Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди

«По Сопоту ездил пикап. На его борту огромными буквами было выведено — «Алла Пугачева». Поляки произносили Пугачева, делая акцент на втором слоге. Наша звезда капризничала. То горло, то мигрень. Ее выступление в рецитале с Кшиштофом Кравчиком было под вопросом.

Конкурсные концерты проходили в Зеленой опере, вмещающей тысяч пять поклонников этого вида искусства. Жюри располагалось в центре зала. Нас было много, больше двадцати человек. Все мужики. Перед нами стоял легкий элегантный стол, на котором заранее разложили программу выступлений — «кто за кем» и «кто есть кто».

Я голосовал за наших изо всех сил. На концерте грамзаписей фирму «Мелодия» представлял Геннадий Бойко. Маленького роста, ё смокинге с блестящими атласными лацканами, он смахивал на официанта. За оркестровый пульт встал Стасик Горковенко… Театр в виде огромного амфитеатра расположен на морском берегу. В вечерние часы море щедро делится своим теплом. Музыка, роскошные дамы (все — «экстры» и «полуэкстры»), приближение ночи. Зал наэлектризован. В воздухе витает любовь… И на зал обрушился громоподобный, кондовый марш. Бойко пел, нет, Бойко орал про красное знамя, про комиссара, про кровь и смерть! Оркестр закончил фортиссимо — та-та-та-та!

Певец стоял с высоко поднятой рукой, как рабочий, оторванный от колхозницы из знаменитой мухинской скульптуры. Взгляд его был устремлен в космос!

В зале была тишина. Гробовая. Низко опустив голову, я незаметно проглотил большую таблетку валидола. По сценарию, цокая каблуками, уходил за кулисы Бойко. Комиссар, рабочий, трибун.

Утром я не вставал. Я лежал в койке и неотрывно смотрел на авиабилет, который скоро унесет меня к моей Маше. Она накормит меня до отвала белорусскими драниками со сметаной…

А сейчас надо было лежать, чтобы экономить энергию. Один хрустящий сухарик утром и один вечером, перед сном. Тень голодного обморока повисла над моей кроватью…»

В тот же вечер состоялся последний конкурсный концерт. В длинной череде исполнителей, которые выходили на сцену, ярче всех выделялась наша певица Ирина Понаровская: она и песни спела вдохновенно («Мольбу» и «Была птица» на польском), и выглядела потрясающе сексуально — на ней было длинное платье с глубоким вырезом на спине, которое произвело ошеломляющее впечатление на мужской состав жюри. Да и мужчины из числа зрителей, которых в зале было предостаточно, тоже пали ниц перед Понаровской — ее аж девять (!) раз вызывали на бис. В итоге Гран-при фестиваля достался именно ей.

Вспоминает А. Колкер: «Вечером решили вмазать за нашу победу, сбросившись «на немецкий счет» по сто злотых. Сославшись на больную печень, я отказался и вышел на воздух.

Возле входа в отель стоял, держась двумя руками за стенку, бедолага Бойко (наш певец от «Мелодии». — Ф.Р.).

— Какие суки! — пьяно твердил он. — Какие суки! Обидно, бля!..»

В том банкете участвовала и Алла Пугачева, которая преподнесла Понаровской красную розу и поздравила с победой. На следующий день они поехали в Варшаву, где их снимало тамошнее телевидение. Жили певицы в одном номере, причем это был «люкс» со всеми соответствующими прибамбасами: фирменной едой, привозимой на тележке по первому требованию, великолепной ванной, прекрасным видом из окна и т. д. Понаровская могла себе позволить такую роскошь: вместе со статуэткой «Янтарного соловья» ей заплатили 25 тысяч злотых. Причем из этой суммы Госконцерт не взял себе ни одного гроша. Но вернемся на родину.

26 августа, когда фестиваль в Сопоте был в самом разгаре, в столице Башкирской АССР городе Уфе на свет появилась девочка. Она родилась в семье учителя истории и врача, которые назвали свое чадо Земфирой. Поскольку мать девочки неплохо пела, она по наследству передала это качество и дочери. Теперь эту девочку знают как певицу Земфиру Рамазанову.

27 августа исполнилось 80 лет, замечательной актрисе Фаине Раневской. Юбилей прошел отменно: в родном для юбилярши Театре имени Моссовета был устроен вечер в ее честь, правительство наградило ее орденом Ленина (еще в апреле). Только телевидение подкачало: там готовили передачу о Раневской, но почему-то не показали. Как запишет в своем дневнике сама актриса: «Сцены по просьбе телевидения. Показ сцен не состоялся. Забывчивое оно, это телевидение.

Все было в фонотеке, была пленка, пропавшая на телевидении. Ко дню моего 80-летия нечего показать! Мерзко!..»

