Логическая история цивилизации на Земле Дополнительные доказательства моей теории (часть вторая)

Выпало жаркое, сухое лето в и без того сухих казахстанских степях. Все кольца племен кочевников, ходящих по индивидуальным кругам, переместились на север, в лесостепь и южная часть, примыкающая к Каракумам, совершенно опустела. Тут и верблюд не найдет, чего поесть–попить. Но выпадают и влажные, теплые лета, притом по несколько подряд. Отары тучнеют, народ, объевшийся баранины начинает бурно размножаться, и степь покрывается дополнительными юртами. Вот он – Тюркский каганат, где каждый от сытости готов драться, но начинается все со спорта на лошадях. И тут наступает лет на пять сплошная засуха. Тогда спорт переходит просто в драку. Все. Тюркского каганата – тю–тю, испарился.

Зато в жару начали таять ледники, речки, ранее терявшиеся в песках на пяти километрах от гор, протянулись чуть ли не до центра Каракумов. Вслед за речками потянулся народ копать арыки и орошать целинные поля, лет за двадцать превратившиеся в камень. Урожаи баснословные, народ отъелся, захотелось любви. И вот вам – каганат, вернее эмират, какой–нибудь Хорезмский. И как только солнышко затянуло тучками, и этот эмират скукожился.

В монгольской пустыне Гоби всегда – высокое давление на барометре, отсюда – солнышко, сушь первозданная, когда бог еще не выдумал пресной воды. У скота нет молока, у женщин по этой причине – тоже. В общем, ложись и помирай. Население – редкое. Затем вдруг лет двадцать подряд, а может быть и больше, из–за солнечных катаклизмов и прохождения самого Солнца по каким–то туманам пошли сплошные дожди и даже зимой каменистая степь покрывается снегом. А летом – сочной травой. И монголы готовы начать свое «татаро–монгольское иго», какового, естественно, не было, но слух о монголах, размножившихся как одуванчики весной, прошел великий.

Я такие примеры мог бы приводить бесконечно, но главное не в этом, а в том, что сами эти народы не знают, что у них появился каганат или эмират. Живут себе и живут, размножаются, потом перестают, и вновь начинают размножаться. Дело, так сказать, житейское. А каганаты, между тем, возникают как пузыри в луже при холодном дожде на теплую землю, не успеет один пузырь лопнуть, как чуть сбоку возникает другой, пересекаются как в истории настоящие каганаты. Только я еще раз скажу, что сами эти народы–каганаты ничего об этом не знают. А если и знают по причине слишком жесткого своего царя–кагана на данном этапе времени, то все равно тут же забудут, получив доброго царя–вождя. Писать–то не умеют. И не только писать, говорят едва. А зачем слова? и без них ведь все понятно, когда сыт и готов совокупиться. Недаром есть понятие – говорить глазами. И, разумеется, – руками.

И тут появляется торговое племя, сходившее уже передовым отрядом на Тихий океан и решившее возить туда соль по цене золота, пока только к императорскому столу. Проложили первый путь, по предгорьям Заилийского Алатау. Потом второй, в засуху, – севернее Кулундинских степей. Третий, четвертый и так далее, не забывая переходить с первого на третий и с четвертого – на первый, когда это было необходимо по метеорологическим и демографическим условиям преодолеваемой местности. На пути – организовывая, где рыбалку товарную, где товарный же лов соболей. И так далее. Но главное, переучивая народы на новые числительные до десяти и притягательные местоимения мой – твой. И сами кое–чему попутно учась, прибавляя толику в свой и без того уже огромный запас знаний. И, заметьте, в своих накладных, векселях и прейскурантах кое–что записывая из попутных сведений, например, о конкретном каганате, имя которому сами и дали, чтоб не спутать с другим. А когда поехали вновь через три года засухи, то ни одного прежнего каганата уже не нашли, зато нашли дюжину новых, в более высоких широтах. И назвали их новыми именами, сообразуясь с местными особенностями, например, каганат Байкальского омуля. Не слыхали, господа историки? Тогда у новой Галкиной появилось «дело».

Кстати, заметьте тоже, еврейские жены торговцев–мужчин всегда сидят дома, храня очаг и детей от законного брака. И кубышку, заложенную и заштукатуренную в самом незаметном месте кирпичной стены – страховая часть оборотного капитала. Поэтому мужчины на пути, всегда сытые от торговых сверхприбылей, не устают улучшать генофонд местного населения. В результате вся евразийская степь начинает приобретать семитические черты, особенно вблизи караван–сараев. Вам, антропологи, нагородившие столь несусветную чушь и просто блажь о тюрках на пол–Земли, эта простая мысль никогда не приходила в голову? 

Но, в этих евразийских, широченных степях было два места, как бутылочные горлышки. Первое – в Ахтубе и дельте Волги. Каспий к югу по причине дичайшей пустыни не обойдешь, а переправляться через сорок проток Ахтубы хотя и можно на всем ее протяжении в любом месте, но – себе дороже. Поэтому, я думаю, возник город Царицын (Сталинград–Волгоград), хотя, вполне естественно, в те времена он так называться не мог, даже Царицыном. А чуть выше – вообще был край известной земли – Самара (сам – небо, ар – земля, естественно, по–еврейски), то есть сошлись небо и земля. Недаром только уже при русских царях эти города раз пять переносили с одного берега на другой. Второе место – совсем узкое, это где Алтай – Саяны чуть не сходятся с Гималаями, точнее с Гиндукушем, в преддверии широких монгольских степей.

Я эти места выделяю затем, чтоб перейти к разбойникам. Там, где торговый путь – большая дорога, там и «разбойники с большой дороги». Кавычки потому, что понятие – нарицательное. И крайне живучее, до сих пор, когда разбойники уже сидят по комфортабельным кабинетам под охраной длинноногих секретарш с надменным взором, и даже – в Кремле. Но времена–то у нас – средневековые.

Организовать шайку разбойников (по–египетски кази, по–русски казак, хотя двор у казаков назван по–еврейски – баз, отчего уже «греческая» – базилика) местные племена, будь они каганатом в пол–Земли, не могут. По следующим причинам. Они робкие и еврей среди них считается богом. Посмотрите хотя бы на колхозников и их председателя–еврея. И они не знают, когда, что и в каком количестве повезут, и сколько это стоит. Между тем я лично знал секретаря обкома КПСС, сын которого ныне – крупный, всероссийский бандит. То есть, отец – еврейский как бы каган, а сын – казак–разбойник. И уж он–то разбирается во всех тонкостях отцова ремесла. И в русских сказках почти все большие и главные богатыри–разбойники – «евреины», вплоть до сподвижников и родни Ильи Муромца, начиная с Соловья–разбойника: