгию. Одновременно требовалось оказать поддержку бельгийцам и обеспечить совместные действия с ними к англичанами. Соглашения относительно этого были достигнуты.

На правом фланге французское военное командование уже давно, по-видимому, составило план вторжения в Верхний Эльзас, но оно не рассматривалось как главный удар. «Наступление в этом направлении приводило в тупик и было бесцельно», писал полк. Груар в 1911 г.

Принимая во внимание немецкие крепости в районе Верхнего Рейна и Брейшталя, генер. Мэтро в 1911 г. считал Верхний Эльзас также тупиком, невыгодным для французского наступления. Попутная же операция в Верхнем Эльзасе могла представлять выгоды, т. к. можно было бы занять часть страны, приобретение которой являлось целью войны. Овладение Мюльгаузеном, Шлетштадтом и Кольмаром явилось бы во всяком случае внешним успехом, рассчитанным на поднятие французского настроения. Но главный смысл такого наступления заключался в том, что благодаря ему могли бы быть оттянуты немецкие силы от происходящих в Лотарингии и Бельгии главных операций. Французы рассчитывали встретить в Верхнем Эльзасе лишь слабые силы немцев и, следовательно, думали легко добиться там успеха. Но нашему мнению, для наступления в Верхний Эльзас французы располагали двумя пограничными корпусами. VII и ХХ1-м, главным резервом Бельфора и несколькими резервными дивизиями правофланговой группы, а также одной кавалерийской дивизией. Конечно, во Франции не могла не считаться с тем фактом, что при успехе немцев эти силы могли понадобиться для главных операций. Тем не менее мы в Г.Ш. считали вторжение французов в Эльзас вероятным, но думали, что эта операция является частной.

Во время указанных операций на обоих флангах могло завершиться сосредоточение главных сил, готовых к наступлению в любом направлении. Имелось в виду стратегическое наступление, но определенного направления для него заблаговременно установлено не было; наоборот, французы оставляли за собой свободу действий, чтобы' начать операцию в зависимости от обстановки. Это вполне отвечало французским оперативным и тактическим взглядам (см. выше).

Французы намеревались «маневрировать». Мы знали, что для стратегического наступления главных сил было разработано несколько вариантов, но подробности о них нам были неизвестны. Во всяком случае, они предусматривали возможные стратегические переброски в том или другом направлении на основании заранее выработанного плана перевозок.

Какое же предполагалось маневрирование, в каком направлении должен быть направлен удар? Нам казалось, что французы рассчитывали действовать по внешним операционным линиям, опираясь на сильно укрепленный фронт Туль – Верден. На это указывала в 1911 г. «Ля Франс милитер». Он позволял перебрасывать войска беспрепятственно и скрытно. Наступление в Лотарингию между Метцом и Страсбургом считалось затруднительном, Бонналь выражал мнение, что местность для наступления прямо на Саарбург крайне неблагоприятна: там много озер, к которым непосредственно примыкают Вогезы. «Ревю милитер женераль» («сущность национальной обороны») относилась к этому плану тоже скептически: «наступление столкнется на фронте с неблагоприятной местностью, на которой, вероятно, сверх того имеются еще и укрепления: кроме того, фланги подвержены угрозе со стороны Метца и Страсбурга», Удар из Мегца мог остановить наступление французов в Лотарингию, между тем как слабый левый фланг французов, который должен был противодействовать охвату немцев в районе Седана. мог быть разбит немцами. В этом случае французы погибли бы. «Только чрезвычайно способный и смелый главнокомандующий мог бы решиться на такую операцию». Ген. Мэтро еще выше оценивал трудности наступления между Метцом и Страсбургом. Он говорил: «между орудиями Метца и Вогезами остается пространство всего лишь в 70 км. Оно разделено на две узкие полосы озерами Диез и Саарским угольным каналом. Неужели французы решатся войти в это дефиле, где их фланги у Метца и Страсбурга будут находиться под угрозой: вероятно нет, так как это было бы безумием». Наступление между Метцем и Страсбургом не рекомендовал и «Журналь де сианс милитер» 1912 г. Мордак («Политика и стратегия» 1912 г.) замечал: «бросается в глаза, что обе эти крепости явятся для нас сильной помехой при наступлении против фланга немецких масс». Удивительно, что, несмотря на подобные соображения, в 1913 г. французская пресса много говорила о наступлении в Лотарингию. Так, в мае «Журналь де сианс милитер» требовал, чтобы французское наступление было направлено между Метцем и Страсбургом. «Ля Франс милитер» в сентябре 1913 г. высказывалось в том смысле, что чем крупнее будут немецкие силы в Бельгии, тем благоприятнее будут условия для французского наступления в Логарингии. Подобное же мнение высказывал и ген. Лакруа.