В субботу, 28 августа, в Москве начались гастроли мировой звезды рок-музыки, английского певца Клиффа Ричарда (звезда даст 20 концертов в столице и Ленинграде). Начав свою музыкальную карьеру в 1958 году, Ричард за эти годы достиг поразительных результатов — выпустил 5 золотых и 20 серебряных дисков. Его имя знали во всем мире, он объездил множество стран и наконец добрался и до Советского Союза. Ему выделили самую лучшую эстрадную площадку в столице — ГЦКЗ «Россия», куда, естественно, простому смертному попасть было практически невозможно — все билеты оказались в руках элиты. Это было несправедливо, поскольку вместо истинных ценителей рок-музыки — молодых меломанов — в зале сидели по большей части сытые советские буржуа, которым эта музыка была до фени, им лишь бы на заезжую знаменитость поглазеть да потом похвастаться перед друзьями и знакомыми о том, кого они видели и слушали. Клифф Ричард на этих выступлениях показывал не только свои старые вещи, но и обкатывал песни из своего последнего альбома с ироничным названием «Я почти знаменит». В скором времени эту пластинку выпустит фирма «Мелодия», чем несказанно порадует тех, кто не сумел попасть на концерты певца в «России».

Тем временем Леонид Брежнев догуливает последние дни своего отпуска. По давно заведенной традиции, в конце августа он охотился на гусей — тогда как раз начинался их перелет. Происходило это под Астраханью, куда Брежнева лично приглашал глава тамошнего обкома Бородин. Вот как об этом вспоминает телохранитель генсека В. Медведев:

«В этих краях — целые заросли бамбука, можно было часами любоваться ими, подстерегая пролетающих птиц. Все же надо было очень любить охоту, чтобы вставать в три часа ночи, в теплую погоду надевать плотную, жаркую одежду, чтобы не съели комары, которые летали тучами — большие, злые, они, как мы шутили, прокалывали кирзовые сапоги.

В Астрахани прибавляется чувство бессилия и тревоги. Никакие кабаньи тропы не внушали нам столько чувства опасности, как здесь — астраханские поймы. У катера мы вынуждены были оставлять Леонида Ильича, дальше он отправлялся с егерями. Потом пересаживался в плоскодонку, которую лодочник толкал шестом. Темнота, река, заросли… Ни охраны рядом, ни врача. В Завидове мы хоть местность знали, егеря — свои, солдаты спецбата по окружности.

Лодочник с егерем бесшумно доходили до мостиков, где пролетали или садились на отдых птицы. Каждого гуся, в которого целился генсек, опытный егерь тоже держал на мушке, и если гусь оказывался только подранен, без промаха добивал его. Поэтому добыча всегда оказывалась внушительной, за утреннюю зорьку — десятка два гусей или уток. Леонид Ильич возвращался довольный. И мы вздыхали свободно.

Возвращался он часов в одиннадцать. То есть целых восемь часов охраняемый был вне нашей досягаемости…»

Кстати, в тех же астраханских поймах полтора месяца назад режиссер Александр Серый снимал натурные эпизоды своего нового фильма —.комедии «Ты — мне, я — тебе». Именно здесь герой фильма — Иван Кашкин в исполнении Леонида Куравлева — нес рыбнадзорную службу вместо приболевшего брата Сергея. На конец августа съемки фильма были уже давно завершены и теперь шел монтаж картины и досъемки отдельных эпизодов. Так, 30 августа снимали сцену в концертном зале.

На том же «Мосфильме» режиссер Василий Ордынский работает над многосерийным телефильмом «Хождение по мукам». За три года работы группа добралась до 7-й серии (всего их будет 13): в те дни конца августа снимались эпизоды, происходящие в Самаре (Даша приезжает туда к своему отцу). Прекрасно помню те съемки, поскольку они происходили на улице Казакова, в двух минутах ходьбы от моего дома. Я тогда только начал писать свой очередной роман про индейцев — «Приключения на берегах Светлого озера», два дня чуть ли не безвылазно сидел дома, как вдруг утром 30 августа мне в окно стукнул кто-то из приятелей: «Бежим, у нас кино снимают!» Пулей выбегаю из дома и мчусь к месту съемок — на площадку перед 46-й поликлиникой. Кстати, эти места киношники выбирают для своих съемок уже не в первый раз. В мае 1967 года режиссер Илья Фрэз снимал здесь же эпизоды фильма «Я вас любил»: центральный вход в Институт физкультуры (бывшая усадьба Разумовского) на время съемок превратился во вход в хореографическое училище. Правда, по причине своего малолетства (было мне в ту пору всего 5 лет) я эти съемки совершенно не помнил, но сам фильм знал наизусть.